Красный рассвет. Черный отряд - Сергей Извольский
В пляжном клубе «Paradise» — который не только пляжный, а занимал неприлично большую площадь, отдыхала не только молодежь. Были зоны и для «мужиков, которые не танцуют». В одну из таких зон относительно недавно направились Матвей с Дэвидом, в сторону покерных столов. Когда мы пришли следом за ними, Дэвид, как и обещал нам с Жанной уходя от бара «показывал класс», Матвей же просто маячил неподалеку.
В отдельной огороженной зоне — для больших ставок, за столом собралось пять игроков. Кроме Дэвида — два чернокожих парня в пиджаках с блестками и золотыми цепями толще моего пальца, сутенеры не иначе, загорелый сухопарый старик с мерзким противным голосом, который заметно картавил и последним был крупный ковбой. Реальный ковбой, прямо в клетчатой рубашке и со шляпой-стетсоном, лежащей на столе тульей вниз. На его широкие плечи облокотились две девушки — те самые хищницы, которые привлекли мое внимание на танцполе.
Анфиса, которая выследила меня в туалете, поймала мой взгляд — при этом прижимаясь к плечу ковбоя. Она игриво закусила губу и сейчас смотрела на меня довольно выразительно, с явным намеком, но я только скользнул по ней взглядом.
Все внимание обратил на Дэвида, который только что проиграл — причем, судя по выражению лица и ушедшим в сторону ковбоя фишкам, проиграл весьма крупно. Кроме того, судя по виду и отголоску эмоций, Дэвид явно поймал тильт — состояние психологической неуравновешенности, в котором желание отыграться напрочь застилает разум. Именно в этом состоянии кончается терпение, и игрок раз за разом в ожидании удачи входит в игру даже с плохими картами.
— Дэви, Дэви, спокойней. Полегче, приятель, — тронул я его за плечо.
Короткий и негромкий монолог про факинг-факинг-факинг был мне ответом.
— Дэвид, ты сейчас сольешь остатки былого благополучия, — обратил я внимание на стопку оставшихся перед ним фишек. Было там сейчас, по сравнению с другими игроками, совсем немного.
— Я спокоен! — воскликнул Дэвид. Негромко, но довольно резко и едва не сорвавшись на крик.
— Вижу, вижу как ты спокоен, — уже крепко взял я его за плечо. — Дэвид, проигрывать тоже надо уметь, в таком состоянии ты каши не сваришь.
— Макс… тьфу, Декс, не трави душу! Или ты мне показать класс хочешь?
— А давай, — вдруг легко согласился я.
После кратких переговоров с другими игроками мы с Дэвидом поменялись местами, после чего дилер раскидал картонки. Я чуть отогнул края карт, посмотрел. Разномастные пятерка и семерка. Не удержался, бросил взгляд по сторонам. У ковбоя на лице зеркальные очки, в отражении которых я попытался увидеть его карты. Не получилось, конечно же, но я хотя бы попытался.
Я сменил Дэвида и зашел в игру на большом блайнде, так что сейчас у меня была обязательная ставка в десять тысяч долларов. Играли здесь вполне по-крупному, десять тысяч — это почти сто пятьдесят рублей.
Сразу после раздачи в процессе торгов никто агрессивно повышать не стал. Чернокожие парни-сутенеры спасовали, а ковбой и мерзкий старикашка сравняли — причем каждый из них перед этим довольно долго думал.
Пока все решали играть или не играть, я краем глаза наблюдал за удаленной, но видимой отсюда сценой, где разыгрывалось представление. Сейчас с танцпола, под приветственные крики зрителей, на сцену выбрался молодой парень. С копной кудрявых волос и явно лишним весом. Судя по поведению — знакомый Маликова. Сейчас они вдвоем как раз выбирали среди зрительниц кандидатку для премьеры новой песни, предлагая поучаствовать в представлении.
Я так засмотрелся в сторону сцены, что не сразу понял — торги закончились и игра началась. Дилер раздал, на стол легли три карты флопа: две семерки и пятерка. Надо же, у меня прямо сходу фулл-хауз.
Вот это я удачно зашел, вот в это мы играем.
Мерзкий старикашка что-то проскрипел противным голосом, но поднимать ставку не стал, а вот ковбой повысил втрое. Ставку его я принял, не показывая агрессии — с отстраненным видом покатив в ответ фишек на тридцать тысяч долларов. На стол я по-прежнему почти не смотрел — наблюдал за тем, как на сцене к артистам присоединилась выбранная среди зрителей женщина средних лет в вечернем платье.
Перестук по столу заставил меня обратить внимание на игровое поле. А, мы снова повышаем? Ну да: ковбой, который с закрытым зеркальными очками каменным лицом смотрел на меня, только что двинул вперед еще пятьдесят тысяч.
Соперник сохранял полное спокойствие, а вот обе хищницы, так и висящие на его плечах, активно переговаривались. Уже на техасском языке — который почти как английский, но англоговорящему человеку малопонятен.
Поглядывая то на сцену, где артисты уже начали исполнять свою обещанную новую песню, то на стол с картами, я оценил собственный банк. Передо мной, из еще не проигранного Дэвидом, оставалась примерно сотня тысяч — скромная россыпь фишек по пять и десять тысяч долларов. Сто тысяч долларов, даже в рублях весьма прилично, среднемесячная заработная плата в России. Взяв все фишки, я двинул их к центру стола, повышая на все свои. Старикашка сразу же что-то мерзко проскрипел и из игры вышел, отодвинув от себя карты не вскрывая.
— Мой друг, не понимаю на что ты рассчитываешь со своими двумя тузами, — улыбнувшись, сообщил я ковбою, который так и сидел с каменным лицом.
Тот думал совсем недолго — ответил на ставку. Все, интеллектуальная игра закончена, дальше только смотреть в ожидании кому достанется вполне приличный банк — чуть больше трехсот тысяч долларов сейчас на столе, навскидку.
Ковбой впервые за все время показал эмоции — он улыбнулся и выложил свои карты. Я ошибся — не два туза, два короля у него в руке было. Но суть понятна, я примерно и полагал нечто подобное — что, кстати, отметили защебетавшие хищницы. Причем Анфиса все старалась поймать мой взгляд и пару раз обращалась непосредственно ко мне в попытке привлечь внимание. Хорошо голоса артистов уже звучали довольно громко, так что делал вид что ее «ну посмотри на меня, мой сладкий», не слышал.
Когда на столе легли открытыми
