Александр Афанасьев - В огне
– Впереди, кажется, смертники. Мы должны прижать их и выиграть время для танка, пока он выдвигается на позиции. Как танк начнет выдвигаться – услышим по двигателю – огонь. Самое главное – не дать гранатометчикам сосредоточить огонь на танке. Нужны две минуты, господа, не больше! Всем все понятно?
…– С нами Бог!
Отвечать ни у кого сил не было – все просто разошлись по своим позициям.
В комнате, где нашел себе позицию с пулеметом Татицкий, все было относительно цело, по крайней мере, тут ничего не обгорело, баррикады из мебели устраивать не пытались – только стекла выбиты и осколками засыпано все вокруг, а на противоположной стене – следы от пуль.
– Аллах акбар!!! – заорали внизу, кажется, через мегафон.
В этот же момент зашумел двигатель танка, с каким-то скрежетом он пошел вперед, толкая перед собой машину. На улице загрохотало.
Первую очередь Татицкий дал вслепую, потом все же высунулся. Боевики засели в домах по обе стороны дороги, район был старый, восточный, а потому – высокие заборы, за ними легко укрываться. Били изо всех окон, из первого, второго этажа, по танку, по ним – и били так, что отдельные выстрелы не различить.
Отсекая короткие очереди – пулемет бился в плечо, плевался опорожненной лентой, но работал, Татицкий пытался не дать боевикам вести огонь, он сосредоточил огонь на здании и заборе, что были по левую руку от него. За танком шла боевая машина пехоты, сейчас не нужная, потом еще одна, а за плюющейся выхлопом кормой танка скрывались несколько автоматчиков и пулеметчиков: в их задачу входило не дать смертникам или просто бойцам противника подойти к танку вплотную, чтобы поставить кумулятивный или обычный заряд, но огонь был силен, и все, что они могли, – это держаться за кормой танка, прикрывающей их от пуль.
На втором этаже появился гранатометчик, вскинул на плечо свое оружие – Татицкий срезал его последними остававшимися в ленте патронами. Гранатометчик вывалился с балкона, упал, и тут кто-то, кого он не заметил, долбанул по его позиции из «Мухи».
Хорошо, что рвануло не прямо перед его головой, на стене – заряд прошел выше и рванул в глубине комнаты, на потолке, поручика ранило и повторно контузило, но основную часть осколков принял на себя его большой рюкзак, в котором чего только не было, и каска. Тем не менее Татицкий упал и лежал… десять секунд или двадцать… Потом, оглушенный, не понимающий, что происходит, он начал вставать, и тут танк, окончательно занявший позицию, выстрелил.
На улице ахнуло, содрогнулись даже стены – восемь дюймов, фугасный снаряд пролетел всего три десятка метров и врезался в дом, откуда вели шквальный огонь несколько боевиков, в основном уцелевших на первом этаже. Дом моментально рухнул, оставив на своем месте только развалины и огромное облако пыли. Танк перенес всю свою ярость – крупнокалиберная спарка – все же не фунт изюма – налево, и боевики дрогнули, побежали…
Снова ахнуло – и на месте автобуса, перекрывавшего улицу, ничего не осталось – только пламя и какие-то искореженные обломки.
Наскоро перевязавшись, а кроме ног, больше ничего не пострадало, только в голове не осталось ни единой мысли, да шум в ушах, Татицкий попытался поднять пулемет и понял, что сделать это не сможет.
Вышел на улицу, с трудом сохраняя вертикальное положение. Оперся о стену, хлебнул из фляги, и тут его вывернуло наизнанку. На улице уже собирались те, кто еще оставался в живых…
Когда-то провели исследование, давшее небезынтересные результаты. Армия итальянского королевства становится небоеспособной при пяти процентах потерь. Британцы – при двадцати, североамериканцы – то же самое, германцы – при тридцати – тридцати пяти. Русская армия становится небоеспособной при пятидесяти процентах потерь.
– Э, браток… На, хлебни. – Кто-то протянул флягу.
Как ни странно, водка пошла лучше воды. Немного захорошело…
Снова выстрелил куда-то танк.
– Господа, осталось немного! Вперед!
И они пошли вперед…
Танк продвинулся дальше по улице, пулемет его уже молчал, потому что не было боеприпасов, зато спаренная с орудием пушка старалась вовсю.
Ожило еще одно здание – боевики подтягивались с тылов, над головой пролетали самолеты и вертолеты, но они наносили удары где-то восточнее. Здание взяли достаточно быстро – под прикрытием двух пулеметов одному из десантников удалось зайти с фланга и забросить буквально под ноги нападающим эфку, гранату «Ф-1». После того как рвануло, десантники ринулись вперед. Кто-то из боевиков догадался, не высовываясь из окна, выпихнуть в оконный проем гранату, но осколки только бессильно хлестнули по стенам – русские уже ворвались в здание. Среди них был и Татицкий, немного пришедший в себя – водка помогла.
– На втором этаже остались еще… – сказал кто-то.
– Вперед!
Татицкий решил задержаться, нашел лестницу…
Лестница была не забаррикадирована и вела куда-то наверх, там было что-то типа холла, и были еще двери. Закрытые.
Дверь открылась, бородатый боевик с белыми яростными глазами сунулся в холл, прямо на прицел, и рухнул от короткой очереди в грудь. Хлопнула дверь – кто-то открыл ее и сразу захлопнул. Поняв, что это означает, поручик успел отступить ниже по лестнице, осколками его не задело. Вторую дверь захлопнуть не успели, и он сам бросил туда гранату. В комнатах сильно бабахнуло.
Вошел, держа автомат наготове. Боевик, сунувшийся в холл, был мертв, у стены скрючился еще один, видимо, попали раньше. Третий был жив, хотя лицо его представляло собой кровавое месиво, не было видно ничего, ни глаз, ни носа, ни рта. Поручик выстрелил в него, затем поднял уже знакомый пулемет, точно такой же, какой он оставил на прежней позиции. Под водку пулемет уже не казался таким тяжелым, он приложился, дал короткую очередь по соседнему зданию – пулемет тряхнуло, полетели на пол гильзы. Работает…
Стреляли где-то по правую руку, на северо-востоке…
Вместо того чтобы идти вслед за остальными, он решил идти напролом, по улице. Вышел обратно – туда, где их прижало огнем, помахал рукой танкистам, показывая, что свой. Потом перебежками двинулся вперед. Дым от разорванных крупнокалиберным снарядом автобусов прикрывал его, и он смог выйти на позицию, годную для стрельбы. Там дальше был забор, и были пулеметы, бьющие из окон второго этажа здания. Он снял подствольный гранатомет с предохранителя, прицелился и двумя выстрелами загасил обе огневые точки. Первый же выстрел из подствольника с упертым в плечо прикладом вызвал такую тошноту, что со вторым он не рискнул – упер приклад в стену, пусть и целиться так намного сложнее. Потом пошел, если это, похожее на пьяный танец, передвижение можно назвать таким словом, догонять остальных.
Последние боевики попались им, когда десантники уже заняли здание – исламистов срезали сразу из нескольких автоматных и пулеметных стволов, заняли позиции в здании. Десантники ожидали, пока подойдет танк, шумно ворочающийся на улице и разгребающий завалы, слишком быстро вырвались вперед. Потом танк все же подошел и подошли две БМП, а противника больше не было.
Охраняя танк и боевые машины пехоты, они прошли еще немного, удивляясь, почему в них не стреляют, и вдруг вышли из линии городской застройки. Дальше виднелись какие-то лачуги, а за ними – мощная насыпь, и на ней – дорога. Большая, уходящая куда-то вдаль дорога…
Одиннадцатая дорога. Они все же прорвались к ней. Хотя и осталось их – двадцать шесть человек…
День 08 августа 2002 года
Бывшая Персия, ныне Халифат
Порт Бендер-Аббас
Дворец
Колонна, большая и сильная, шла по шоссе, возглавлял ее неизвестно откуда взятый танк с тралом. В колонне была вперемешку своя техника, переброшенная за последние сутки, и трофейная, взятая десантниками и приведенная ремонтными командами в годное состояние. Трофейной было куда больше, и она была самой разной – от большого пикапа с «ДШК» на турели до тяжелого саперного танка. Все десантники ехали на броне – те, кто к этому моменту оставался в живых. Над колонной постоянно висели вертолеты, готовые открыть огонь, самолеты летели куда-то дальше…
Вот так вот. Как потом установили, в городе оборонялись не менее двухсот тысяч боевиков, исламских экстремистов и полицейских с жандармами, перешедших на другую сторону. Десантникам пришлось наступать при семикратном, а на первом этапе операции – при десятикратном численном превосходстве противника. И тем не менее город был взят, и объединенные силы выдвигались к перевалу.
На перевале был дворец. Была дорога, а дальше – либо пустыня, либо мелиорированные поля.
Этот дворец и был их целью.
Дорога, ведущая ко дворцу, делала перед ним резкий вираж. Колонна шла медленно, саперы впереди с опаской проверяли путь в поисках мощного фугаса, заложенного под дорожное полотно.
