Целитель-7 (переработанная версия) - Валерий Петрович Большаков
— Внимание! Приготовиться!
Облетая городишко с его базарами и толпами мирного населения, «Илы» перестроились, выходя к аэродрому саудовских ВВС.
— Группа, внимание! Атакуем!
— Готов! — откликнулся штурман, пересаживаясь на сиденье у правого борта, рядом с бомбардировочным прицелом.
— Сброс!
Дюжина ФАБ-100 просыпалась из грузоотсека, качнув самолет. Внизу проплыли бетонированные полосы, рулежки, ангары… Клубами огня и дыма вспухли первые взрывы.
— Командир! Два «Тайгера» на взлете!
— Вижу.
— Та вы не волнуйтесь, товарищ майор, — включился ведущий группы прикрытия. — Разберемся!
— Сбейте их к такой-то матери!
— Добре…
Остроносые «F-5» успели оторваться от земли — и сошлись с очередями авиапушек. Мелкокалиберные, но злые снарядики расчленили оба «Тайгера» — прочь закувыркалось крыло, оторвался хвост, посыпались ошметки фюзеляжа…
— Полетели клочки по закоулочкам!
— Цели накрыты! — сообщил стрелок-радист, задыхаясь.
Пустыня и горы наклонились, и крестовая тень «Ил-28» очертила широкую дугу по древним пескам
— Задание выполнено, — довольно выдал в эфир Старобинец. — Все самолеты в строю, курс домой!
Воскресенье, 17 октября. Утро
Москва, проспект Вернадского
Альбинка куда-то ускакала со своим Изей, и Зиночка Тимофеева осталась одна. Так уж получилось, что комнату они делили на двоих, хотя раньше тут стояли четыре кровати, как у всех по этажу.
Разумеется, подружки ни словом, ни духом не напоминали коменданту о «лишней» жилплощади — вдвоем куда проще. У соседок за стенкой тесно, не развернуться, а в душ целая очередь выстраивается. Недаром близняшки комнаты снимают…
Тимоша откинула одеяло, и потянулась. Всё упирается в деньги — тему, которую она не любит обсуждать даже сама с собой. Нет, Маша вроде, когда поступала, в общежитие заселилась, но тамошняя разгульная жизнь отпугнула ее — в «Строгановке» хватает студиозусов, мнящих себя «свободными художниками» или просто хиппующих. А Света сразу стала жилье искать. Сказала, что ей учиться надо, а в общаге даже выспаться не дадут, не то, что к занятиям готовиться.
Девушка уныло вздохнула. Везет же Ритке… Миша ей всё устроил, даже отдельную квартиру! Свою! Еще и работает где-то на полставки, больше ста рублей каждый месяц… Хоть и впритык, а всё ж копеечка…
Да и Инка удачно замуж вышла. Говорят, что Видов — гуляка, но… Тимоша ехидно улыбнулась. Да Олег сам с бывшей развелся из-за того, что та ему изменяла! Может, угомонился? И сыночка своего любит…
Зевнув, девушка села и скинула ночнушку. Натянула трусики.
«Какая я стала… — взгрустнулось ей. — Завистливая…»
Ведь в школе все они были равны! Хотя… Зина вспомнила, как Рита похвасталась однажды комплектом французского белья, а она об этом даже маме рассказала. Быть может, с наивной надеждой на то, что и ей достанут нечто подобное… А мама тогда весомо заметила: «Зато у тебя натуральные, чистый хлопок!» Так не шелк же…
Запахнувшись в халатик, Тимоша подцепила тапки и прошлепала в санузел, размышляя о жизненных странностях. Почему одной везет, а другой — нет? Не потому ли, что «везучая» нарочно упрощает условия бытия? Прибавляя матблага, отнимает что-то от себя? Вон, как Ксеня из 11-й школы — выскочила замуж, не любя. Да что там — не любя… Ксюха едва терпела своего жирного, лысого «избранника»! Зато квартира, машина, дача… Летом в Ялту, зимой на Домбай. Чем не жизнь?
«Да разве это жизнь?!» — почистив зубы, Зина пополоскала зубы и с отвращением выплюнула воду.
Не-ет, Светка права! Как она тогда сказала?.. «Вуз — это не «выйти удачно замуж». Это значит: получить диплом — и стать кем-то, а вовсе не женой кого-то!»
Да и за кого ей выходить? За Андрюшку? Тимоша заулыбалась. Неуклюжая заботливость Дюши ей нравилась… Нет, даже не это, а как бы тут выразиться… Андрей любит ее, но не так, как Изя — Альку. Тот признался — и спокоен! Нет, Дюха вечно переживает, боится, что она к нему охладеет, или другого найдет… На это даже сердиться нельзя. Умиляться разве. И, потом, страх — отличный стимул…
Дюша после занятий пропадает в каких-то гаражах — чинит машины или помогает чинить. Хвалится, что в этом месяце рублей сто точно выйдет… А потратит их на нее.
Со вздохом Тимоша оделась, и набросила шубку «на рыбьем меху». Как все эти противные мелочи портят жизнь! Или это Москва так действует? По улицам ходят толпы девушек, одетых и нарядно, и модно. А ты чувствуешь себя смешным чучелком из провинции…
Прислушавшись — «исторички» хихикали за дверью своей комнаты — Зиночка покинула блок, не запирая дверь. По гулкому коридору вышла к лифтам. Левая кабина стояла открытой, будто ждала ее.
Девушка быстренько зашла в качнувшийся объем, и нажала кнопку «Ц» — столовая должна быть еще открыта. Лифт тронулся, и пошел вниз — вместе с настроением.
А, может, всё потому так грустно, что она слишком прижимиста? Экономить на всем — привычка давняя. Дала ей мама тридцать копеек на обед — она двадцать потратит, а «десюнчик» заныкает. За неделю полтинник набегает — и на кино хватит, и на мороженое останется…
Точно так же она и стипендию бережет. Сорок рублей — не деньги, только на еду и хватит. Да на проезд еще. Родители, конечно, подкидывают кое-что, но они и сами не богаты. Папа — шофер, он на своем «КрАЗе» сто десять рэ получает, если «калымить» не выходит. У мамы и вовсе шестьдесят. Конечно, огород спасает, все овощи свои, так их еще вырастить надо. А ты попробуй, отработай смену, а после потяпай на шести сотках, клятую траву выпалывая!
Пробовали, работяжки, помидорами на базаре торговать, а толку? Десять копеек килограмм, рубль за ведро. Попробуй-ка, натаскайся!
Папка, правда, грозился старый «Запорожец» продать, только как же он со своей «ласточкой» расстанется?
Улыбаясь, Тимоша зашла в столовую, окунаясь в облако аппетитных запахов. Из-за столика как раз поднималась Лена с их курса. Свитерок портил ей фигуру, зато новенькие джинсы выгодно обтягивали попу.
Отведя глаза, Зина горестно вздохнула. А вот у нее никогда не было джинсов… Алька, вон, купила-таки костюмчик, но она легкомысленная и порывистая. За сто двадцать рублей! Нет уж…
— Мне, пожалуйста, макароны с биточками.
На полочке стояли в ряд стаканы, наполовину полные густой сметаны. Местное лакомство — ложку сахара, размешал — и ешь. Не-ет… Больно жирна сметана. Лучше чай и коржик.
Завтрак снова поднял Тимоше настроение, и она поднялась по лестнице в вестибюль, придя в некое равновесие с окружающим миром, полном соблазнов.
— Здравствуйте, теть Дусь! — прозвенела девушка, и вахтерша закивала ей со своего поста.
Остановившись у раскладки с почтой, Тимоша порылась в конвертах — и с изумлением
