Пар — это смерть (СИ) - Марат Жанпейсов

Третьим участником оказывает синкер по имени Фрэнк, в Миносе он помогал Ли Дуну. Помню, что он может создавать лёд и управлять им, опасный наемник, который словно больше не работает на Ли Дуна. Фрэнк почти не изменился, так как времени с того инцидента прошло не так уж много. На нем по-прежнему дорогой костюм с белым плащом, а вокруг морозная дымка. Думаю, он неплохо обеспечен баллами, чтобы заказывать себе лучшую одежду и не ходить слишком часто на миссии, где можно испачкаться.

— Еще раз проигнорируешь мой вопрос, Фрэнк, и ты труп, — холод в голосе Ли Дуна может соперничать со суперспособностью пришедшего синкера.

— Да ну? — наконец реагирует синкер. — Мой контракт подошел к концу, так что плевать я на тебя хотел. Не ради тебя я здесь. Можешь свалить.

Сказано с наглой улыбкой на лице. Я почти уверен, что такое поведение спровоцирует Ли Дуна, хотя не очень понимаю, зачем тогда здесь Фрэнк. Но мне это может быть на руку, если эти двое начнут выяснять отношения. Тогда я могу попробовать сбежать отсюда.

— Ну и ну, — Ли Дун разминает шею, наклоняя голову вправо-влево. — Сначала послал всё к чертям и сказал, что больше на меня работать не будешь, а теперь еще вздумал мне мешать. Что-то мне говорит о том, что ты страх потерял!

Последние слова главарь банды кричит, прыгая вперед. Это поистине сумасшедший рывок, сила ног Ли Дуна легко позволяет ему скакнуть на десяток метров с места. Нож должен был вонзиться в лицо Фрэнка, но застревает в резко возникшем куске льда. Я не думаю, что обычный лед достаточно прочен, чтобы выдержать такой удар, но вапориум позволяет нарушать естественные законы по неизвестным пока причинам. Только это и делает синкеров очень полезными там, где от обычных людей мало пользы.

Сейчас впереди клубится морозный дым, словно Фрэнк выпускает жидкий азот. И это необычная субстанция, ведь ледяная волна проходит по залу и даже заставляет меня ощутить сильный холод. Недавний пот теперь становится намного более неприятным. Где-то в морозных клубах происходит схватка, я слышу, что Ли Дун ломает ледяные преграды, но словно не может добраться до тела врага. Я пока не знаю, что делать, даже не вижу, что именно там происходит, но при этом прикидываю, как обойти двух синкеров. К несчастью, они стоят прямо около выхода, меня может задеть.

Вдруг в подземелье рождается настоящий буран, способность Фрэнка стремится заморозить вообще всё вокруг, что в принципе может быть заморожено. Теперь я понимаю, что там, в Миносе, он даже не старался, ведь сейчас он в мгновение ока покрыл слоем льда пол и стены, а на потолке выступила морозная щетина, словно там минус пятьдесят градусов. При этом меня фронт заморозки по какой-то причине полностью проигнорировал, а вот Ли Дун теперь напоминает глыбу льда. Хотя, почему напоминает, он и есть теперь глыба льда неровной формы. Надеюсь, он задохнется внутри моментально замерзших масс воды, которые тут появились непонятно откуда.

— Освежает, да? — Фрэнк обходит побежденного врага и приближается ко мне.

— Ага, — отвечаю я, пока не понимая, как реагировать на происходящее.

— Не напрягайся, я тебе не враг и пришел сюда, чтобы спасти, — спаситель останавливается рядом со мной.

— Да? Спасибо, хотя мне трудно представить синкера-альтруиста.

— И правильно, ведь я не супергерой, спасающий новичков от сумасшедших псов. Считай, что тебе повезло стать особенным среди всех прочих. Именно поэтому ты и привлек наше внимание.

— Наше?

— Мы называем наше общество «Аташдан».

— Впервые о таком слышу.

— Неудивительно, это ведь тайное общество. Действительно, — Фрэнк особо выделяет это слово, — тайное общество, появившееся черт знает когда где-то на территории древнего Ирана. Может, тогда еще мамонты по земле ходили. Я не историк, я больше менеджер. Могу лишь сказать, что изначально это был зороастрийский культ. Ты же знаешь, что такое зороастризм?

— Без понятия. И религия меня не интересует.

— Как и большинство членов нашего общества. Наше название Аташдан, древние связи с Заратустрой, символика, мифологические метафоры: всё это по большей части пережитки прошлого. Они просто есть, и мы не являемся религиозной организацией. Мы смотрим на божественные заповеди и персоналии с философской и светской точки зрения.

— Рад за вас. И как это относится ко мне?

— Это — никак. А вот цели нашего общества подразумевают поиск тех, кто поможет нам в формировании будущего всего мира. Скажи, ты мечтаешь о великой власти?

— Каждый день перед сном, — шучу я.

— Переформулирую: мечтаешь ли ты о возможности делать только то, что хочется, без платы и последствий.

— Каждый день перед сном, — вот тут я полностью серьезен. Если бы у меня была возможность перестать быть синкером и покинуть этот ад, то от меня бы уже след простыл.

— Еще бы. Но не спеши делать выводы, мы не стремимся завоевать мир, иначе статус нашего общества будет раскрыт. Мы желаем перемен, в которых мир изменится сам. Нам лишь нужно приложить титанические усилия, изобретать, убивать, спасать и делать другие дела, чтобы задать вектор развития всего мира. Но при этом не управлять миром напрямую.

— Звучит так, что ты хочешь меня завербовать в свою секту.

— Я действительно тебя вербую, — Фрэнк пожимает плечами. — И ты должен иметь представление о том, куда тебя приглашают. И да, ты можешь отказаться.

Прикидываю в уме дальнейшие действия. Очевидно, что Фрэнк не менее опасен, чем Ли Дун. Неизвестно, как он отреагирует на отказ. Возможно, стоит немного потянуть время.

— И… И что дальше вы хотите делать? И что значит «изменение мира»?

— Рад, что ты спросил. Я не буду втирать тебе про двух изначальных духов: Спента и Ангра, что живут в душе каждого человека, как созидательное и разрушительное начало. Тебе не нужно понимать концепции Аша и Друдж, или знать, кто такой Ахурама́зда. Оставим зороастрийскую теологию и философию тем, кому это нравится. Мой подход более рационален и понятен обычным людям. Кто твой враг, Марк Богов?

— Давай обойдемся без философских вопросов.

— А это нефилософский вопрос. Твой враг Ли Дун? На самом деле нет. Может, администрация? Вот это куда ближе к истине. Именно администрация всего этого добывающего комплекса лишила тебя будущего и превратила в узника. Тебя здесь ждет лишь скорая смерть, тебя лишили свободы воли,