Гуд бай, Америка! (СИ) - Юрий Цой
— Кто здесь⁈ — Глаза застила тьма, а виски прострелила острая боль. — Помогите мне! Помогите…
— Ты чего ее за руку держишь? — Вернул меня к действительности голос Китти. — Понравилась? Если будешь хорошо себя вести — дам тебе поиграться, хи-хи! Только не сломай! А-ха-ха! — Она упала на кровать и задрыгала ногами. Ребенок!
Девочка успокоилась и принялась листать альбом, показав с гордостью голенькую малышку на берегу озера и дальше фотографии семьи, включая солидного папу, красивую маму и Мери, которая в детстве была обычной девочкой и почти пропала из снимков после несчастного случая.
— А еще, я играю на гитаре! Хочешь послушать?
Китти сняла со стены гитару с бантиком и принялась бодро перебирать струны, а я все не мог прийти в себя после контакта с ее сестрой и странного голоса маленькой девочки в моей голове. Что это было?
Вернулся в отель и переодевшись заступил на пост, а в голове нет-нет, да звучал детский голос, насыщенный страхом: «Кто здесь?».
На следующий день я за завтраком в очередной раз отфутболил Эмму, пожелав ей мысленно найти поскорей жениха, и вернувшись сидел в фойе отеля наблюдая за редкими постояльцами, основной контингент которых предпочитал вставать гораздо позже. Сэм стоял в дверях и внушал своим видом уважение к заведению шевеля буденновскими усами, на ресепшн сидела Сандра и болтала в пол голоса по телефону, взывая к совести какой-то Дженни. Горничные покатили свои тележки, как всегда приглашая меня помочь.
— Бобби! Мы тебе дадим доллар на чай!
— Каждая! — Вторила Флора, и обе заразительно засмеялись. Необязательный флирт веселил замужних женщин, причем одна была явно беременной, демонстрируя намечающийся животик. Я поддерживал их игу, стараясь быть со всеми «своим парнем», исключая помощника управляющего, который отвечал буквально за все и лез во все щели, делая выговор нерадивым, к слову сказать справедливый. Я его понимал и старался быть дисциплинированным, как и полагалось молодому человеку в моем возрасте, за которым не стояли родители. Прочитав утреннюю газету, пошел будить Джима.
— Что, гулена? Какие планы? Работать будешь или есть дела?
Джим потянулся до хруста в суставах и почесал макушку.
— Скажи… А тут у вас все девушки такие раскованные? — Спросил друга, пока он включал свой мыслительный аппарат.
— Ты о наших играх? Конечно нет! Считай, что ты попал в элитный клуб по обучению сексу, ха-ха! Девочки тренируются, мальчики получают разрядку, девственность целая — все довольны. Тебе же понравилось?
— Понравилось. А ты уже со всеми уединялся?
— Раньше да, а сейчас Китти ревнует. Мы же вроде как вместе, считай невеста! Только родители ее недовольны. Хотят образованного жениха. Но с учебой у меня не очень, а денег можно и тут неплохо зарабатывать. Кстати, тебе передали привет от одной девушки. Интересуются, когда ты снова появишься. Пользуешься успехом!
— Ты же знаешь. Курсы у меня… Да и так есть дела.
— У-у! Дела, о которых я не знаю⁈ Колись давай!
— Да там и колоться нечего! Помогаю одной девочки учиться ездить на машине.
— За деньги?
— Нет.
— Секс?
— Да, просто так! Привязалась как банный лист, не смог отвязаться. Да и маленькая она еще…
— Да… Девушки они такие! Но сиськи то у нее есть⁈
— Тьфу на тебя!
Джим позвонил по телефону и в результате переговоров, я остался на работе, а он умчался в «клуб», пообещав вернуться к пяти часам.
В одиннадцать меня позвали к телефону, и звонкий голосок Китти принялся мне выговаривать через эбонитовую трубку какой я нехороший. Я отставил в сторону угольный вещатель и дождался, когда девочка выговорится и перейдет к конкретике.
— Ты меня слушаешь⁈
— Да, — решил ответить после третьего вопроса.
— Что можешь сказать в свое оправдание?
— Приду в шесть, — сказал и повесил трубку. Еще я перед малолетками не отчитывался! Если бы не ее сестра, то и трубку не стал бы брать. Голос в моей голове не давал покоя, и я стремился к нему, как мотылек на огонь. Попробую еще раз, вдруг это был какой-нибудь глюк. Тогда и успокоиться можно.
Китти встретила меня в воротах, нетерпеливо вышагивая вдоль ограды, как сторожевой солдат на военном объекте.
— Боб! — Импульсивная девочка-девушка побежала навстречу и запрыгнула с ходу на меня, обнимая всеми конечностями.
— Вы что себе позволяете, маленькая леди⁈ — Сказал, вдыхая клубничный запах волос.
— Ты говоришь, как моя мама! — Голубые глаза распахнулись на откинутой назад головке, и улыбка заиграла на губах проказницы.
— А что говорит папа?
— У-у… Папе лучше не попадаться!
— Тогда может слезешь?
— А он с мамой ушел в театр! Сьюзи тоже отпросилась, так что я одна, и сижу с Мери. Ой! Пошли скорей! А то она может что-нибудь себе повредить.
С меня спрыгнули и потащили по дорожке в сторону особняка. Мери нашлась в углу спальни, стоящей неподвижно вплотную к стене. Китти обхватила ее за талию, развернула и отбуксировала на свою кровать, ловко подбивая колени и усаживая.
— А теперь ложись! — Она надавила на плечи, опуская на подушку и забросила следом свисающие ноги. — Вот, так! Моя куколка. Хочешь закрыть глазки? Нет? Ладно, смотри. Видишь? К нам опять пришел Боб. Скажи Привет…
Я наблюдал за этой игрой и не мог отделаться от ощущения неловкости при виде великолепного тела с ослепительно красивым лицом, с которым Кити обращалась как с манекеном.
— Видишь какая послушная! Можешь потрогать, хи-хи! Не хочешь? Тогда давай играть!
— Во что?
Можно в семью! Я буду вашей дочкой, а вы с Мери моими родителями. Ложись! Я буду между вами, и мы как будто отдыхаем после обеда. Давай сюда руку! — Она взяла мою левую руку и, протянув над собой, положила ее на живот Мери. — Обнимай! Чего ты, как не живой! «Папочка»! Хи-хи!
— Послушай. А если она захочет есть? — Я пошевелил пальцами, нащупывая краешек ребер.
— Мы ее кормим по часам и на горшок водим. Ей пока еще рано. Расскажи о себе!
— Да тут и рассказывать нечего… Восемнадцать лет прожил в Нессвилидж, мать умерла недавно, отца не помню, теперь живу здесь. Где работаю — ты знаешь.
— А дальше! Что планируешь?
— О! Ты знаешь о планировании⁈
— Я много чего знаю! — Надула губки девочка и боднула меня головой. — Я умная! Только импульсивная! Не думай, я не вешаюсь на шею парням! Не считая тебя…
— А я и не думаю! Тебе ведь четырнадцать?
— Ага. Права то раньше не дают.
— А сестре?
— Тоже восемнадцать, как тебе. Правда она красивая⁈ Жалко, что я пошла в папу! Она мамина, а я папина дочка. Хочешь быть моим парнем? Я уже почти взрослая.
— Меня твой папа поймает и сделает из парня девочку!
— Ха-ха-ха! Боишься⁈ И правильно! Папа у меня серьезный! Тогда будешь парнем Мери! А то у нее тоже нет ухажера, ха-ха! Давай ты ее поцелуешь, чтобы она это поняла.
— Думаешь она что-то понимает?
— А почему нет? Мы же не знаем наверняка!
— Мне как-то неловко.
— Я отвернусь. Давай уже! — Она перелезла через меня и принялась толкать в спину.
Пришлось выполнять, хотя мне и самому хотелось прикоснуться к заторможенной девушке, чтобы проверить свою теорию с голосом в голове.
— Кто тут! — Я опять погрузился в темноту, едва прикоснулся губами к устам красавицы, глядя в зелень распахнутых глаз.
— Это Боб. Мери? — Попытался наладить контакт.
— Боб. Я ничего не вижу! Тут темно! У тебя нет спичек?
— Спичек нет. Но я обязательно возьму в следующий раз! Ты только дождись. Я приду! — Выкрикнул, чувствуя, как меня тянет обратно.
— Ты чего на ней разлегся⁈ — Китти пыхтя сталкивала меня с сестры. — В папу и маму еще рано играться! У вас еще на было свадьбы, хи-хи! Может ты извращенец? Ха-ха-ха!
— Сама же заставила целоваться!
— Тебе понравилось? Я вот ни с кем не целовалась! Только с Роджером в третьем классе, но это не считается. Может поцелуешь? — Она опять принялась щурить глаза, облизывая губки.
— Я бы предпочел отказаться. И папа твой будет против.
Китти вздохнула, но тут же придумала новую игру.
— А теперь, пикник на природе!
Деятельная девушка принялась командовать и вскоре мы живописно сидели на ковре, а девочка металась между комнатой и кухней, таская продукты на расстеленную скатерку. На удивление, еда поднесенная к губам Мери, принималась бездушным телом и жевательный рефлекс никуда не делся. Я закусил парочкой сэндвичей с котлетой и сыром внутри и запил все бутылочкой колы, размышляя о том, что мои опасения насчет Мери оправдались. Испуганная насильником девочка «спряталась», да так, что пропала из жизни на целых восемь лет
