Егерь: заповедник - Алекс Рудин
— Конечно, — не выдерживает Сережка.
Тут же замолкает и краснеет.
— Интересно, — улыбаюсь я.
— Мы расширяем экспозицию животных средней полосы, — говорит Макаров. — Собираемся устроить несколько экспедиций.
— Приезжайте, — говорю я. — У меня на участке есть охотничья база, смогу вас разместить. Думаю, с моим начальством вы легко договоритесь. Какие животные вам нужны?
— Разные, — оживляется Макаров. — Заяц-беляк, лесная куница. Хорошо бы раздобыть глухаря! У вас есть глухарь?
— Найдем, — смеюсь я. — С птицами у меня на участке полный порядок. Даже редкие виды гнездятся. Серый гусь, зимородок. В этом году видел красношейных поганок.
— Да вы что? — удивляется Петр Николаевич. — А вот это замечательно! Мои коллеги весной собираются в орнитологическую экспедицию. Что, если им тоже разместиться у вас? Все-таки, знаете — в палатках совсем не тот комфорт. Экспедиция-то не на одну неделю.
Я смотрю на Макарова и растерянно улыбаюсь. Вот ведь как бывает! Пришла мне в голову сумасшедшая идея насчет заповедника — и пожалуйста! Вот уже Ленинградский зоопарк предлагает сотрудничество, и ученые хотят приехать к нам в Черемуховку.
Странная штука жизнь. Иногда она устраивает чудеса, почище магии.
В дверь кабинета стучат. Это врач Валентина Ивановна.
— Вы еще здесь? — улыбается она. — Вот и хорошо. С вашей лисой все в порядке. Я дала ей снотворное, взяла кровь на анализы. Зверь истощен — видно, ей трудно было охотиться из-за сломанной лапы. Но здесь мы ее выходим. Петя, налей-ка и мне чаю!
— У меня через месяц начинается отпуск, — говорит Макаров. — Я бы заехал к вам на несколько дней, если вы не против. Пройду с вами по участку, посмотрю на месте — что и как.
— Приезжайте, — киваю я. — Если снег к тому времени выпадет, то по следам все сами увидите.
Мы допиваем чай и прощаемся, обменявшись адресами и номерами телефонов. Сережка убегает посмотреть зоопарк.
— Только недолго, — строго говорю я.
— Я одним глазком, — уверяет меня брат. — Туда и обратно.
— А я до выходных отпросилась с лекций, — говорит Катя, когда мы идем к машине. — Очень соскучилась по тебе. Теперь четыре дня проведем вместе.
— Разве сегодня среда? — удивляюсь я.
— Среда, — смеется Катя. — Ты совсем одичал без меня.
— Конечно, — соглашаюсь я. — Настоящий дикарь.
* * *
Снег начинает идти уже на выезде из Ленинграда. Он кружится в свете фар, ныряет в ночную черноту и липнет к лобовому стеклу.
— Зима, — негромко говорит Катя. — Настоящая зима. Скорее бы домой, в Черемуховку. Растопим печку, будем сидеть у огня и пить какао.
— Откуда у нас какао? — удивляюсь я.
— Я купила, — смеется Катя. — Специально для такого случая. Мне кажется, это замечательно — пить какао возле горячей печки, когда за окном идет снег.
— Отличный план, — улыбаюсь я, вглядываясь в темноту.
Примечания
1
Современная вакцина от бешенства появилась только в 1993-м году. Но я намеренно допустил анахронизм, чтобы не описывать старые методы введения вакцины. Уколы в живот — это не очень приятно, честное слово)