Иркутск – Москва - Александр Борисович Чернов
Вообще говоря, повоевавшие адмиралы в своих воззрениях на будущее русского флота почти поровну поделились в симпатиях между идеями Макарова, Руднева и Иессена. И именно позиция последнего вполне устраивает немцев: он и Молас предлагают построить три полноценных линейных эскадры по восемь кораблей нового концептуального типа, в котором должен быть учтен опыт войны и новейшие достижения мирового кораблестроения на год старта программы, а это 1907-й. Только деньги у этих двоих, судя по всему, бесконечные. Как патроны в детских компьютерных «бродилках-стрелялках»…
Да-с… Кроме стандартного русского бардака, описанного Крыловым в басне про лебедя, рака и щуку, имеем налицо все предпосылки классической коллизии «линкорных адмиралов» с представителями «молодой школы» и ее вариациями. Крейсерскими, авианосными или подлодочными. Причем, окончательная позиция Макарова — пока жирный знак вопроса. Короче, есть дойчам от чего чесать в затылке. И мне тоже, даже если поддержка царя обещана…
Но, Бог с ними, с хотелками немцев. На данный момент главное то, чего мы сами хотим от них. Только… стоит ли о себе любимом во множественном числе? — Петрович невесело усмехнулся, пронаблюдав за бытовой сценкой, возникшей на несколько секунд за оконным стеклом. Там мужичок в потертом кушаке и безразмерных, облепленных грязью лаптях, сняв с головы треух в задумчивости потирал лоб, внимательно изучая проблему завязшей в весенней грязи телеги. И тощей, заморенной кобылки, очевидно неспособной вытянуть сей «экипаж» единственной лошадиной силой, — Картинка похожая. Что у этого бедолаги, что у меня. По Сеньке ли шапка, Петрович?
Эх, если уж взялся за гуж…"
* * *На самом деле, то главное, что Петрович ожидал от Кайзеррайха в статусе нашего союзника, было также наипервейшей целю кайзера с Тирпицем. А именно: со временем Германия должна построить линейный флот, способный в генеральном сражении побить британский. Конечно, с его стороны это была в определенном смысле ловушка — он-то прекрасно знал, что дредноутостроение штука не только чрезвычайно затратная и отнимающая огромные деньги у германской армии, опасаться которой у России есть веские резоны. Но мало того: в форме самоцели ставка на линкоры не позволит немцам обратить должное внимание на все то, чем сам он планировал выигрывать войны на море. На подлодки, суперэсминцы, подводное оружие, самолеты и авианосцы. Но для Вильгельма и его главного адмирала линкоры, как раз-таки и были «пупом» военно-морского мироздания. «За что от нас, грешных, — хвала и слава Альфреду Денисовичу Мэхену…»
«Теория риска» Тирпица, постулировала, что Второй Рейх строит флот, теоретически не способный сокрушить морскую мощь Англии один на один. Но он готов нанести своему могущественному противнику неприемлемые потери, тем самым делая морскую войну против Берлина для Лондона затеей рискованной и непривлекательной. Понятно, что все это не более, чем хитрая дезинформация. Продуманное, выверенное и грамотно «упакованное» вранье публичной политики, всегда и везде из лжи, преимущественно, и состоящей. Задача этой дезы без шума и пыли проскочить «зону риска». Тот период, когда англичане способны превентивно, без особых проблем, «копенгагировать» германские линейные эскадры на стадии численного роста. Радикальным образом не позволив Альфреду и Ко выполнить планы постройки нескольких десятков броненосцев по их Закону о Флоте. Пусть и методом слона в посудной лавке, пускай даже под осуждающее ворчание всего «мирового концерта», но гегемон мог себе такое позволить.
Увы и ах! Рассудительные британцы ни наивной верой в словеса, ни готовностью добровольно распрощаться со своим «двухдержавным стандартом», не страдали. Правда, в связи с общим миролюбием короля Эдуарда VII, они выбрали иной ответный ход, но на 1905-й год не менее эффективный. Фишер своим «Дредноутом» просто-напросто «перечеркнул» половину построенных по германскому Закону о Флоте линкоров, переведя их в разряд артиллерийских кораблей для обороны берегов. Или берегами охраняемых. Поскольку решительное столкновение с дредноутами в открытом море для них означало гибель. И… и львиная доля затрат в рамках смет Закона о Флоте «имени Тирпица» улетела в трубу, весело помахивая хвостиком! При этом все наличные «недомерки» продолжали исправно жрать ежегодный бюджет Морведа на содержание кораблей и их экипажей.
Эдуард Альбертович, будучи человеком гибкого ума, расчетливым и дальновидным, резонно полагал, что в любой стране с демократическими институтами, типа Рейхстага, столь явный облом приведет к падению правительства, включая столь опостылевшего лондонским небожителям германского морского министра. И к появлению у конституционного монарха, профукавшего громадные народные деньги, желания договариваться. Однако, дядя сильно недооценил племянника. И сильно недооценил немецкий народ, уже почувствовавший себя единым, имперским и державным. Пощечину от Эдуарда получил не только Вильгельм II. Ее получили ВСЕ немцы.
И немцы, практичные и прижимистые до скаредности, выдали в Рейхстаге своему кайзеру карт-бланш на продолжение постройки Флота открытого моря! С возросшей почти вдвое ценой на корабли, с огромными расходами на модернизацию верфей и баз, на расширение и углубление Кильского канала и, главное, — его шлюзов. С Новеллами к Закону о флоте, численно и качественно усиливающими его списочный состав и сокращающими сроки постройки кораблей с учетом роста производственных возможностей верфей и промышленности. А также на треть сокращающими срок их службы до замены новыми боевыми единицами, что в определенной мере решало проблему быстрого морального устаревания броненосцев и больших крейсеров на фоне гонки калибров орудий и размеров кораблей.
В нашей истории в Лондоне окончательно уяснили, что германский рывок к морскому владычеству реально остановить можно лишь превентивной войной, по итогам так называемой «миссии лорда Холдена» в феврале 1912-го года, когда яростный германский спурт в «морской гонке» стал виден невооруженным глазом. Британский военный министр лично посетил Берлин, где тщетно пытался в ходе прямых переговоров с кайзером, канцлером Бетман-Гольвегом и Тирпицем достичь соглашения на относительно комфортных для островитян условиях: численное соотношение их и германских линкоров/линейных крейсеров класса «дредноут» в пропорции 18:10, в самом крайнем случае — 16:10.
Но Тирпиц упрямо настаивал на соотношении 3:2 в пользу англичан, считая это пределом допустимой уступчивости. В чем его поддержал и кайзер. Ответ Британии известен: дипломатическая и тайная подготовка к коалиционной войне с «центральными» державами, а по большому счету — ее искусное провоцирование. И персонально для фон Тирпица — «ультимативные» линкоры с 15-дюймовой артиллерией главного калибра, способной сокрушить толстые броневые
