Лабух - Иван Валерьевич Оченков
— Союз меча и орала, блин.
— Что?
— Да я так, прости. Устал что-то.
— Ничего, скоро отдохнём.
Таким образом, нашего «куратора» можно было поздравить. Обнаружить реальных заговорщиков это не баран чихнул. Ну, а то, что их деятельность до появления эмиссара сводилась к недовольному бурчанию по углам, никого не интересует. Что ж, по крайней мере, понятно, где пропадали мои соседи по комнате.
Могилевского просто распирало от радости, так что он физически не смог не поделиться своей удачей. Теперь наверняка получит повышение. Наверное… Чёрт с ними со всеми! Уже собирался уходить, когда вспомнил об одном незаконченном деле.
— А что, любезный, — осведомился я у швейцара, — меня так никто и не спрашивал?
— Да, был один убогий, — смачно зевнул привратник. — Только таких не велено пускать?
— А мои слова для тебя, значит, пустой звук?
— Уж извините, но жалованье мне хозяин платит!
— Ах ты, скотина!
— Вы, гражданин артист, меня не сволочите! Чай не при старом режиме! Что до вашего посетителя, так вон он, сидит. Идите и потолкуйте, раз такую надобность имеете. Только не в ресторане. Нечего там оборванцам делать!
Старик и впрямь дожидался меня на скамеечке, прижимая к себе драгоценный инструмент.
— Простите, — повинился перед продавцом. — Никак не мог предполагать, что этот держиморда не позволит вам зайти.
— Ничего, я уже привык, — бесстрастно отозвался тот. — Вы не передумали?
— Ни в коем случае. Позвольте?
Взяв в руки гитару, прошелся по струнам и убедился, что в мои руки попало настоящее сокровище.
— Браво, — сдержано похвалил бывший хозяин. — Кажется, мой инструмент теперь в хороших руках
— Держите, — протянул ему деньги.
— Благодарю.
— Извините, за личный вопрос, — неожиданно для себя самого поинтересовался я. — а сколько вам лет?
— Зачем вам это знать? — удивился тот. — Впрочем, никакого секрета тут нет. Сорок семь.
— Не может быть! — вырвалось у меня, но мой собеседник уже уходил, шаркая подгибающимися ногами по неровной мостовой.
Несмотря на то, что я уже много дней не прикасался к спиртному, утро понедельника выдалось для меня тяжелым. Проснулся рано с предчувствием какой-то совершенно неминуемых неприятностей. Невзирая на загодя отправленную телеграмму, ни Целинская, ни её люди не объявились.
Между тем, скоро проснётся Болховский и первым делом отправится в складскую контору, где и узнает, что заветный лабаз арендовал кто-то другой, и времени у него осталось в обрез. Завтра мы покинем Тверь, а другого такого случая может и не подвернуться. Умение ждать явно не относится к числу сильных сторон Жоржа, поэтому он начнет действовать… Стало быть и мне нельзя сидеть без дела!
Стоило покинуть гостиницу, как рядом нарисовались знакомые беспризорники. Странно, но за последние несколько дней я стал воспринимать эту парочку как свою команду. Доверять им, конечно, до конца нельзя, но, ей богу, ребята не плохие.
— Замерзли?
— Немного, — шмыгнул носом Зубарик.
— И шамать хотим, — добавил Муха.
— Такая же фигня, — кивнул я. — Пошли чем-нибудь позавтракаем…
Как ни странно, лоточника с одуряюще пахнущими пирогами мы нашли буквально за следующим углом. Здоровый бородатый дядька с большим коробом за плечами деловито шагал в сторону станции, надеясь успеть к утреннему поезду.
— Не торопись, уважаемый! — остановили мы его. — С чем пирожки?
Тот хоть подозрительно покосился на моих спутников, но грубить не стал.
— С капустой, с потрохами, с зайчатиной. Сладкие ещё есть.
— Будьте любезны, парочку с капустой… а вам, молодые люди?
— Мне с требухой! — сглотнул заполонившую рот слюну Зубарик. — Тоже два.
— А с кошатиной сегодня пекли? — состроил невинную физию Муха.
— Этому юноше с зайчатиной, — пресек я попытку торговца возмутиться.
— Как прикажете! Ещё морс имеется. Неугодно ли?
— В бутылках или на розлив?
— И так и так.
— Тогда бутылку. И, пожалуй, ещё по сладкому пирожку.
Мгновенно умяв угощение и выдув содержимое бутылки, молодые люди почувствовали в себе силы для дальнейших свершений.
— Куда пойдём?
— На Кудыкину гору.
— К складам что ли?
— Догадливый.
— Мы за ними присматривали, — немного подумав, заявил Муха.
— И как?
— Днём никто не лез, а ночью там охрана.
— Понятно.
— Может, извозчика поискать? — предложил Зубарик.
— Не надо. Так дойдем.
— А зачем мешок? — обратили внимание на мою поклажу.
— Много будете знать, скоро состаритесь!
До места наша странная компания добралась довольно быстро. Следов взлома или чего-то подобного пока не наблюдалось. Из этого следовали две вещи. Мосье Болховского здесь ещё не было, но он появится в самое ближайшее время!
— Значит так. Я зайду внутрь, а вы меня закроете. Вот ключ. Сами спрячетесь и будете сидеть, как мыши под веником. Все понятно?
— Что тут неясного? Стоим на шухере.
— Типа того. Если до вечера никто не придёт, выпустите меня.
— А если придет?
— Тогда по обстановке. Но на рожон не лезьте. Вам платят не за это.
— Да, поняли мы!
Тяжелые ворота со скрипом закрылись за мной, после чего проскрежетал ключ в скважине, и наступила тишина. Свет с трудом пробивался сквозь запыленные оконца под потолком, отчего в помещении царил загадочный полумрак. Теперь оставалось лишь найти укромное местечко для засады и ждать. Если всё правильно рассчитал, скоро появится наш непутёвый администратор. Интересно, он опять будет ломать замок, или придумает что-то поумнее?
Первым делом, я, чтобы не испачкаться, переоделся в предусмотрительно прихваченную с собой одежду. Да, именно она и находилась в том мешке. Затем, приставив лестницу к балке, попробовал её на прочность. После чего, осторожно забрался на чердак. Как уже упоминалось, потолок неведомые мне строители подшили с большим огрехами. Так что сквозь щели можно было наблюдать за происходящим внизу, самому оставаясь незамеченным.
Ждать пришлось довольно долго. Я успел проклясть свой коварный замысел, ГПУ, всех белогвардейцев разом, и неоднократно пожалеть, что вообще связался с этим делом, когда, наконец, послышался звук отпираемого замка. Черт! Неужели пацаны потеряли всякое терпение и…
Но нет. Сквозь приоткрывшиеся ворота внутрь проникли Болховский с Котовым. Это, говоря по совести, было немного неожиданно.
— Вы уверены? — тихо спросил белогвардеец. — Как-то это место мало напоминает пещеру Али-Бабы.
—
