Андрей Ходов - «Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера!
— Это было бы неплохо, — согласился Сергей, — только не от нас с вами зависит. Зенитчикам и летчикам, как я понял, хвост накрутили. Может, и получится сбить хоть один самолет. Добавить что-то можете?
— А что тут можно добавить? Что знал, то сообщил. Вероятность удара по нашей нефтяной инфраструктуре на Кавказе со стороны англичан, как мне кажется, достаточно велика. ПВО там всяко надо усиливать и быстрее. Уж больно цели уязвимые: сами промыслы, нефтеперерабатывающие заводы, перекачивающие станции, хранилища, порты. Гореть они могут хорошо. Если все это нам раздолбают, то проблем потом не оберешься.
— Это и ребенку понятно.
— Также стоит разведку напрячь на предмет появления тяжелых бомбардировщиков на турецких аэродромах. Если они там появятся, то…
— Что «то»?
— Ну, не знаю. Самим бомбить эти аэродромы чревато, потом не отбрешемся. Но немцев можно навести, они тоже в этом деле заинтересованы. Вряд ли откажутся помочь.
— Может быть, может быть. Ладно, на всякий случай переговорю с вашими коллегами в Усадьбе. Может, кто еще чего помнит по данному вопросу. Потом уже начальству доложу.
— Поговорите, если хотите. Только сомневаюсь, что информации у вас прибавится. — Инженер, похоже, даже немного обиделся.
— Возможно, но приказ есть приказ.
Сергей убрал блокнот с записями в портфель и открыл переданную ему инженером ранее папку. Содержимое его не порадовало. Никаких особых откровений инженер не написал. Сбор информации, ее обработка, приведение в удобный для поиска вид, накопление базы данных. Собственно анализ, схемы и модели для его облегчения. Уже известные мозговые штурмы. Оформление результатов. Все достаточно тривиально. Еще было писано о применении компьютеров для этого дела. Но компьютеров пока нет в наличии, поэтому неактуально. Разочарованно закрыл папку.
— Что, не впечатлило? — усмехнулся инженер.
— Нет, почему же, — соврал Сергей. — Есть интересные моменты. Вот про базу данных, модели. Я понимаю, вы не специалист в этом вопросе. Сами такой работой не занимались, тем более в составе аналитических подразделений.
— Не впечатлило, не впечатлило. Я же вижу. Не расстраивайтесь, думаю, тут бы вам и специалист не особо сильно помог. Аналитика — это в общем-то ремесло. Тут практический опыт нужен, а это дело наживное. Мозги хорошие, само собой. Ну, а самое главное, надо располагать информацией для этого самого анализа.
Так что начинайте смело, и дело должно пойти. Не боги, как известно, горшки обжигают.
Приехав в Усадьбу, Сергей постарался быстрее завершить выполнение поручения Берии. Для ускорения дела он не стал беседовать со всеми гостями лично, а распределил работу между подчиненными, предварительно их проинструктировав. После чего вызвал к себе Вадика Иванова.
— Опять фитиль получил, — сообщил Сергей Вадику, когда тот появился.
— Еще один? Это уже, как говорится, тенденция. А за что на этот раз?
— За низкое качество легендирования. Среди ученых умников, видите ли, слушки сомнительные ходят. Мол, то ли СССР с марсианами сотрудничает, то ли машину времени мы изобрели. Отсюда и сведения странные, которые мы ученым и конструкторам передаем. Марсиане-то ладно, этот слушок я сам ненароком запустил. А вот насчет машины времени Берии не понравилось, сам понимаешь. Подумай на досуге, что тут можно сделать. Может, легенду доработать, может, контрслухи какие запустить или еще чего.
— Подумаю, — не стал спорить Вадик. — Это все или что-то еще?
— По делу все, а еще мне за позавчерашнее мероприятие хвост накрутили. Мол, нарушение субординации, выразившееся в совместной пьянке с подчиненными, затея гнилая.
— Но результат-то был неплохой, — возразил Вадик.
— Результат-то, может, и неплохой, но в дальнейшем эти самые мозговые штурмы придется проводить всухую. Во избежание…
— Кто-то стучит?
— Ясное дело, — скривился Сергей, — без этого у нас никак. Этим нас не удивишь. Но настроение начальства меня последнее время беспокоит, нервное оно какое-то. И речь не только о Берии. И не только о начальстве. Все дерганые стали. Что-то назревает. Или война, или очередные внутренние пертурбации.
— М-да, — Вадик вытянул из кармана пачку папирос и взглядом попросил разрешения закурить.
Сергей кивнул:
— Кури, я с тобой тоже подымлю.
После пары затяжек Вадик продолжил:
— Я хоть с начальством не общаюсь и из Усадьбы ни ногой, но тоже нечто такое ощущаю. Достаточно газеты почитать. Кстати, ты сегодняшние смотрел?
— Нет, некогда было. А что там?
— Позавчера американский флот потерял в Атлантике сразу два линкора. Видимо, германские подводные лодки утопили.
— Два сразу? Быть того не может! Тут и один-то потерять большой скандал. А что за линкоры? И как это произошло?
— «Нью-Йорк» и «Арканзас». Я специально посмотрел в справочнике, корабли не новые, построены еще перед той мировой войной. Но новые они на патрулирование в Атлантику и не посылают, видимо, берегут. А потоплены где-то в районе Исландии, на самой границе объявленной зоны ответственности.
— А что они там делали?
— Известно что, обеспечивали выполнение режима эмбарго. Только совершенно непонятно, почему для этого линкоры понадобились, да еще в паре. А атака была ночной, кто там ночью будет разбираться, чьи это корабли и что им возле Исландии понадобилось.
— Понятно. А что американское правительство? Об этом написано?
— Возмущено, само собой. Мол, неспровоцированная агрессия, мол, мы не потерпим. Рузвельт вчера обратился к Конгрессу, опять требует объявить Германии войну.
— А что Конгресс решил? Объявили?
— Пока еще нет, обсуждают.
— Да уж, — Сергей стряхнул пепел в настольную пепельницу. — Какие дела творятся. Да еще эти неопознанные самолеты над нашими нефтепромыслами.
— А что за самолеты? Ты о чем? — заинтересовался Вадик.
Сергей вкратце рассказал о сегодняшнем задании Берии, а заодно и о разговоре с инженером.
— Понятно теперь, почему начальство мандражирует и почему нас дергает. Дело идет к тому, что теперешняя европейская заварушка и у нас тоже плавно перерастет в мировую войну. Вот и не интересует начальство то, что может пригодиться через двадцать-тридцать лет. Вынь ему и положь то, что можно пустить в дело немедленно.
— Может, ты и прав, — не стал спорить Сергей. — Возможно, действительно в этом дело. Наверху всяко информации больше. Мы тут по обрывкам, по отдельным эпизодам умозаключения делаем, что серьезные дела начинаются. А у них там виднее. Слушай, если все же война закрутится, то нас еще больше дергать будут. Давай уж сразу прикинем, что именно от нас будут требовать и как нам организовать все так, чтобы и дело делать хорошо, и лишний раз на неприятности не нарываться.
Глава 19
Нынешней жизнью Николай Иванович был в общем-то доволен. Дачка попалась уютная, от бытовых забот его полностью освободили, неплохо кормили. Природа вокруг, рыбалка опять же. Правда, последние дни выдались дождливыми, и кости ломить начало. Так и очередной ревматический приступ, не дай бог, приключиться может. А о бициллино-профилактике в этом времени и не слыхали. Толковых противовоспалительных препаратов на вооружении местных медиков тоже не наблюдается. Как удалось выяснить, с острыми ревматическими воспалениями тут борются приемом внутрь лошадиных доз аспирина и растиранием пораженных суставов оподельдоком. А аспирин, что характерно, в таких количествах сажает сердце, с которым и так дело обстоит не очень. И оподельдок этот, тот самый, которым еще бравый солдат Швейк лечился, тоже изрядная гадость. Эффективность сомнительна, а вот запах камфары сшибает за километр. Поэтому от купания в речке Николай Иванович пока решил воздерживаться. Во избежание.
Что до прочего, то там дело обстояло неплохо. В последнее время работой Николая Ивановича особо не напрягали. В смысле, совсем бездельничать не давали, но до памятных авралов зимы и весны было далеко. Видно, решили-таки дать отдохнуть и набраться сил, пока лето. Война так и не началась, новых переворотов тоже не просматривалось. А раз уж нет явных кризисов, то отпуск — святое дело.
К просьбе о легализации начальство отнеслось благожелательно, обещали рассмотреть, обнадежили. Соответствующее заявление Николай Иванович уже написал и передал, куда следует. Правда, в нем он из соображений конспирации значился ученым-эмигрантом, возжелавшим вернуться на родину с целью ей послужить.
Еще радовали международные новости. Особенно сегодня, когда в газетах появилось сообщение, что США все-таки объявили рейху войну. До вчерашнего дня Николаю Ивановичу не верилось, что Рузвельту удастся уломать Конгресс на это дело. Потопленные линкоры — это, конечно, неплохой повод, но реально к войне Америка совершенно не готова. Чем они там собираются с немцами воевать, представлялось с трудом. Толковой сухопутной армии у Штатов сейчас просто нет, это Николай Иванович помнил точно. Ее только начинают формировать, и дело идет с большим скрипом, ибо значительная часть производимых заводами вооружений уходит по линии ленд-лиза. Реально армия будет готова года через три-четыре. А то, что имеется в боеготовом виде сейчас, так это только себе задницу в стратегических точках прикрыть. С авиацией ситуация получше, но тоже не фонтан. Армад летающих крепостей и многочисленной фронтовой авиации пока не имеется. Все еще надо построить, обучить летчиков, запастись горючим, боеприпасами и так далее. То есть реши сейчас США на самом деле помочь англичанам на Ближнем Востоке, так сразу и облом. Экспедиционный корпус не сформировать просто за отсутствием нужного количества боеготовых частей.
