Кровь в моих жилах - Татьяна Лаас
— Они просто исполняли свой долг, — как попугай повторился Громов, нахмурившись и замолчав.
Дойдя до поляны, на которой лежало тело девушки в явно жертвенной позе, ориентированной по сторонам света: головой на север, ногами на юг, — Светлана вздохнула: кромешников не избежать. Легкий, но еще уловимый эфир языческого жертвоприношения тонкой струйкой вился между хлопавших своими серебряными ладошками осин.
Громов глянул на Светлану:
— Жертвоприношение, да?
Она кивнула:
— Буду накладывать стазис, а вы вызывайте из столицы кромешников.
И тут приставу удалось удивить Светлану:
— А может… — Он пытливо посмотрел на неё: — может… Не стоит? Стазис и все остальное прочее…
— Это потому, что я их боюсь?
— Это потому, что… — Громов замолчал, собираясь мыслями, и Светлана поняла причину его нежелания вызывать кромешников: это просто кое-кто хотел сам раскрыть преступление и получить новый чин, быстрее возвращаясь в столицу. — Сложно все.
Сложно. Надо же. Сложно.Десятый и девятый чины табеля о рангах. Между ними принципиальная разница. Девятый ранг титулярного советника давал право на личное дворянство. Звучит же! Дворянин. Пусть потомственные дворяне никогда не посмотрят на тебя, как на ровню, отношение нижестоящих по табелю резко изменится, а уж про купцов и мещан можно и не говорить. Судя по имени, у Громова мать была обедневшей дворянкой, ради достойной жизни или от отчаяния вышедшей замуж за купца: Александр — благородное имя, им кого попало не назовут, в отличие от простонародного Еремея. Тяжко будет Громову дворянином — всяк будет знать, что он низкого происхождения.
Светлана не знала, на что решиться: обман с жертвоприношением рано или поздно вскроется, и виновной в нем будет признана только она. Оправдание, конечно есть: её низкий ранг в магии и великий церковный праздник, спутавший все эфирные потоки, — но виновной все равно признают её.
Громов тем временем вкрадчиво, отчего голос его совсем охрип и сел, сказал:
— Светлана Алексеевна, не стоит так переживать. Вы же знаете, что говорят о фараонах. Мы сатрапы, идиотины, самодуры и так далее. Вы напишете рапорт о жертвоприношении и приложите к нему свое особое мнение: участковый пристав Громов — самодур, женоненавистник, жуткий мизогин.
Светлана еле сдержала удивление — хорошего же мнения он о ней. Она судорожно сжала пальцы и посмотрела вбок, мимо Громова, стараясь промолчать и не вспылить. Солнце, лес, хвойный легкий дух. Успокоиться бы и не наломать дров: пусть недолго, но ей еще служить рядом с Громовым. Он же продолжал, снова прочистив горло и пытаясь поймать её взгляд:
— Право слово, Светлана Алексеевна, мне не привыкать, я и хуже о себе слышал. Зато все шишки за нарушение регламента расследования языческого жертвоприношения падут только на меня. Отбрехаюсь.
Светлана резко повернулась к нему, удивленная таким простонародным словцом. Она вглядывалась в отрешенное лицо Александра Еремеевича — сейчас даже складки между бровями не было в качестве подсказки, что же он чувствует. Неужели чин «титуляшки» стоит недовольства начальства?
— Не волнуйтесь, Светлана Алексеевна. Могу даже предположить, что меня особо и не будут журить — мизогинов надо мной хватает. Посмеются, выговорят, да и отпустят. Многие до сих пор верят, что женщинам не место на службе. Вам лично ничего грозить не будет. Я приложу ваш рапорт к делу, слово чести. Завтра днем отошлю депешу в Москву — скоро тут нарисуется кромешник или жандарм, смотря как расценят важность этого дела в столице. Прошу: не накладывайте стазис — дайте мне время тут все изучить и начать расследование.
Светлана уже собиралась сказать, что понимает его: все же дворянство просто так на дороге не валяется, но Громов снова удивил её — не о новом чине он волновался:
— Вы же понимаете, что первые сутки для поиска преступника самые важные. Идти по горячим следам или вести расследование спустя несколько дней… Пока депеша прибудет в Москву, пока дело попинают от кромешников к жандармам и обратно, пока назначат чиновника, пока он доберется сюда — след остынет, даже стазис не спасет. Найти убийцу будет сложнее. Дайте мне сутки на расследование, о большем не прошу. Зверь, что убил девушку, должен ответить перед законом. Вам ничего не будет грозить, просто напишите особое мнение, что я мизогин и идиотина, отказавшийся верить вашим выводам о языческом жертвоприношении.
Светлана грустно улыбнулась: Громов не до конца все продумал — над ним, в отличие от магов управы, слишком много вышестоящих чинов: полицмейстер, прокурор со своим товарищем, судейский следователь, городской глава и губернатор, который тоже сунет нос в дело о жертвоприношении.
— А как же товарищ прокурора, Александр Еремеевич? И следователь? Они могут потребовать наложение стазиса.
Он пожал плечами:
— А вы их тут наблюдаете?
За спиной Светланы раздался голос Синицы:
— Не приедут они. Пьют-с со вчера, отмечая праздник. И товарищ прокурора, и сам прокурор, и судейские, и даже глава города. Даже полицмейстер там же. Просохнут через пару дней — праздники-то долгие.
Громов скривился:
— Синица, больше уважения к начальству. Не пьют, а отдыхать и праздновать изволят.
Петров, занятый делом: он фотографировал место жертвоприношения, — заметил:
— Итог один — в дело они сунутся не раньше пары дней. Тут беспокоиться, Светлана Алексеевна, не о чем.
Повисла тишина — Громов ждал решения Светланы, перестав настаивать. Этим он ей нравился — Мишель, словно не княжич, до последнего предпочитал настаивать и упрашивать. Громов же сказал, что хотел и дал время подумать.
Светлана осторожно, чтобы не затоптать возможные улики, подошла к убитой: эфир тихонько загудел, предупреждая о границах капища. На картах Суходольска и окрестностей это капище не было отмечено. Даже намеков не было в преданиях, и этнографы его не обнаружили — пропустили, как и маги. Знать бы еще, кому тут поклонялись. Сами идолы давно были поруганы и порублены на дрова почти тысячу лет назад.
Хлопали ладошками осины, ветер шумел в высоких соснах. Солнце уперлось теплым лучиком в бок Светланы. Она достала из кармана кристальник и проверила стороны света во встроенном в артефакт компасе. Она не ошиблась: убитая девушка, довольно красивая, одетая в простое закрытое серое платье с кровавым пятном в районе сердца, лежала четко по сторонам света. Магдетектор в кристальнике колебался с определением уровня магии. Его стрелка металась между двойкой и тройкой, приближаясь к последней — в храмах уже шла литургия. Уровень магии будет только расти весь день.
Светлана принялась обходить
