Олег Герантиди - На чужой территории
Пользуясь преимуществом в мобильности, Красная Армия рокировала свои войска на место прорыва, и после того как во фланг наступающей по германской территории 47-й стрелковой дивизии ударили несколько батальонов бельгийской пехоты, два танковых корпуса развернули наступление на Брюссель и Антверпен. И вновь, как это и бывало неоднократно, впереди танков 6-го гвардейского танкового корпуса на трофейных машинах, броневиках и мотоциклах рвались вперед осназовцы.
Арденнский лес. Ноябрь 1941 года.
В деревню, в которой расположился французский горнострелковый батальон войск СС, вошли несколько десятков оборванных, грязных солдат новоиспеченной бельгийской армии. Вооруженные немецкими пистолетами-пулеметами, винтовками, в английском обмундировании, переданном им немцами из трофеев, захваченных в Дюнкерке в прошлом году, они представляли довольно жалкое зрелище. Без тяжелого вооружения, без техники. Это были остатки войск прикрытия границы, которые должны были со всей строгостью «суверенного» государства следить за нерушимостью границ. То ли русские, как всегда, что-то напутали с картами, то ли действительно перешли границу, но бельгийцы предприняли атаку во фланг ударной группировки Красной Армии, наступающей по территории Германии. Советы даже не выделяли особых подразделений, отправили танковую бригаду с поддержкой стрелкового батальона, и они загнали бедных вояк, минуя собственно Бельгию, даже на территорию Франции.
Майор Жак-Франсуа Ле Пэн, командир батальона, определил им несколько крестьянских домов, и когда они на другое утро несколько оправились от поспешного бегства, стал решать, что с ними дальше делать. Пока большие начальники решали, солдаты, те кто не ранен, облюбовали местное футбольное поле, и через некоторое время на нем состоялся международный матч по футболу между армейскими сборными Франции и Бельгии.
Чернышков в таких операциях всегда участвовал сам. А как еще возможно руководить своими подчиненными, если не можешь вмешаться в ситуацию, а через линию фронта это очень трудно сделать, и исправить ее. Он всегда удивлялся расположению полковых и дивизионных наблюдательных пунктов стрелковых частей. Как умудрялись командовать военачальники, не видя действий ни своих, ни противника, для него всегда было тайной, наверно, они слово волшебное знали. А сам он всегда был в первой шеренге, если такое слово позволительно при описании работы Осназа. Сейчас его парни, оставив на своей стороне все имущество, навьюченные, как мулы, оружием и взрывчаткой, готовились поддержать ударом по тыловым коммуникациям прорыв фронта. Немцы и французы не ждали здесь настоящего прорыва, поэтому и оборона в глубине строилась по принципу опорных пунктов.
Немецкая военная наука к этому времени сделала достаточно большой шаг, разработав теорию «шверпункта», ключевой точки обороны, борьба за которую и удержание которой является ключевым моментом для достижения успеха в оборонительной операции. Советский Осназ знал об этом. И Чернышков искал сейчас тот самый «шверпункт», захватили разгром которого позволит развалить всю оборону немцев. Ту самую «избушку лесника», за которую порой разворачивались самые кровавые и ожесточенные, и при взгляде непосвященного, самые бесполезные сражения.
И эта «избушка», точнее небольшой поселок Кляйнегерсдорф, был найден. В трех километрах от линии фронта, а это в горной и лесистой местности достаточно большое расстояние, на перекрестке дорог, в нескольких каменных домах, окруженных каменными же заборами, расположился немецкий опорный пункт. Своим огнем он прикрывал выход из теснины в долину, а сам при этом был закрыт от наблюдения с воздуха вековыми деревьями. Помимо десятка пулеметов из подвалов домов торчали стволы «гадюк», длинноствольных 50-миллиметровых противотанковых, пушек. Во дворах, за каменными сараями тянули к небу свои хоботы крупнокалиберные минометы. Такой «шверпункт» мог остановить танковую бригаду и заставить отступить, теряя десятки солдат, стрелковую дивизию. Та линия обороны, в которую уперлись наши части, была только предпольем, настоящее сражение должно было, по мысли немецких командиров, развернуться здесь.
Сразу же в штаб корпуса ушла шифровка о найденном опорном пункте. И ответ не заставил себя ждать — уничтожить противника.
Рота Осназа расположилась повзводно на горном кряже вдоль всей дороги. Отделение управления, а это связист с рацией да сам Чернышков, заняли место рядом со скалой, нависающей над дорогой, ведущей к Кляйнегерсдорфу. Взводы тоже были расположены так, что в любой момент они с места своей стоянки могли нанести огневое воздействие по противнику, пытающемуся воспользоваться дорогой. Конечно, с точки зрения бывалого диверсанта, это было неправильно, стоянка должна находиться вне зоны, в которой предполагаются действия отряда, но у Чернышкова не было времени, а главное, не было насущной необходимости; оборудовать такой схрон.
Атаку назначили на закате. По плану майора, первый и второй взводы должны, после удара нашей авиации, атаковать и уничтожить с тыла гарнизон опорного пункта. Третий взвод блокирует подступы с северо-запада, откуда может прийти подкрепление.
Вооружение, которое осназовцы перетащили через практически непроходимый перевал, составляло по одному крупнокалиберному пулемету и по противотанковому ружью на взвод, остальные десантники были вооружены либо самозарядками СВТ, либо ППШ. У каждого, помимо всего остального оружия, по пистолету ТТ и по набору метательных ножей. Ну и, само собой разумеется, фанаты в достатке.
Корректировать огонь артиллерии Александр поручил Пилипенко. Незадолго до того, как по-осеннему красный диск солнца коснулся горизонта, где-то в лесу бухнул разрыв фугасного снаряда. Пилипенко, бубня в рацию, поведал артиллеристам, что разрыв снаряда он не заметил, и попросил перенести прицел влево двести, на той же дальности. Через полминуты фонтан грязи взвился из придорожной канавы, и чуть позже беглый огонь нескольких батарей накрыл Кляйнегерсдорф. Со стороны заходящего солнца на поселок обрушились друг за другом пять звеньев штурмовиков Ил-2. Летчики издалека давали залп эрэсами, потом, приблизившись, обрушивали на дома и строения потоки пушечно-пулеметного огня и, проходя над целью, высыпали на нее серии мелких бомб. Но Чернышков не торопился начинать атаку, поджидая основной удар, который должна нанести фронтовая бомбардировочная авиация. Вскоре в разрывах облаков, под прикрытием вездесущих «ишачков», появились бомбардировщики Ил-4. Самолеты сделали плавный разворот и, снизившись до полукилометра, легли на боевой курс. На Кляйнегерсдорф страшно было смотреть. Вместо аккуратненьких домишек, мощеных улочек и уютных садиков после удара авиации и артналета он стал представлять собой дикое месиво расщепленных деревьев, горящих зданий и лунного ландшафта. Повсюду лежали тела немецких солдат и французских добровольцев. Только после того, как он убедился в том, что самолеты отбомбились, Чернышков повел своих бойцов вперед. Осназовцы рывком преодолели огороды, отделявшие дворы усадеб от леса, и начался бой. Дым от бомбежки и пожаров застелил улицы, и бой сразу же перешел в перестрелку на короткой дистанции.
В стихии боя Александр чувствовал себя как рыба в воде. Он кувырком в прыжке преодолел невысокий каменный заборчик и оказался на позиции минометчиков. Немецкие артиллеристы, пережидавшие бомбежку в неглубоком окопчике, не ожидали увидеть выскочившего, как чертик из табакерки, осназовца, и ему не составило особого труда положить их одной очередью из ППШ. Тем более что спину ему прикрывали два сержанта, прибывших с пополнением в его роту. И хотя для них это был первый бой в качестве разведчиков-диверсантов, порох они уже нюхали, ребята поливали из ППШ так, что Чернышков забеспокоился, как бы его не зацепили. Справа захлопали гулкие разрывы «лимонок». Это первый взвод начал зачистку домов. Короткие очереди ППШ, гулкие выстрелы СВТ, лающие трели «шмайсеров», разрывы «толкушек», все смешалось в дикую какофонию.
Чернышков, прикрываясь невысокими фруктовыми деревьями, подбежал к стене дома. На мгновение заглянул через окно внутрь, сразу отпрянул. Выхватил из кармана «лимонку», вытащил из нагрудного кармана «разгрузки» взрыватель, быстро вкрутил его и, дернув за кольцо, отсчитав до трех, кинул гранату в приоткрытую фрамугу. Взрыв вынес раму, и он сразу же после пролета осколков перепрыгнул подоконник и оказался внутри. Следом за ним ужом скользнул Коля Грош, а второй, Юрка Платонов, остался на улице, прикрывая тыл.
В гостиной лежали два убитых немецких пулеметчика. Здоровенный МГ смотрел вдоль улицы, а медные змеи пулеметных лент струились у него под треногой. Майор, держа ППШ на уровне глаз, проскочил гостиную, следом за ним его напарник. Вдвоем они влетели на кухню — никого, стараясь не мельтешить в окнах, они проскользнули через узкий коридор к лестнице на второй этаж. Там наверху — какое-то шевеленье. Чернышков сквозь потолок всадил очередь из автомата, и в ответ раздался звук падения тела на пол.
