Сергей Щепетов - След кроманьонца
— Ты удивительная зануда, Вар-ка! Боишься ноги переломать? Давай я понесу тебя на руках!
— Вилма!
— Что ты заладил: «Вилма, Вилма!»? Я уже почти тридцать лет как Вилма! Мы не на прогулке! Считай, что это рейд, маршрут, боевая вылазка! Здесь одна из наиболее вероятных точек. Район локализован четко, привязка к местности однозначна: вот этот склон от гребня до перегиба. Что еще тебе нужно? У меня есть детектор — если Кен где-то здесь, то будет сигнал. Вон там, впереди и ниже, что-то мерцает — похоже на костер или какой-то другой открытый источник излучения. Если там люди, их надо опросить!
— Интересно, каким образом?
— Не беспокойся: техникой такого общения я владею.
На самом деле Вар-ка не так уж и плохо ориентировался в темноте — достаточно, чтобы не свалиться в яму или не застрять в кустах. Это Вилму он почти не видел: пятно ее рыжих волос впереди двигалось над пустотой, над сгустком темноты — проклятая маскировка продолжала работать.
Впереди действительно горел костер. Он располагался на дне сухого неглубокого распадка так, чтобы со стороны города его не было видно. На освещенном пространстве перемещались какие-то люди. Вар-ка понимал, что это бесполезно, но все-таки решился еще на одну попытку:
— Слушай, я побывал уже, наверное, в десятке иных реальностей. Поверь моему опыту: в нашем положении нельзя предпринимать никаких действий! Мы сейчас не владеем ситуацией! Нужно дождаться рассвета, осмотреться, провести разведку.
— Как ты меня достал! Чего тут ждать и разведывать?! Мы попали в примитивный мир, где нет даже радиосвязи — эфир пуст! В случае чего у меня хватит боезапаса, чтобы перемолоть половину этого города внизу. А оставшуюся половину, при необходимости, я разнесу голыми руками!
— Примитивных миров не бывает, — заявил Вар-ка. — Раздевайся!
— Что?!
— Раздевайся, говорю! Если ты собралась идти к людям, то сними комбинезон и оставь автомат!
— Никакой другой одежды на мне нет. Я что, должна идти к ним голой?
— Женщины твоего мира наготы не стесняются.
— А я и не стесняюсь, но как к этому отнесутся местные? У многих примитивных народов нагота табуирована.
— У костра могут оказаться бездомные бродяги, которые наверняка агрессивны и подозрительны, — Вар-ка готов был пересказать ей похожую сцену из романа Стругацких, но понимал, что это бесполезно. — Без одежды и оружия ты будешь для них просто голой бабой, а не чудовищем, не привидением! Хочешь, я дам тебе рубашку? Прикроешь себе что-нибудь…
— Да ну тебя к черту!
— Пойми наконец: я чувствую опасность! Рядом и вокруг! В таких вещах я не ошибаюсь! Нужно уходить — тихо и незаметно!
— Это ты никак не поймешь!!
— Не пущу!!!
Вар-ка встал, пытаясь преградить ей дорогу. Вилма усмехнулась, откинула назад волосы и… Он даже не смог понять, чем и куда она ударила — потеря сознания произошла почти безболезненно.
«Дура! Господи, какая дура! Тупая, самоуверенная, свихнувшаяся баба! — Он бежал, спотыкался о камни, с шумом продирался через кусты — чувство опасности, граничащее с паникой, буквально захлестывало его. — Сколько же я пролежал? Десять минут? Двадцать или час-полтора? Ну какая же дура!»
Вар-ка вывалился из зарослей и оказался на склоне распадка. Мелькнул слабый лучик надежды: «Может, все-таки зря я психую? У костра все мирно: мерцающее привидение, у которого четко видна лишь рыжеволосая голова, беседует с полудюжиной оборванцев. Вот еще какой-то человек в рваном халате вышел из темноты. Он прихрамывает и опирается на тяжелую длинную палку. Подходит ближе и встает за спиной Вилмы. Вот он перехватывает палку…»
— Не-е-ет!!! — заорал Вар-ка и кинулся вниз по склону.
Разбитое лицо болело, из носа текло, а руки были жестоко скручены сзади. Костер на площадке еще горел, но вокруг все изменилось: валялись трупы, деловито сновали люди в красных камзолах и желтых штанах: кого-то вязали, кого-то тащили. За костром в темноте смутно угадывались очертания двух всадников.
В склоне были какие-то большие норы или пещеры — похоже, здесь когда-то добывали камень. Оттуда доносились крики, визг, ругань. Одного за другим стражники выволакивали наружу оборванцев: мужчин и женщин, живых или мертвых. Живых усаживали в кучу на землю, где сидел и Вар-ка.
Странные, неуместные звуки послышались в общем гаме. Вар-ка ткнулся лбом в плечо соседа и отер кровь, заливающую глаза. Ему хотелось верить, что все самое плохое уже случилось, но он ошибся: из ближайшей пещеры стражник вытолкнул человека в рубашке с короткими рукавами и в шортах.
Это был Кеннат: одежда и лицо перемазаны чем-то черным, волосы всклокочены, но спутать невозможно. Он пытался что-то объяснять стражнику, но тот слушать не желал и пинками гнал его в общую кучу. Руки молодого ученого были свободны — наверное, стражники поленились связать или сочли его слишком уж слабосильным.
— Иди, сволочь!!
От очередного тычка Кеннат чуть не упал, но удержался на ногах и вдруг замер: она лежала на спине с открытыми глазами — под затылком лужа крови, комбинезон выключен и разрезан до пояса, видна грудь…
И рухнул на землю сбитый с ног стражник:
— Вилл!!!
До нее было метров восемь. Кен не пробежал и половины — дернулся и упал лицом вниз. Нож вошел ему в спину почти по рукоятку.
Один из всадников подал голос:
— Хороший бросок, Мирох! Как это у тебя получается?
— Хо-хо! По нашей жизни и не такому научишься!
Патиш зевнул, чуть не вывихнув челюсть:
— Все, что ли? Этих — в подвал, а остальных закопают без нас. Давай двигаться!
— Слышь, капитан! Тут это, того — проблема! Вроде эта… Не по нашей, кажись, части. Надо эта…
— Ну что еще? Ты можешь говорить внятно?
— Так точно! Они тут бабу убили. Перед тем, как нам навалиться, они, значит, ее того. Вон лежит — рыжая. Спрашиваю: зачем девку замочили? Они говорят: она демон! Хотели, говорят, храмовикам отдать. Этим, которые демонов ловят. Они и за донос хорошо платят, да. А за демона много дадут — неделю пить можно! Живую, значит, брать побоялись, ну и, эта, ломом по башке!
Патиш тронул лошадь, подъехал ближе:
— Тоже мне, демона нашли: баба как баба! Хотя костюм странный… Что при ней было?
— Ну эта… Ничего, кажись, не было.
— Руки поломаю, гад! Дай сюда!!
Стражник покорно подал матово блеснувший предмет.
Многое умел и знал Атель-ру-Баир-Кен-Тена по кличке Патиш. Даже слишком многое, как полагал сам. Он давно уже ничему не удивлялся и почти ничего не боялся, но штуковина, лежащая на его ладонях… По спине пробежали мурашки, пальцы как бы сами собой сомкнулись на рукоятке — Патиш приподнял предмет правой рукой, а левая, почти без воли хозяина, нашла свое место под коротким стволом.
«Да, штучка…» — встряхнул головой капитан, отгоняя наваждение. Потом выдернул ремешок-застежку из крышки седельной сумы, убрал туда загадочный предмет и рявкнул на стражника:
— У нее ничего не было! Ты понял?
— Так точно, капитан! Совсем ничего! Только эта…
— Что?
— Ну эта, трое их было… В смысле: с ней еще два.
— Которые?
— Ну эта… Голоногий, которого Мирох зарезал. Он к ней кинулся, кричал что-то. А еще — вон сидит, волосатый. За голоногим дернулся, еле успокоили.
Вар-ка открыл глаза и увидел прямо перед собой лошадиные ноги. Превозмогая боль в шее, он запрокинул голову и посмотрел на всадника: «Патиш, опять Патиш…»
— Развяжи его, и воды в рожу плесни. Вроде знакомый, а не разглядеть.
— Как бы он эта, того…
— Делай что говорят! Не уйдет — светло уже! Мироху скажи, пусть остальных уводит. Ты понял?
— Так точно, капитан!
Короткий рассвет миновал. Давно догорел костер. Затихли внизу гомон и усталая ругань стражников — не многих доведут они до тюрьмы живыми. Вот-вот из-за склона Священной горы покажется солнце. Патиш закончил осмотр трупов, подошел, бросил на землю чью-то отрезанную голову и уселся на влажный от росы камень.
— Привет, варвар!
Вар-ка оставил наконец попытки привести в порядок свое тело — никак не удавалось полностью сосредоточиться. Впрочем, серьезных травм, кажется, не было, а кровь из ссадин он кое-как остановил. Заниматься собой не хотелось: больше нет Вилмы, нет Кенната… Зато есть Патиш, и он не отстанет. Капитан стражей короны совсем не изменился — по-прежнему силен и грациозен, как кошка, только седины прибавилось, да мешки под глазами. Хотя, кто знает, сколько тут прошло времени?
Вар-ка растянул разбитые губы в безрадостной улыбке:
— Все зверствуешь, Патиш? Рука-то зажила?
— Как видишь! — капитан продемонстрировал шрам на запястье — Что-то ты сильно постарел, варвар. Вроде недавно виделись?
