Мечников. Том 4. Открытие века - Игорь Алмазов
И что самое удивительное, я нашёл там то, что пронзило мой мозг, словно разряд молнии.
Плесневые грибы — пенициллы. Парацельс описывал, как использовать их в качестве ингредиента для лекарственного зелья от заболеваний лёгких.
Вот оно! Местный рецепт антибиотика! Правда, судя по списку, для его изготовления потребуется ещё около десяти магических трав.
И тут до меня дошло, откуда Сеченов узнал, как готовить антибиотик. Должно быть, у него есть такая же книга. Запрещённый учебник, который он, скорее всего, уже успел проштудировать от корки до корки.
А это значит, что я уже от него отстаю. Вот только собрать все описанные здесь травы не так-то просто. Возможно, что я смогу опередить его известным мне научным путём.
Отметив для себя наиболее важные параграфы, я пошёл спать.
Следующий день начался, как ни странно, с толпы пациентов. Как только я появился в Хопёрской амбулатории, больных тоже стало больше. Синицын шутил, что я специально заразил весь город, чтобы у нас было много работы.
Но на деле магнитом для пациентов служило моё имя. Сначала я доказал, что могу справиться почти с любым недугом, а потом вошёл в историю города, как один из тех, кто сверг режим Рокотова.
Сегодня пациенты проходили через меня быстрее, чем обычно. Ни одна из болезней не вызывала у меня особых затруднений. До тех пор, пока в мой кабинет не вбежал Василий Ионович Решетов.
Пожилой лекарь воскликнул:
— Алексей Александрович, главный лекарь всех созывает в первой смотровой. У нас там серьёзный случай. К Эдуарду Семёновичу Родникову пришёл на приём пациент с… Впрочем, вы сейчас сами всё узнаете. Я своё мнение Ивану Сергеевичу уже высказал. Идите и вы туда, я пока попринимаю ваших пациентов.
А вот это уже что-то новенькое! При мне Кораблёв ещё ни разу не созывал врачебный консилиум. А именно так и называется совет нескольких врачей, когда им необходимо выставить сложный диагноз.
Я прошёл в первую смотровую. Все остальные сотрудники амбулатории уже были в сборе. Иван Сергеевич Кораблёв, Илья Андреевич Синицын и Эдуард Семёнович Родников столпились вокруг лежащего на кушетке пациента.
— О, вы как раз вовремя, Алексей Александрович, — обрадовался Кораблёв. — У нас разнятся мнения. Мы никак не можем определить, что у нашего пациента!
— Простите за беспокойство, господа, — произнёс Родников. — Этого мужчину принесли ко мне на приём, а я не смог даже примерно предположить, что происходит.
На кушетке лежал полный побледневший мужчина. С него градом лил пот.
— Опишите, что беспокоит? — попросил я.
— Боль… Жуткая боль сзади, в спине! — воскликнул он.
— В пояснице, — уточнил Синицын. — Боли начались два дня назад. Думал, что надорвал спину.
— Но вскоре поднялась температура, — добавил Родников. — Мы подозреваем, что у него воспалились мочевыводящие пути. Однако их лечение не дало никакого толку.
— Я лично пробовал снять воспаление с почечных лоханок и мочеточников, — сказал главный лекарь. — Лучше ему не стало. Температура держится выше тридцати восьми уже вторые сутки.
Тут у нас точно не воспалительный процесс в позвоночнике. Сомнений нет — это почки. Либо нетипичное расположение аппендикса. В таком случае аппендицит может отдавать даже в поясницу.
Я достал свой тонометр и принялся измерять давление пациента.
— Алексей Александрович, а разве это необходимо? — уточнил Кораблёв. — Если у него страдает мочевыделительная система, зачем нам осматривать тонус сосудов?
— Если проблема с почками — давление может подскочить, — объяснил я. — Ага… А вот и результат. Сто пятьдесят на сто десять. Очень высокое давление, особенно диастолическое. Бьюсь об заклад — это почки. Вот только…
Какое конкретно заболевание? Воспалительных процессов в почках бывает крайне много. И с ходу без УЗИ определить точно, что случилось с пациентом, практически невозможно.
Хотя…
Я почувствовал едкий запах. За кушеткой стояла банка с какой-то жидкостью.
— Господа, а это что такое? — указав взглядом на банку, спросил я.
— Ой, да не обращайте внимания, — прошептал Родников. — Это пациент принёс свою мочу. Показал, какого она цвета.
— Поэтому я и думаю, что там — камень. В мочеточнике, — заявил Кораблёв. — Он царапает слизистую, поэтому кровь с мочой и выходит.
Я обошёл своих коллег и взглянул на банку. Цвет у мочи был грязно-коричневый. Так сложно с чем-то перепутать.
— Нет, коллеги. Это не камень, — помотал головой я. — Здесь кое-что похуже.
Глава 3
Очевидно, что у пациента повреждены не мочевыводящие пути, а почки. Причём некроз идёт в одном определённом участке почечной системы.
Об этом свидетельствует цвет мочи. Грязно-коричневый.
— У больного — острый канальцевый некроз. Или, как его называют иначе, острый тубулярный некроз, — объяснил я. — Нам всем нужно сконцентрироваться на лечении почек. У кого-то ещё осталась мана?
— Погодите, Алексей Александрович, — перебил меня Родников. — Какие канальцы, какой ещё… «тубулярный»? — нахмурился он.
— Тише, Эдуард Семёнович, — помотал головой Иван Сергеевич Кораблёв. — Слушайте Мечникова. Он знает, что говорит.
Ох, как же много мне понадобилось времени, чтобы убедить главного лекаря, что я почти всегда знаю, что говорю. Не стану его винить, молодому специалисту редко кто-то верит. И в девятнадцатом, и в двадцать первом веке. Но, как я посмотрю, мои труды увенчались успехом. Я окончательно добился его благостного расположения к себе.
— Слушайте меня внимательно, коллеги, — спокойно произнёс я. — Видите цвет мочи? Всем нужно хорошо его запомнить. Такое бывает только в том случае, если страдают канальцы — небольшие структуры в почках, которые отвечают за…
Я сделал паузу. Нет смысла говорить, за что они отвечают. В них происходит обмен ионов. Но пока что лекари это не поймут.
— Отвечают за формирование мочи, — уклончиво ответил я. — Но если там скапливается… некротика, тогда из-за этого почки перестают работать, и весь организм начинает лихорадить.
Мне приходилось объяснять суть заболевания предельно простыми словами.
— Как я понимаю, никто из присутствующих, кроме Алексея Александровича, не знает, как точно лечить этот недуг? — обратился Кораблёв к Родникову и Синицыну. Тем промолчали. — Что ж, в таком случае мы можем поступить лишь одним способом. Позволим Мечникову излечить пациента. А если у него не хватит сил, поделимся с ним своими. Всех устраивают такие условия?
—
