Андрей Ходов - «Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера!
— Товарищ Берия, как показал опыт СССР, это не больно-то помогает. Умудрились-таки продаться. И страну продали, и социализм. Так что приходится думать, как сохранить преемственность курса в условиях, когда элита постоянно живет под искушением предательства. Задачка сложная и идеального решения не имеет. Соответственно, мои предложения тоже не идеальны. Я в общем-то и не надеялся придумать нечто гениальное и на века. Просто хочется, чтобы элита нашей страны сохранила дееспособность и проработала на страну хотя бы в течение нескольких поколений. Возможно, этого хватит.
— Для чего хватит? — поинтересовался Берия.
— Для того, чтобы именно наша страна могла в будущем устанавливать правила игры. Чтобы именно она могла определять, каким именно путем идти дальше человечеству. Чтобы мы сами могли решать, а не кто-то за нас.
— А что потом?
— Это уже другой вопрос. Самый простой вариант напрашивается. То есть в итоге длительной борьбы мы показываем всем нынешним «властителям мира» кузькину мать, вырываем им павлиньи перышки из хвостов, строим всех по ранжиру. Ну а потом занимаем их место. Наша элита соответственно оказывается на первых ролях. Ну, и начинаем делать то, что до сих пор делали они, то есть обдирать весь мир в свою пользу.
Соблазн предательства элиты наконец исчезает. Ибо нет смысла кому-то продаваться, если ты и так самый богатый и сильный. Логичнее других покупать.
— Так это и есть ваша мечта? — усмехнулся Берия.
— Вовсе нет. Вариант с гнильцой, хотя и гораздо лучше периферийно-сырьевого компрадорского капитализма. Тот, я вас уверяю, совсем унизителен. Сам видел, как это выглядит. Очень не понравилось.
Но и вариант с либеральной демократией, транснациональными корпорациями, правами педерастов, манипуляцией сознанием, неоколониализмом, гуманитарными бомбардировками и прочими постмодернами мне не слишком симпатичен. Даже в том случае, если мы будем контролировать эти самые транснациональные корпорации и всем в мире заправлять. Эта «столбовая дорожка» явно ведет человечество в тупик. Что очень паршиво может для этого самого человечества кончиться. Я же ранее подробно расписал, к чему у нас мир пришел. По идее, нужен какой-то альтернативный проект, обеспечивающий планете более достойный вариант развития.
— У нас уже есть такой, как вы выразились, проект, — заметил Берия. — Это построение коммунистического общества. Вполне достойный проект. Вы сами сказали, что очень многие эти идеи разделяют. Ведь что ни говори, даже мировую систему социализма удалось построить. Да, при ее строительстве, очевидно, были допущены серьезные ошибки, иначе бы она не рухнула. Но теперь мы можем избежать этих ошибок.
Николай Иванович хмыкнул.
— Хотелось бы верить, но верится с трудом. Как показала практика, подкуп туземных элит и игра на самых низменных чувствах гораздо эффективнее, чем коммунистические идеи и безвозмездная интернациональная помощь. В Европе система социализма фактически держалась на наших штыках. Европа привыкла жить за чужой счет и менять свой образ жизни совершенно не собирается. Так что не стоит рассчитывать на благодарность тамошних пролетариев за помощь в построении у них социализма нашего образца. Если этот образец подразумевает отказ от колониальных преференций, то спасибо нам за это не скажут. И о коммунизме у них, как мне кажется, свое представление. В смысле, что все будет в шоколаде, все бесплатно, богатства будут литься широким потоком. И у каждого члена этого светлого коммунистического общества будет не менее десятка китайских рабов. Гитлер вон тоже социализм строит, сами видите какой. Типичное проявление европейского духа.
В колониях тоже непросто. Там, где, как у нас, находились нормальные лидеры, действительно желающие вытащить свои страны из колониальной задницы, там что-то получалось. Хотя бы на время. Вот в Китае, например. Но если честно, то на руководстве большинства наших так называемых союзников из третьего мира пробы некуда было ставить. Кроме лозунгов, облегчающих путь к власти, ничего в них от социализма не было. Брали от нас помощь, мотали нервы, а при первой же возможности продавались тем же американцам. Да и у нас, если разобраться, как товарищ Сталин умер, так сразу элита страны твердо и уверенно вступила на путь загнивания и деградации. И так везде! Уж слишком соблазн велик все сдать и продать, а потом в свое удовольствие радоваться жизни на Западе.
— А если мы устраним источник этого соблазна?
— В смысле? — растерялся Николай Иванович.
— В смысле, если некому будет покупать. Если по результатам войны таковых не останется. Что тогда?
Эпилог
После беседы с Берией Николай Иванович вернулся домой в состоянии некой задумчивости. Что называется: «под впечатлением». С одной стороны, мысли Берии поначалу показались ему какими-то незрелыми, какими-то излишне идеологизированными. В принципе, разницу восприятия можно было списать на реалии нынешнего времени. Николай Иванович и у прочих местных ход мыслей не всегда понимал, вероятно, менталитет за прошедшие годы изменился изрядно. Но теперь подумалось, что, возможно, он сам неадекватно оценивает ситуацию. Возможно, у него у самого в голове куча тараканов, расплодившихся во времена застоя, перестройки, краха идеологии, тотального цинизма и прочих прелестей. А Берия мечтателем в розовых штанишках явно не является, еще тот волчара. Плюс к тому, несмотря на кажущиеся закидоны на идеологической почве, если это на самом деле закидоны, Берия все равно воспринимается как свой человек, а это главное.
Николай Иванович давно избавился от юношеских иллюзий о всеобщем счастье и благолепии и понял для себя, что люди делятся на своих и чужих. Исключений в этом деле не бывает. Даже у законченного мизантропа, ненавидящего всех и вся по определению и имеющего целью своей жизни полное уничтожение человечества, и то найдутся свои. Хотя бы такие же, как он сам, уроды, разделяющие аналогичные убеждения. Их он тоже может ненавидеть, но в случае чего непременно поддержит и прикроет. Похожая ситуация и с махровыми человеколюбцами, громогласно утверждающими, что уж они-то возлюбят всех и каждого. Когда доходит до дела, то быстро выясняется, что человеколюбие у них все же селективное. И переход от вселенской любви к воплям «раздавите гадину» зачастую бывает таким быстрым, что просто диву даешься.
Николай Иванович был завсегдатаем на нескольких форумах рунета и «своих» и «чужих» научился определять быстро и практически безошибочно. Просто по мироощущению. Спорить на определенные темы имело смысл только со своими. О чем, например, можно говорить с очередным деятелем, выбравшим в свое время «свободу» и заглядывающим на российские форумы с единственной целью насладиться наконец агонией ненавистной «рашки»? И в разочаровании, что она еще не подохла, подтвердив тем самым правильность его выбора нового места жительства, плюнуть на нее дополнительно пару раз. Он чужой, у него другая система ценностей, другие представления о «хорошо» и «плохо», аргументы на него не действуют, поскольку ему на них просто наплевать. Аргументы, они для своих, а у чужих есть свои аргументы, на которые плевать уже нам. Диалог соответственно проблематичен. Тем более что все эти аргументы и контраргументы давно известны, жеваны, пережеваны и даже таки обрыдли. В смысле словесные аргументы. Аргументацию экономической мощью и прочими «последними доводами королей» еще никто не отменял и вряд ли в обозримом будущем отменит.
Берия же, по ощущениям, казался Николаю Ивановичу своим, то есть человеком, которому «за державу обидно». А раз так…
Может, он и прав? Может, в самом деле, стоит попробовать? В тот раз мы понесли слишком большие потери, и ножки пришлось протягивать по одежке. Сейчас этих потерь пока нет, история пошла по другому варианту. Но как все в итоге сложится?
Вполне возможно, что и те двадцать с гаком миллионов погибших счастьем покажутся, а дело закончится нашим полным разгромом. И что тогда?
Опасная игра, что ни говори. Игра на выживание.
Николай Иванович встал, поморщившись от боли в суставах — старость не радость. Подошел к немецкому радиоприемнику фирмы «Телефункен», который ему установили три дня назад, включил аппарат, подождал, пока прогреются лампы. Потом начал вертеть верньер настройки, понемногу останавливаясь на каждой найденной работающей станции. Музыка чередовалась с голосами дикторов на русском, немецком, английском и «прочих там разных шведов» языках, перемежаемых шумом помех. В содержание передач Николай Иванович не вслушивался, продолжая думать о своем.
