Адвокат вольного города 8 - Тимофей Кулабухов
— Ну, у меня конечно мёдом не намазано. Могу сразу сообщить, что графские земли в таком количестве охранников не нуждаются. Я вас перемещу. Всех. Кроме четвёртого взвода, этих мне хочется вздёрнуть. Ведь это они организовывали покушения на мою жизнь, неоднократные?
Мои задержанные были из первого и третьего взвода, поэтому они согласно закивали, ведь мои угрозы не касались их шкур.
— Эй, Хомяковы! Вы там?
— Да, — хмуро отозвался один из сцапанных утром терминаторов.
— Вам ничего не предлагаю. Просто сидите тихо. Меня все слышат?
— Да, — нестройно подтвердили задержанные.
— Это они виноваты в ваших бедах. И они вам не родные.
Лица людей ожесточились, но в то же время в них появился какой-то огонь. Легко перекладывать вину за произошедшее на кого-то другого, ведь так ты очищаешь себя.
— Сейчас же могу сказать, что со вторым вводом, охраной прииска, той его частью, что не начала стрелять в меня, всё в порядке. Они не стали валять дурака, присягнули мне на верность и убыли к месту несения службы. Премии я им не дал, обстановка не соответствующая, но они вполне довольны жизнью
— А прииск?
— А прииск — не ваша забота. Вам я могу предложить поступить в штрафную роту. Всем, кто хочет. А кто не хочет, оружие заберём, всё отыщем и под зад коленом, делайте что хотите, последствия вы знаете, ваши досье переданы в полицию.
— А как это, штрафная рота?
— Ну, доверять я вам не могу. Вас покормят, построят и отвезут к лагерю, вы пойдёте к своим и расскажете, кто я такой и что предлагаю служить на меня и дальше, либо валить с моей земли. А ещё, что я не такой человек, которому вы будете приказывать и выкручивать руки. Я, если хотите знать, однажды видел императора и даже имел с ним разговор, я после такого уже ничего не боюсь. Итак, вопрос, кто хочет в штрафную роту? Обещаю, убивать тех, кто откажется, не стану. Наказывать тех, кто сбежит, тоже не буду, всё только добровольно. Мне надо, чтобы на мою сторону стали все бойцы, вы просто доведёте до них эту мысль.
Я развернулся и ушёл.
…
На первом этаже я зашёл в душевую.
Там был оперативник, который отмывался от крови, рядом столпились все остальные, кроме того оперативника, который запирал клетку за допрошенным мной и потому задерживался.
— Точно нужен был этот цирк одного актёра? — спросил я тихонько бойца, который мылся, закрывшись от нас шторкой.
— Так точно, господин министр!
— А что вы сделали? — не понял сути произошедшего Джо.
— Они разыграли комедию, якобы министр пристрелил одного из задержанных, даже холостые патроны под это использовали, — пояснил ему майор. — Крики, угрозы, пальба, звуки падения тела. Фальцет, ты там не ушибся, когда изображал упавшего?
Так я узнал ещё один оперативный псевдоним.
— Мне не впервой, — отозвался оперативник. — И кровь свиную из пузыря давить не в первый раз, правда плечо ушиб, пока меня в мешке тащили. Но оно того стоит, теперь боевики своего нового барина боятся.
— А они не сопоставят, кого я «грохнул»?
— Разные взводы не всегда всех знают, так что нет, всё логично и умно.
В душевую вошёл второй оперативник.
— Ну, что они там? — спросил его майор.
— Переругиваются. Почти все хотят в штрафники. Кто-то сбежит, кто-то впечатлён.
— Впечатлений мы им ещё насыплем.
* * *
Было утро.
Мы везли их по полям на грузовике. По иронии судьбы, это был тот грузовик, что возил продукты в усадьбу Вьюрковского, но измученные бессонной ночью задержанные его не узнали.
В какой-то момент мы притормозили, я вышел, поправил костюм и жестом велел им выгружаться.
Бойцы высаживались неторопливо, опасливо, они понимали, что до их военного лагеря, который я распознавал как форт, ещё далековато.
— Мне надо вам кое-то показать.
Из кабины вальяжно вышел Ключ, который воткнул в обочину на расстоянии метра друг от друга деревянные колья, на которые насадил кувшины и отошёл.
— Всем видны кувшины?
Штрафники дружно закивали.
Я взял мобилет.
— Хакас, меня слышно?
— Да.
— Видишь головы?
— Вижу глиняные и живые вижу. По каким стрелять? — равнодушно уточнил Кабыр.
— По глиняным. Повторяю, стреляй по глиняным. По готовности, без задержки.
Через секунду один из горшков разлетелся вдребезги. Все вздрогнули. Меньше, чем через секунду попадание пули разбило второй, потом сразу же третий.
Казалось, что черепки от второго ещё не упали на землю, кода был прострелян третий.
Что ужасало, выстрел никто не услышал, только свист пуль.
— Это мой снайпер. Вы его не видите, но что более важно, он видит вас. И оружие отменное, три прицельных выстрела за две секунды. А теперь военные выводы, если вы захотите потягаться со мной и поиграть в войнушку.
Штрафники озирались и переглядывались.
— Итак, я лишил вас всех постов и укреплений, кроме лагеря со стенами. Вы можете запереться за стенами, а я посажу рядом снайпера и буду платить ему по пятьдесят рублей за голову. Он вас за пару недель перестреляет и всего делов. А если вы захотите выйти за стены и прогуляться, поискать снайпера, то кроме того, что он станет вашу численность быстро сокращать, а по звуку его заметить нельзя, вас так же встретят пулемёты Амвросия Дмитриевича. Что-то знаете про эти пулемёты?
Пара человек кивнули.
Про то, что первый пулемёт у меня забрали спецслужбы, они, само собой, не знали.
— Такие перспективы войны со мной, такие перспективы мира. А теперь садитесь в грузовик и поезжайте.
Я остался стоять, ожидая, когда грузовик скроется за складкой местности. Кабыр поленился ко мне идти, так что мне пришлось самому топать в его схрон.
Он сидел, обманчиво-расслабленный, и смотрел на тучки над горизонтом.
— Пошли, Кабыр, нам надо везде успеть.
…
Единороги тоже были наготове неподалеку от форта и наблюдали его ещё с ночи, прибыли задолго до грузовика.
Грузовик остановился в километре от форта, высадил штрафников и уехал, предоставив им самим право определять свою дальнейшую судьбу.
Они потоптались, поговорили, кому-то даже дали по зубам. Сразу видно, идёт обмен мнениями, интеллигентная дискуссия и сторонами приводятся весомые аргументы.
А мы ждали. Кабыр занял стрелковую позицию на дереве. Два единорога его прикрывали, остальных за собой буду тащить я.
Когда штрафники подошли к форту,
