Завещание фараона - Ольга Митюгина
И едва эта последняя песчинка покинула верхнюю колбу, царица, сверкнув глазами, села. Резкое движение причинило боль — женщина сжала мгновенно побелевшие губы, чтоб сдержать стон. Взмахом руки Нефертити приказала танцовщицам удалиться.
Музыка стихла.
В наступившей тишине звонко прозвучали два хлопка, и на зов вбежала рабыня.
— Начальника стражи ко мне, — приказала царица. Голос её был глубоким, и в нём слышались металлические нотки.
Рабыня поклонилась и, пятясь, скрылась в дверях.
Потрескивало пламя в светильнях, да из коридора слабым эхом доносился приказ, что сейчас летел от часового к часовому: «Начальника стражи к солнцеподобной!»
Нефертити задумчиво созерцала длинные ногти на руках, потом — узор на позолоченной коже сандалий…
Наконец занавес входа распахнулся, и пред царственными очами предстал высокий плотный мужчина в длинной схенти [5] и кожаном нагруднике поверх тонкой рубашки, покрытой на плечах воротом с красными полосами — как полагалось всем военным.
Начальник фиванской стражи Ани.
Мужчина опустился на колени перед владычицей Египта, целуя пол.
— Солнцеподобная звала меня?
— Да, — последовал холодный ответ. — И мне пришлось ждать.
— О, прошу прощения, солнцеподобная. Я не ожидал вызова посреди ночи…
— Несомненно. Для начальника стражи полная неожиданность, что его может позвать царица.
— Прошу простить, солнцеподобная… — пробормотал воин.
— Я надеюсь, тебя задержало выполнение твоих прямых обязанностей. Я слушаю.
Ани невольно провёл языком по губам.
Бледнея под ледяным и бесстрастным взглядом.
— Что именно интересует мою госпожу?..
Глаза Нефертити сверкнули гневом, и она с ужасающим спокойствием проговорила:
— Неужели ты ничего не знал о дополнении к завещанию фараона? А, глаза и уши Фив?
— Я?.. Я… знал…
— Где сейчас Агниппа?
— В башне, о солнцеподобная… — в замешательстве вытолкнул солдат, уже понимая, что это — неправильный ответ.
— Иными словами, ещё на свободе! — брови царицы сошлись к переносице. — Почему?
— Но ведь твоя сестра неприкосновенна… я ждал приказа, о царица!
— Приказа?.. — царица закатила глаза. Гранаты в урее полыхнули пламенем: свет заиграл в них от движения венценосной. — Зная о дополнении?.. — Нефертити язвительно усмехнулась. — Воли Аменхотепа-Осириса для тебя недостаточно? Лучше бы тебе было честно признаться, что ты понятия не имел о ней!..
Стражник судорожно вздохнул.
— Твоя воля, о солнцеподобная, намного важнее для меня…
— Как я могла выразить тебе сегодня свою волю? Боги, верните разум этому человеку! Я сегодня была несколько занята. Я, знаешь ли, дала Египту наследницу! — Царица помолчала, успокаиваясь, а потом заговорила быстро и чётко: — Сейчас ты отправишь людей к Агниппе и Мена. Её советник очень опасный человек… Он умён — не в пример тебе, — храбр, опытен и верен ей, как пёс. И я боюсь, как бы мы не опоздали… Кстати, о Мена. Ты видел его сегодня?
— Да, о царица.
— Когда? Где?
— Утром он ждал у тебя приёма, но ты никого не принимала, и это понятно, — Ани чуть покраснел под насмешливым взглядом Нефертити. — Потом я встретил его у царских конюшен. Мена, как всегда, был одет роскошно, ведь он любит блистать… Я втянул его в разговор. Он, оказывается, выбирал лошадей для предстоящих скачек и уже уходил, когда мы столкнулись. Мы заехали ко мне, попили вина… потом Мена ушёл. Он собирался в храм Осириса… не мог же я мешать его молитвам!
— Какой болван… — устало прошептала царица, запрокинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза рукой. — Какие люди мне служат!..
Выпрямившись, Нефертити устремила на стражника взгляд, полный гнева и презрения. Золото урея ослепительно горело под пламенем светильников.
— Агниппа уже всё знает. Она всё знает!.. Надо спешить. Что ещё сказал тебе её советник? Где он будет вечером?
— Он… хотел посетить Город Мёртвых…
— А сейчас он где?
— Полагаю… у себя… Царица! Я думал…
Лицо солнцеподобной потемнело. Тонкие ноздри затрепетали, в глазах заплясали бешеные молнии.
— Отлично, — немыслимо ровным голосом произнесла она. — Немедленно стражу к Агниппе и Мена. — И, не сдержавшись, Нефертити крикнула: — Может быть, ты хоть на этот раз не будешь «думать»!..
Ани, ещё раз поцеловав пол у ног солнцеподобной, выбежал из зала.
Нефертити прикрыла глаза.
Боль…
Сильная боль опоясывала живот, сводя с ума. Наверное, не следовало так волноваться из-за какой-то рыжей девчонки, которая никуда не денется…
Кусая губы, чтобы не застонать, царица вновь хлопнула в ладоши.
— Жреца Аменемопе ко мне. Пусть принесёт что-нибудь от боли.
Шелест минут…
Шорох одежд…
Жрец склонился перед солнцеподобной.
Внимательные глаза, озабоченно нахмуренные брови, капли из прозрачного пузырька в кубок с вином…
— Тебе необходим покой, о солнцеподобная.
Молодая женщина обессиленно вытянулась на диване и прикрыла глаза.
О боги, если бы она ещё могла позволить себе этот покой…
— К вам начальник стражи, — послышался от входа негромкий голос рабыни.
— Царица никого не принимает, — сурово ответил жрец.
— Принимает, — Нефертити, сжав губы, села. — Ступай, Аменемопе. Придёшь через десять минут. Зови! — велела она рабыне.
Ани вошёл очень неуверенно и, опустившись на колени, не смел поднять голову.
— Я слушаю, — поторопила его солнцеподобная.
— О царица… — воин поднял голову и мигнул, не выдержав взгляд дочери Ра. — Прости меня… Они… Агниппа и Мена… Они бежали!
— Бежали?.. — хмыкнула царица. — Немедленно отряды ко всем городским воротам! Сейчас ночь, они никуда не денутся из города. На рассвете их…
— Царица… — сдавленно пробормотал стражник. — Они покинули Фивы.
— Что?
— У них… через седьмые ворота Северной стены… они показали приказ… подписанный мной. Я не знаю, как… вероятно… когда Мена гостил у меня… я…
Царица поднялась. Чело её было мрачнее тучи. Неистовое пламя билось в глазах, когда солнцеподобная смотрела на распростёртого у её ног человека, рвалось наружу.
Она заговорила — медленно, с расстановкой, и тон её мог поспорить своим безжалостным холодом с ночной пустыней:
— Если ты хочешь
