Цеховик. Книга 2. Движение к цели - Дмитрий Ромов
В какой-то момент траектории их движения пересекаются и первый секретарь горкома, получив ощутимый толчок в зад, летит в воду. Даже не успев ойкнуть. Простыня вмиг намокает, облепив её тело, а волосы восхитительным веером разворачиваются на поверхности воды.
Мокрая ткань сковывает движения и Ирина начинает молотить руками. Я нахожусь к ней ближе всех, поэтому тотчас подскакиваю и подтягиваю к бортику. Повисает напряжённая тишина. Новицкая отфыркивается, одной рукой цепляясь за бортик, а другой придерживая свою намокшую тунику.
Она замечает мой смеющийся взгляд и в её глазах моментально вспыхивает грозный огонь. Но, вероятно поняв, что все взгляды сейчас прикованы к ней, она решает, что строжиться в такой ситуации было бы глупо и… улыбается.
— Ну, товарищи бойцы… — говорит она и вдруг начинает хохотать.
Её смех в тот же миг подхватывают все присутствующие.
— Ну, товарищи, — произносит она сквозь смех, — хотели своего верного командира утопить! А-ха-ха! Ну, товарищи так товарищи! А-ха-ха!
Она выпускает узел простыни из руки и вытирает мокрое лицо, а он, этот узел, воспользовавшись моментом предательски разъезжается и позволяет тяжёлой, набухшей ткани ползти вниз. Я вовремя замечаю и, чтобы предотвратить надвигающийся конфуз, хватаю взбунтовавшуюся простыню, прижимая руку к роскошной груди Новицкой.
— Что ты делаешь! — шипит она, но, поняв в чём дело, перехватывает мокрую ткань и озирается по сторонам.
Народ делает вид, что ничего не заметил. Её извлекают из воды и девчонки уводят переодевать. Я ещё немного плаваю, а потом сбрасываю мокрые плавки в раздевалке, повязываю простынь на чреслах и иду в парную. Здесь народу уже немного, народ, похоже, напарился и теперь ждёт других удовольствий.
Разумеется, это никакая не сауна, обычная русская парная с каменной печью и валунами, наваленными сверху. В отличие от городской бани, здесь всё по старинке. Вот там передовые технологии и никакой печи нет вовсе. Зато есть кран, из которого бьёт струя острого пара. Эдакий хамам, только очень горячий. Ерунда, в общем.
Я открываю дверцу и убедившись, что уголь в топке горит как надо, беру ковшик, зачерпываю из шайки, то есть из оцинкованного тазика с ручками, где запарен берёзовый веник, и выплёскиваю этот настой на раскалённые валуны.
— Э-э-э!!! — кричат девчонки. — Ты нам всю сауну испортил!
Камни стонут и ухают, вода в мгновенье вскипает, превращаясь в обжигающий ароматный пар. Он вздымается к потолку и клубится, постепенно оползая вниз. Воздух делается мутным и живым. Каждое движение обжигает, вызывая горячий озноб. Эх, хорошо-то как! Давненько я в баньке не был. Ох давненько… Если б ещё кто-нибудь прошёлся по мне веником…
Барышни выбегают, не выдержав жара и я сняв простынь расстилаю её на полке и вытягиваюсь, ложась на живот. Тело становится влажным. Блин, как же классно, особенно после дневных треволнений.
Через пару минут открывается дверь и я слышу знакомый строгий голос:
— Это что у нас тут за стриптиз!
Поворачиваю голову. Точно, она. Парная моментально пустеет, и в один миг мы остаёмся один на один.
— Ириш, похлещи веничком, а? — прошу я.
— Чего? Ириш? Ну, Брагин, конец твой пришёл.
Она берёт из таза веник и стряхивает его над камнями, а потом выливает на печь остатки воды. Раскалённые доски парной с жадностью впитывают новую партию пара, и я снова чувствую сладкий озноб.
Ирина подходит ближе и некоторое время не двигается, просто стоит и рассматривает меня. Там особо и смотреть нечего, но тем не менее. Потом, медленно потряхивая, она проводит надо мной веником. Будто совершает шаманский ритуал.
Затем она начинает махать им надо мной, пуская обжигающие волны. Блин! Да она матёрая банщица.
— Ты где так научилась? — спрашиваю я, задыхаясь от удовольствия.
— Нравится? — спрашивает она и проводит веником, едва касаясь тела, от пяток до затылка.
— Да, — выдыхаю я.
— Хорошо. Потому что тебе тоже придётся постараться, чтобы мне понравилось.
Я не успеваю выразить согласие, как в тот же миг получаю хлёсткий удар по заднице. И по ляжкам, и по хребту, и снова по ляжкам, и снова по заднице, и опять по заднице.
— Убьёшь! — хриплю я, готовясь принять смерть от этакого удовольствия.
— Бесишь! Бесишь меня! Ах, как ты меня бесишь, Брагин, — приговаривает она, нанося мне удар за ударом.
Она вся красная, мокрая и… одержимая. Как бы её тут кондратий не хватил.
— Пощады! — притворно молю её я. — Пощады… Ирка! Хорош, говорю! Иди в душ!
Я вскакиваю, а она всё не может остановиться и пытается хлестать ещё и ещё. Схватив простыню, я выскакиваю из парилки и встречаю бурный хохот комсомольцев.
«Комсомольцы — добровольцы, мы сильны нашей Ленинской дружбой», — звучит в моей голове, когда я бегу в душ.
А потом все собираются у стола. Кто-то из персонала, всё-таки, имеется, поскольку еда явно местного производства. В доказательство моих мыслей в зале появляется женщина в белом колпаке с тележкой на колёсиках. Она везёт тарелки и кувшины с компотом.
На столах стоят хрустальные бокалы и множество бутылок. Коньяк и вино.
— Прошу всех к столу! — провозглашает Лена Иванова, и все тянутся на её зов.
Да уж, поесть давно пора. Многие из участников праздника переоделись, Ирина тоже. На ней снова шорты и невообразимо дерзкий топ. Я в джинсах и в свежей, привезённой из дому рубашке. Но некоторые наши соратники так и остаются в тогах и туниках, сооружённых из простыней.
Виночерпии из числа мужей разливают напитки. В бокале у Новицкой плещется вино. Я сижу на дальнем конце стола, на значительном расстоянии от руководства. Рядом со мной мои боевые подруги Катя и Люба. На тарелке большущая котлета и картофельное пюре с маленьким озерцом из растопленного масла. Помимо этого на столе полно яств – сервелат, икорка, малосольная красная рыба, сыр, домашние салаты, соленья.
— Слово для приветствия предоставляется первому секретарю горкома ВЛКСМ Ирине Викторовне Новицкой, — говорит любительница импортных лифчиков Иванова.
Новицкая поднимается с бокалом в руке.
— Товарищи! — начинает она. — Ровно шестьдесят два года назад, в этот день возникла Красная Армия, могучая и несокрушимая сила, способная защитить наше советское государство, защитить Революцию! Все вы хорошо знаете историю нашей Родины и наших Вооружённых сил. На каждом её этапе вооружённые силы играли роль, значение которой невозможно переоценить. Но армия, по большей части, состоит из молодых людей, из комсомольцев. Можно сказать, что
