Афганский рубеж 3 - Михаил Дорин
Со стороны штаба в моём направлении шёл один из командиров эскадрилий местных вертолётчиков.
— Клюковкин, туда ещё рано идти. Там не до тебя.
— А что так? Не подготовились? — спросил я.
— Операция ещё идёт. Сейчас разберутся с последствиями и будут награждать непричастных и наказывать невиновных.
— Кто прилетел?
Комэска промолчал и отвёл меня подальше от КДП. Как раз на перрон заруливал Ан-26 и всё начальство поспешило встречать прилетевшего гостя.
— Командующий 40 армии. Говорят, ждём ещё кого-то. Сань, главное не дрейфь. Ты поступил правильно. Думаю, родные и близкие выживших тебе скажут спасибо.
Хорошие слова, но это всё будет неважно при «раздаче слонов».
До конца дня, я и весь лётный состав постоянно меняли место дислокации. То это был стартовый домик, то модуль, то стоянка, а то и недавно построенный клуб.
Енотаева по-прежнему не было, а Кислицын мало что рассказывал. Сидя в душном помещении клуба в ожидании какой-то лекции, я смог переговорить с Сергеем Владимировичем. Он поведал о состоянии разведчиков, которых забрали с высоты.
— Из всей группы, 8 человек только на ногах были. Остальные ранены, либо убиты. Там каждый камень в труху, а кровью полит каждый квадратный метр, — рассказывал Кислицын.
Даже в помещении клуба он продолжал курить, не обращая внимание на присутствующих. Увиденное после боя на высоте 799 могло повергнуть в шок любого.
— Саня, брат! А говорят кто-то сбил вертолёт Пакистана и как так вышло? — спросил у меня Мага.
Ко мне повернулся Ваня Васюлевич, но я покачал головой, чтобы он молчал. Не стоит пока рассказывать подробностей.
— Огнём с земли вроде. Нечего было летать. С Пакистана много чего залетало на афганскую территорию.
— Мага, так это «весёлые» с Баграма. 236й полк вроде. Зашли, отработали и ушли. Успели истребители Пакистана отогнать. Говорят, как тигры дрались! Но заместитель командующего недоволен.
Лётчика этого полка мы эвакуировали с Батыровым несколько месяцев назад. Не зря про них говорили, что парни безбашенные. На МиГ-21 по ущельям маневрируют, как лыжники на скоростном спуске.
Дверь в клуб открылась и вошёл высокий человек в песочной форме в сопровождении замполита местного полка.
— Товарищи офицеры! — подал команду замполит.
Тут же все поднялись со своих мест и выровнялись.
— Новый начальник политуправления 40й армии, — шепнул мне Сергей Владимирович.
Чем мы так понадобились члену Военного Совета именно сейчас, понятия не имею. Но он сам ответил за меня.
Оказывается, по плану у нас лекция на тему «Основные задачи Ограниченного контингента советских войск в Афганистане». Вовремя! Ещё бы в конце войны провели.
Через несколько минут в зале начал раздаваться тихий храп. Первым, кто на себя обратил внимание, был Кеша.
— Устали, товарищ военный? — указал он на него, когда Иннокентий смачно всхрапнул, сидя на стуле.
— Лейтенант Петров. Так точно. Вылеты были с 4 утра…
— Оправдываетесь? Или считаете лекцию для вас несущественной? Кто ваш командир? — спросил начальник политуправления.
Кеша ничего не ответил. Зато я решил не молчать.
— Товарищ полковник, командир звена лейтенанта Петрова. Лейтенант Клюковкин, — поднял я руку и встал в полный рост.
— О! Наслышан о вас от моего предшественника. Куда он только не хотел вас отправить.
Ну да! И уехал Берёзкин сам. Начальник политуправления показал мне жестом сесть и закрыл папку. Похоже, что лекция на этом закончилась.
— Вам мало кто это скажет, но война пошла не совсем так, как планировалось. Противник получает поддержку, становится хитрее и не слабеет.
Вот что значит поменялась история! Не думал, что целый замполит армии скажет об определённых проблемах.
— Потому и возникают ситуации, подобные сегодняшней. И для кого-то последствия будут серьёзными.
Успокоил член Военного Совета! День так и закончился. Никаких вызовов и допросов.
А вот бумаги я уже исписал достаточно. Только на имя командующего армией листа три. Каждый раз, когда Кислицын носил мой рапорт, он возвращался с ним обратно. Не нравилось моё объяснение произошедшего.
На улице уже стемнело, и я вышел посидеть в беседке. Сергей Владимирович вернулся в третий раз и присел рядом.
— Сань, ну напиши ты «Объяснительная». Каждый раз меня этот хмырь из командования армией тыкает носом в этот заголовок.
— Я себя виновным не считаю, Сергей Владимирович. Можете меня наказать.
— Да брось ты! Я б тебя к звезде представил, будь моя воля. А чего не похвалился, что это ты сбил вертолёт?
— Я не сбивал.
— Ага. Ты мне ещё расскажи, что у тебя на объективном контроле ничего не записалось. И «Сигары» ты пускал по пикапам и грузовикам с духами, — похлопал меня по плечу замполит.
Всё он понимает и знает. Так что слова здесь лишние. Кислицын докурил сигарету и встал со скамейки.
— 15 человек там полегли. Ещё 5 у пехоты. Раненных ещё не посчитали. Стоило оно того? — спросил Сергей Владимирович.
Странно такое слышать от замполита. Но Кислицын — мужик прямой, и от политработника в нём одно название.
— Выпусти мы духов, и через полгода они бы вернулись. И оружия у них было бы навалом. И самих душманов в разы больше, — ответил я.
— А Масуда не нашли. Говорят, что скрылся где-то в районе Гардеза или Газни.
— Получается, что победа оказалась с лёгким привкусом неудачи. И не факт, что всё закончилось.
Кислицын кивнул и глубоко вздохнул.
— Завтра будет проводиться разбирательство. Тебя вызывают к командующему. Лично будет допрашивать.
Глава 4
Обычное утро в Афганистане вновь началось с наших непоняток. У кого-то пропали тапки, кто-то погибал от невозможности попасть в туалет, а кто-то уже искупался и довольный ждал завтрака. Я и сам не собирался посыпать голову пеплом.
Определённая собранность перед встречей с командованием всегда присутствует. Нужно и выглядеть опрятно, и вести себя подобающе. Но никогда мне так не хотелось высказать всё, что я думаю по поводу проведения операции.
— Саныч, давай с тобой пойду. Ну вместе же летали, — сказал мне Ваня Васюлевич, когда я надевал куртку чистого лётного комбинезона.
Он аккуратно трогал свою родинку рядом с ухом. Я заметил, что Ваня имел такую привычку постоянно проверять её целостность.
Пришлось у местных вертолётчиков взять обмундирование, чтобы хорошо
