Влад Савин - Морской Волк, том 2
Котельников с Видяевым – лишь слаженно кивают.
– Авансом вам дано – продолжает старший майор – за то что вы, одни из лучших подводников флота, я надеюсь, станете такими же командирами таких вот кораблей, как этот, лет через десять. Фрицев в общем, разобьем и так – а вот с заокеанскими «заклятыми друзьями», без флота, не выйдет. И такие как вы – будете Родине очень нужны. С вами, Федор Алексеевич, мы уже разобрались – а с вами, Виктор Николаевич.. Михаил Петрович, просветите!
– В нашей истории вы погибли седьмого февраля сорок третьего, у Гаммерферста – говорю я – К-22 подорвалась на минном поле, выставленном там, в семи милях от берега. Саныч – информацию найди, подробно. Главное – координаты!
Сан Саныч быстро щелкает мышкой, находит, открывает нужный файл. Котельников впивается взглядом в экран.
– А в этой? – спросил он после, слегка ошалело. Как впрочем, и подобает человеку – услышавшему дату своей смерти.
– А в этой, не знаю. У нас ведь, «Лютцов» потопили лишь в сорок пятом, и «Шеер» не захватывали. Мы уже изменили историю – и продолжаем ее менять. И потому – ничего не предрешено.
– Так что, постарайтесь, Виктор Николаевич, до победы дожить – добавляет Кириллов – вы очень нужны будете, когда такие вот К-25, в строй, серийно. Еще – и адмиралом станете. А вот подписочку – извольте сейчас!
Все ж прав был Ильич – важнейшее искусство, это кино! Какую «агитку» можно сотворить – из документальных кадров (сериалы «Наша биография», «Забытая война», и что-то еще), с помощью программы Adobe Premier! И ведь ни кадра – неправды!
Выспаться однако, мне не так и дали.
– Михаил Петрович, простите конечно, что разбудил – но через час караван войдет в порт. А нам надо еще решить, продумать, и отрепетировать – что командованию флота сказать.
Блин, двужильный он что, ли, товарищ старший майор? Никогда вот не видел – чтобы он, спал. А как только что-то интересное проявляется – он тут же, как чертик из коробочки!
– Архаровцы наши подводные и меня кой-чему научили, Михаил Петрович. Два уровня секретности, две тайны, а не одна. Внешний – это само существование «Морского Волка»: ну тут, как обговорено. Но повторяю – чтоб не забыть никому: опытовая секретная лодка с единым двигателем, построенная под патронажем НКВД. Норвежские ваши подвиги – все по правде, как вы только что нашим героям-подводникам расписывали, ну кроме аэродрома конечно – это наша флотская авиация себе берет. В Карском море – ну, что-нибудь еще придумаем – хотя «Шеер» и 251я – на совести «свободогерманской» U-601, ее мы «утопить» всегда успеем, может еще кой-чего провернем, есть задумка. Прочие все U-боты – а хрен его знает, куда пропали, может на минах подорвались, может просто без вести – пусть лучше фрицы дольше не узнают, что мы их на глубине торпедировать можем.. Что там матросики языками начесать успели – это хуже, ну так мы, чем запрещать, еще баек запустим, да хоть про подводные силы коммунистического Марса, тут чем бредовее, тем лучше, чем прятать, проще за дымом скрыть. Но вот подлинную тайну вашу, откуда вы – это без вариантов, ОГВ, высшая степень! И стоять тут надо – насмерть; ну по крайней мере, без моей санкции – ни-ни! Хотя вижу, не покупаются флотские на версию «секретного корабля» – и виноватый здесь, я сам: когда отправлялся с Видяевым, наобещал им, плюс показал свое неведение, чего быть никак не должно. Посему, оставаться вам пока что, для всех, белоэмигрантом. Патриотически настроенные, сумели где-то на тайной верфи в джунглях Ориноко построить супер-корабль, по собственно разработанному проекту – на живую нитку конечно, сляпана, но на первый момент сойдет.
– А на второй? – спрашиваю.
– А второго – не будет. Поскольку у своих, знаете, обычно не возникает сомнений, что говорит им наше ведомство. Ну а с той стороны – всего лишь одна из версий, отвлекающий материал. Тем более, вам «белую кость» играть не надо – по возрасту и легенде, вы сами в Российском Императорском флоте не служили. Короче – давайте, обговорим, кто вы и откуда – чтоб не сбиться...
От Советского Информбюро 30 августа 1942
В районе северо-западнее Сталинграда наши войска вели бои с танками и пехотой противника. Бойцы Н-ского гвардейского соединения отбили несколько атак немцев и, перейдя в контратаку, заняли два населённых пункта. Большая часть немцев в этих населённых пунктах была истреблена, а остальные бежали, бросив на поле боя 16 орудий, несколько пулемётов, автомашины, 2 радиостанции и другое военное имущество. На другом участке неприятель предпринял несколько танковых атак. Совместными действиями пехотинцев и артиллеристов атаки противника были отбиты. В результате боя подбито и уничтожено 14 немецких танков.
Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка «Воронеж». Карское море.
Ну, наконец-то! Идем..
Двадцать девятого, утром – пришел караван. Спасатель и резервный буксир «Сатурн», плавмастерская «Красный Горн», эсминцы «Гремящий» и «Сокрушительный», пара тральщиков, бывших рыбаков. Помимо «высоких гостей» – будущего адмирала Зозули со свитой штабных, в Диксон высадился целый десант спецов и особистов – на предмет осмотра трофея, оценки его состояния, допроса пленных и отбора среди них «добровольных помощников» нам на переход.
Все с любопытством смотрели на наш «Воронеж». Им уже успели растрепать про бывшие у нас изначально Андреевский флаг и орла на рубке, как и про церемонию подъема в море флага нашего, во время которой офицеры были при погонах (надо полагать, товарищ старший майор с местными особистами и тут руку приложил) – так что казалось бы, особых сомнений наша «легенда» вызвать не могла. Тем более, что все было в жутком цейтноте. Мы вымели немецкие лодки из Карского моря – но было очевидно, что как только фрицы разберутся в обстановке, то пришлют еще. Когда разберутся – а потому, давать им время мы не собирались. Кроме того, ожидался караван, PQ-18, отправлявшийся из Исландии второго сентября – и не позднее десятого, эсминцы нужны будут в Баренцевом море.
Товарищ Зозуля не поверил – как и следовало ожидать. Не помогло даже категорическое утверждение Кириллова – что подлинная информация по «Воронежу» является секретом «ОГВ» – особой государственной важности, на ознакомление с которым разрешение может дать лишь нарком или лицо им уполномоченное. На что последовал ответ – в таком случае, товарищ старший майор, придумайте что-то более правдоподобное, а этот бред я доложить товарищу комфлота не посмею. Мы обязаны, поскольку война, знать, что на вверенном нам флоте происходит – это наше право и долг. Поскольку «Воронеж», насколько мы поняли – все же является кораблем РККФ? И вообще, если это ОГВ, так не будете ли вы любезны показать приказ, в котором это объявляется?
Да, похоже, что страх перед НКВД в этом времени – не столь велик, как нам казалось. Зозуля Федор Владимирович – седьмого года рождения, то есть сейчас ему всего лишь тридцать пять, во флоте с двадцать пятого, по знаменитому комсомольскому призыву, с июня сорок первого на Балтике, участвовал в таллиннском переходе, с зимы на СФ, начштаба Беломорской флотилии. После войны будет начальником Военно-Морской Академии, а затем начальником Главного Штаба ВМФ и первым замом Главкома. Причем, случай во флоте редчайший – получил звание адмирала, и стал вторым лицом в ВМФ, нарушив флотские каноны: миновав должностные ступени командира корабля, соединения – поскольку с самого начала показал выдающиеся способности оперативно-тактического мышления, и редкий организаторский талант, вкупе с должными боевыми качествами. Один из тех, кто будет определять путь развития нашего флота, принимать решения. И по складу характера, вполне способен принять опережающую информацию – и следовать ей. А почему бы и нет?
– Александр Михайлович! – вставляю свое слово – дозвольте и мне, мнение высказать. Я считаю, что Федор Владимирович вполне может быть допущен. Естественно, со всеми вытекающими.
– Уверены? – холодно спрашивает Кириллов – это нужно, сейчас? Аргументируйте.
– Во-первых, организация перехода «Шеера» – если флотские будут не в курсе, то мне очень не хочется, получить от своих. Во-вторых, задел на будущее. Когда Федор Владимирович станет к примеру главкомом флота, лет через двадцать..
– Что ж, решайте – старший майор оборачивается к Зозуле – поверите мне на слово, и сами придумаете, что доложить комфлота? Или, если я последую совета товарища капитана первого ранга, и внесу вас в реестр допущенных – узнаете вы нечто, весьма осложняющее жизнь? О чем вы, без дозволения, не вправе будете рассказать никому? Иначе, за нарушение – простите, но по всей строгости закона. Если выплывет – последствия могут быть, для всего СССР. И надеюсь, вы понимаете, что у вас не будет права, попасть к врагу, живым?
