Детство 2 - Василий Сергеевич Панфилов
— Вина, — повторил Невилл, не глядя в сторону официанта, — рейнвейн есть? А хоть испанское? Ладно, несите своё. Не важно… всё равно тогда.
Катком пройдясь по национальному самолюбию французов, он вернулся к лекции.
— Уверенно можно сказать, — сэр отхлебнул вина, — что формирование христианства, или вернее, пик его фальсификации, пришёлся на шестнадцатый век. Не ранее! Библия Гуттенберга – фальшивка, а датировка издания была произведена исключительно для того, чтобы «доказать» существование Библии в более ранние времена. Но фальсификаторы прокололись, в том числе и со слишком высоким качеством гуттенберговской подделки!
Слушаю… а куда я, собственно, денусь? Так-то вариантов много, начиная от просто встать и уйти. Но Невилл, при всех своих недостатках, имеет и достоинства, и прежде всего – готовность учить.
Мир не оканчивается Францией, а качественный английский язык от носителя, да ещё и оксфордский, это аргумент! К тому же – бесплатно. И угощает. Для полунищего «понаехавшего» аргумент весомый.
Кем он считает меня? Бог весть, но похоже, всё-таки приятелем. Младшим. Безусловно младшим. Которого можно и нужно просвещать, подминая под себя. А потом встроить в свою систему координат. Просто потому что. Или может, тренируется? Встраивать.
А я не считаюсь, не встраиваюсь и не подминаюсь. Все его попытки выстроить иерархию разбиваются о русский похуизм паренька из рабочего посёлка, и классическое «И чо?!». Но вежливо.
Возможно, ему не хватает опыта, а может быть, и класса. Всё-таки «сэр» он во втором поколении, и это отчасти прослеживается. Нет впитанных буквально с молоком матери манер. Привычки повелевать.
Ну и я. Вполне себе чоткий и самодостаточный пацанчик, который срать хотел на всю эту иерархическую английскую систему. Да и сам вполне себе. Не омега.
— Пойду, проветрю моего младшего брата, — англичанин прервал разговор и отошёл.
— …в понимании обывателей, — слышу от соседнего столика речь на французском, — анархия является синонимом беспорядков, зачастую совмещённых с насилием и беззаконием. На самом же деле анархия – не отсутствие власти, а отсутствие господства! Воли, навязанной сверху…
— Вот и я! — Невилл хлопает меня по плечу, и с места в карьер продолжает лекцию.
— …Рождество как языческий праздник, день рождения Митры, солнечного бога. Если заинтересоваться историей культа, можно обнаружить непорочное зачатие, мучительную смерть, воскрешение после смерти и многое другое. Да и, — Невилл хмыкает, — не он первый. История с невинной девой, зачавшей ребёнка, воскрешением и дальнейшим вознесением на небо уходят в глубину тысячелетий.
Ну… иногда интересно бывает. Особенно если он не лезет в дебри древней истории, а разбирает историю новейшую. Спорно, а местами так даже и очень, но можно хотя бы понять, как видят историю британцы.
А иногда так – заезженная пластинка с байками из интернета, да не по первому разу. Зачем? Да и хер с ним! Урок разговорного английского с носителем!
Пока зайцем ехал в метро, мысли всё время возвращались к подслушанному ненароком разговору. Дома, едва сбросив обувь, первым делом за комп, включив его большим пальцем ноги.
— Принципы анархии, — бормочу вслух, вбивая буковки в поисковую строку.
«Отсутствие власти. Неприемлема даже демократия»
— Это как? А… подчинение меньшинства большинству как противоречие сути анархии? Однако… Как же договариваются?
«Свобода от принуждения»
«Свобода ассоциаций»
«Равенство»
— Как отсутствие иерархии, так-с… Это понятно. Опять-таки непонятно, как договариваются? Сложно, и это мягко говоря!
«Братство»
— То есть никто не имеет права ставить себя выше других. Хм… теперь понятней лозунг «Свобода, равенство и братство!»
«Сотрудничество и взаимопомощь»
«Разнообразие»
