Дядя самых честных правил 5 - Александр Горбов
— О каком бале разговор?
— В Муромском дворянском собрании. Через две недели состоится.
Вахвахова всплеснула руками:
— Платье! У меня платья нет!
Гостиная в мгновение ока наполнилась гомоном, возгласами и суетой. Оказалось, что нечего надеть всем, вот абсолютно, а времени практически нет и совершенно непонятно, что делать. Где найти хорошего портного? Где срочно взять ткани? Что делать с туфельками? А ведь ещё нужны украшения, веера и тысяча других мелочей, обязательных для приличного выхода в свет, даже провинциальный. Причём Марья Алексевна приняла самое живое участие в обсуждении. Будто из воздуха появились французские модные журналы, и разговор мгновенно перешёл на фасоны и расцветки платьев.
Ксюшка посмотрела на бурное обсуждение и неодобрительно покачала головой.
— Что-то я уже не хочу на этот ваш бал. Как-то скучно к нему готовиться.
Я согласно кивнул, и мы с девочкой тихонько сбежали из гостиной, пока нас не привлекли в качестве независимых «экспертов». Ксюшка отправилась гулять с Мурзилкой, а я занялся некоторыми делами.
Лукиан категорически отказался, едва услышал о поездке в Муром. Я даже его не успел спросить, а он уже заявил, что никуда ездить не собирается. Киж, напротив, сам попросил разрешения посетить бал.
— Зачем? — я, честно говоря, удивился. — Не замечал за тобой любви к танцам.
— Карты, — коротко ответил мертвец. — Там лучшие картёжники и самые большие ставки.
— Только без эксцессов, будь добр.
— Как можно, Константин Платонович! Вы же меня знаете.
— Именно поэтому и предупреждаю. Не надо обыгрывать вообще всех и привлекать к себе внимание.
Мертвец скривился, но согласился не устраивать всеобщее раздевание.
А вот Бобров неожиданно воспринял новость о поездке без энтузиазма. Поскучнел и сделал постную рожу.
— Пётр, тебе же вроде всегда нравилось?
— Родня, — вздохнул Бобров, — письмо прислала. Женить меня хотят, пишут, что невесту присматривают. Чувствую, они прибудут на бал и начнут меня знакомить с помещичьими дочками. А ты бы видел, какие там попадаются! Придётся улыбаться, ручки им целовать, о погоде разговаривать. Я, конечно, люблю женское общество, но не в разрезе женитьбы.
— Я надеялся, что ты мне компанию составишь, чтобы не так скучно было.
— Может, лучше что-нибудь полезное сделаю? Не знаю, в Москву съезжу или в Петербург. Проследить, узнать, найти. Ты больше ни с каким князем не ссорился?
Я задумался и через несколько секунд кивнул:
— Есть одно дело. А съезди-ка, брат Пётр, в Павлово!
— Это где? Зачем?
— Идём расскажу.
Мы поднялись в кабинет, я нашёл купчую и отдал Боброву.
— Марья Алексевна подарила мне деревеньку где-то под Нижним Новгородом. Говорит, там замки производят и, вообще, всякие мастеровые живут.
Бобров разом повеселел, подобрался и спросил:
— Что требуется от меня?
— Провести ревизию. Сколько там действительно людей живёт, что производят, какие доходы и прочее. Сейчас напишу тебе доверенность, чтобы ты мог сам распоряжаться. Если управляющий ворует, зови судью и сажай его. Я почти уверен, что там не всё гладко, так что не стесняйся. Найди подходящего человека на замену, а заодно разберись, сколько эта деревня реально приносит дохода.
— Сделаем, — Бобров довольно заулыбался. — Люблю мошенников за руку ловить. Сегодня же поеду!
На том и порешили. Зная таланты Петра, можно было не сомневаться — порядок он там наведёт. Мне аудитом заниматься не хотелось совершенно, да и Бобров справится гораздо лучше. А я съезжу в Павлово чуть позже, но уже для другого. Наверняка среди мастеров-замочников можно найти одарённых механиков, а мне их очень сильно не хватает для будущих проектов.
Глава 40
Эфир, сталь и медиум
На следующий день Марья Алексевна отправилась с девушками в Муром. В Злобино, видите ли, ничего толком нет для подготовки к балу. Я с ними ехать не хотел, а они и не собирались меня с собой звать.
— Костенька, — сказала мне Марья Алексевна, — ты сразу к балу приезжай. А то мы тебя своими девичьими посиделками утомим, да и скучно тебе будет.
И укатила с таким хитрым выражением на лице, что сразу было понятно — женская компания едет не только шить платья, но и развлекаться. Я был рад за них, и ещё немножечко радовался за себя.
Время до осеннего бала я посвятил научномагическим изысканиям. Кто обещал телеграф? Урусов! Вот и занялся сударь Урусов изобретением этого важного прибора.
Скажу честно: особых успехов я не достиг. Увы, в известной деланной магии нет описанных средств для дальней связи. Мне пришлось действовать на ощупь, пробуя различные комбинации Знаков и Печатей. Я проверил несколько гипотез и выкинул их на свалку. Но не отчаивался — если есть среда, то есть эфир, значит, найдётся и способ передачи информации через неё. Главное, мыслить шире и не зацикливаться в привычных парадигмах. На крайний случай, если совсем ничего не выйдет, возьму и «изобрету» проволочный телеграф или даже беспроводной.
Две недели, занятые опытами, пролетели мгновенно, и пришло время отправляться в Муром. Вопрос с выбором транспорта не стоял — дормез и только дормез! Может, верхом и быстрее, но, на мой вкус, приличный некромант должен путешествовать с комфортом. Так что я взял Кижа, погрузился и отправился развлекаться.
* * *
К моему приезду весёлая компания под предводительством Марьи Алексевны уже закончила изводить портних и ждала только нас с Кижом.
— Костенька, мы про тебя тоже не забыли, — чуть ли не с порога заявила мне княгиня. — Будь добр, примерь обновки.
Грех жаловаться — новый камзол сидел идеально, хотя и был немного вычурный. Хуже было другое: новый парик, заказанный специально для меня. Два ряда закрученных локонов, уложенных на висках, и косица сзади, стянутая лентой. Всё это «великолепие» вдобавок следовало посыпать особой пудрой с «ароматом».
После того как я слегка поджарился на инициации, волосы на голове росли неравномерно, какими-то клочками и торчали в разные стороны. Лукиан утверждал, что это временный эффект, и советовал сбривать, что я уже несколько раз и делал. Волосы и правда стали получше, но до идеала было пока далеко. Так что сейчас мою голову украшал короткий «ёжик», вполне приемлемый, на мой вкус. Но Марья Алексевна ахала, закатывала глаза и оставалась непреклонна.
— В приличные дома, Костя, с таким ужасом на голове даже стучаться нельзя. Нет, нет и нет, даже не смей мне возражать. Если не наденешь парик, сделаю вид, что мы не знакомы. У себя в Злобино ходи как хочешь, а на бал будь добр являться в парике.
Мне ничего не оставалось, как махнуть рукой и согласиться. Как показал опыт, Марья Алексевна ерунды не советует. Один вечер потерплю, не страшно.
Перед самым выездом на бал случился сюрприз:
