Старуха 5 - Квинтус Номен
– Тебя беспокоит то, что русские бомбят нас за триста километров от фронта?
– Ни одна из бомб в эшелоны не попала, но танки сгорели все, а в эшелоне с артиллеристами на выжил ни один человек. Русские нам показали, что они легко уничтожат все наши войска, но пока не хотят разрушать города, ведь им никто не мог помешать сбросить эти же бомбы на станции в Мариенбурге или в Диршау…
– Кроме наших зенитчиков.
– Гюнтер, этот монстр летает со скоростью свыше восьмисот километров и наши зенитчики не то что прицелиться, они его заметить не успевают. А по сообщениям с фронтов таких монстров у русских уже не менее полусотни имеется. И то, что они просто не сожгли нашу армию вместе с городами, где она дислоцирована… Мы принимаем их предложения по переговорам и единственное, на что я теперь надеюсь, так это на то, что русские согласятся на время переговоров хотя бы перемирие объявить.
– Тогда собирайся.
– Куда?
– Вторым условием русские указали, что на переговоры должны мы оба с тобой прибыть, причем не позднее завтрашнего вечера. Они… Густав гарантировал нам дипломатическую неприкосновенность и свободу передвижения, русские… они сообщили, что их истребители уже над Балтикой обеспечат нашу охрану. Так что если они решили нас уничтожить…
– Русские сами, как мне известно, воевать не хотят, так что уничтожать нас не будут… пока. А какое первое условие?
– Перемирие они объявят после начала переговоров, и на нас будет наложен полный запрет как на перемещение войск, так и на снабжение их чем угодно. Они за соблюдением этого условия будут наблюдать с воздуха и если условие будет нарушено, то перемирие, как и переговоры, будут немедленно прекращены.
– Армия приказ выполнит, а вот за СС я бы не поручился.
– Русские и это предусмотрели, и если СС условия нарушит… про мощь русских бомб ты мне уже сообщил… эсэсовцы прочувствуют эту мощь на себе. Но это все лирика, а сейчас езжай домой, побриться не забудь, парадный мундир со всеми наградами надень: от русских на переговорах будет все же маршал.
– Ворошилов? Или всего лишь Буденный?
– Маршал Синицкая.
– Но нас решили дополнительно унизить и послали на переговоры женщину…
– Нет, фон дер Шуленбург сказал, что предпочел бы встретить тигра в джунглях, будучи одетым в набедренную повязку и с перочинным ножом в руках, нежели с ней на каких-то переговорах. В России могут даже приказы Сталина или Молотова воспринять как необязательные советы, но советы этой женщины все воспринимают как не подлежащие обсуждению приказы. Она занимает пост заместителя председателя их Научно-технического Комитета, но председателя в этом комитете уже второй год вообще нет, а НТК – это половина русской промышленности, три четверти сельского хозяйства… и в НТК их советские законе не действуют, а действуют установленные ею правила. Еще она является первым замом Председателя русского Госкомитета обороны – то есть первый заместитель самого Сталина. Еще Вернер сказал, что она вообще в одиночку руководит промышленностью в Монголии и Корее… и если на переговоры с нами едет она, то нужно готовиться к худшему.
– Или к лучшему: когда русские воевали с Финляндией, она была заместительницей Берии и именно она разработала действующие там порядки. Остатки Финляндии не просто же так добровольно присоединились в Советскому Союзу… да и Густав что-то подозрительно точно выполняет ее ука… пожелания. А как сейчас живут шведы… Когда самолеты будут готовы? Я буду готов уже через сорок пять минут.
В Стокгольм Вера прилетела поздним вечером в субботу, прилетела на специально оборудованном самолете МП-6. В сопровождении генерал-майора Поленовой: после пятнадцатиминутных пререканий с Верой товарищ Сталин плюнул и подписал указ о присвоении Дарье нового звания. Ее самолет приземлился в Стокгольме через полчала после прилета немецких фельдмаршалов, и сразу после того, как маршал Синицкая заняла выделенные королем апартаменты, Густав ее лично навестил:
– Добрый вечер, фру Синицкая… или правильно называть вас теперь госпожа маршал? Я вас поздравляю с присвоением вам столь высокого звания, но раз уж мы встретились, хотел бы уточнить: не скажется ли ваша служба в советской армии на наши деловые взаимоотношения?
– Надеюсь, что нет: я, после того, как всё это закончится, собираюсь уйти в отставку. Потому что на войне долг каждого человека – служить Родине там, где это Родине нужно, а в мирное время люди имеют право и сами выбирать себе занятие по душе. Ну какой из меня военачальник? Да и дети требуют заботы… Немцы к переговорам готовы?
– Да, и они вас уже ждут.
– Подождут до утра. И не потому, что мне хочется войну еще на день продлить, а потому, что я очень хочу ее закончить побыстрее. А завтра утром у меня будут веские аргументы для того, чтобы они сами захотели войну немедленно прекратить.
– Надеюсь, вы тогда не откажетесь поужинать со мной?
Переговоры начались уже в семь утра, а спустя всего лишь час «высокие договаривающие стороны» покинули королевский дворец и отправились на аэродром. Потому что немцам Вера сделала одно очень простое предложение:
– Добрый день, господа, по
