Роберт Асприн - За короля и отечество
Послушник поперхнулся, но поклонился, подобрал свою сумку и поспешил по тропе наверх. Моргана всматривалась в приближающиеся корабли. В Лохмабене не было пристани, только дикий берег. Оба корабля заскребли днищем по гальке, со всплеском упали в воду якоря, потом команды убрали паруса.
Еще минута — и вдоль бортов развернулись веревочные лестницы, и на берег начали спускаться люди — без оружия, что уже было добрым знаком. И среди ирландцев виднелась женщина… нет, две… потом и третья ловко скользнула через борт, и несколько мужчин подхватили ее на руки, чтобы она не замочила своего длинного платья. Моргана затаила дыхание. Тут и Медройт выбежал на берег с радостным криком:
— Тетя! Ты здесь!
Он крепко обнял ее; глаза его сияли в лунном свете.
— Ты в порядке, Медройт? — с трудом выдавила она из себя.
— В порядке? Я счастлив! Тетя, она прекрасна, и отец ее согласен на брачный союз!
— Ты бы представил тогда меня как положено, племянник.
Высокий бородатый мужчина с горделивой осанкой шагал к ним от кромки воды. Его сопровождали три женщины — одна примерно одного с Морганой возраста, одна постарше, одетая как служанка, и прелестная девушка, глаза которой сияли так же ярко, как у Медройта. Команда ирландского судна, равно как и британские моряки, стояла в отдалении. К ним подошел торжествующе ухмыляющийся Лайлокен. Он низко поклонился Моргане.
— Королева Гэлуиддела, я принес тебе союз с королем Далриады.
— Ты хорошо послужил Британии, менестрель. Ты будешь вознагражден по достоинству.
Он блеснул белозубой улыбкой.
— Всецело к твоим услугам.
Медройт приветствовал знакомцев не совсем уверенно, но по-гэльски, потом повернулся к Моргане.
— Тетя, позволь представить тебе короля Даллана мак Далриаду, вождя Скотти, и его дочь Килин. Риона Дамгнейт служит королю друидессой и переводчиком. Король Даллан, моя тетя королева Моргана — дочь, вдова и мать королей.
Даллан протянул руку. Моргана приняла ее, и они обменялись рукопожатием. Король произнес что-то сочным, приятным голосом; глаза его улыбались.
— Мой король, — перевела друидесса, — приветствует тебя с почтением и благодарит за жест дружбы. Мы с радостью соединим нашу наследницу с твоим наследником священными узами брака.
— Приветствую тебя, король Далриады, — церемонно поклонилась Моргана. — И добро пожаловать в Гэлуиддел, что станет домом твоей дочери, в скором будущем правящей королевы. Мы рады принять ее в свою семью. Я привела с собой священника нашей веры, дабы завершить обряд согласно нашим обычаям. — Она повернулась к стоявшей рядом с королем советнице. — Мне приятно, что ты приехала с нашей будущей дочерью, Риона Дамгнейт, ибо плохой хозяйкой я была бы, не позволь я свершить обряд согласно и вашим обычаям. Тем более что моя семья родом из британских друидов.
— Я рада услышать это, — серьезно кивнула Риона, также обменявшись с ней рукопожатием.
Килин улыбнулась.
— Благодарю тебя, королева Моргана, — произнесла она на восхитительно чистом языке бриттов, — за твое гостеприимство. Я почитаю за честь иметь возможность послужить сближению наших народов.
Моргана, не ожидавшая от девушки такого знания языка, горячо обняла ее. Плечи и колени Килин чуть дрожали от волнения, но держалась она замечательно. Впрочем, Моргана хорошо помнила собственное волнение при обручении в круге стоячих камней.
— Ты прекрасна, детка. Добро пожаловать. — Она повернулась к Даллану. — Пойдемте же к камням, где заключаются договоры и браки. Там и оговорим детали союза.
Король посмотрел вверх и негромко произнес что-то.
— Даллан мак Далриада, — перевела Риона, — удивляется, почему здесь нет родственников жениха. Уж наверное, твой знаменитый брат, военный вождь бриттов, желал бы присутствовать на свадьбе племянника? Возможно ли, что он не одобрит заключаемого нами союза?
Моргана ожидала этого или похожего вопроса.
— Его нет здесь, ибо он в неведении о свадьбе и наших планах. Арториус ап Утэр Пендрагон находится сейчас в Кэрлойле, целиком занятый подготовкой к битве на юге. Когда весть об этой свадьбе дойдет до него, у него не будет иного выхода, кроме как принять ее, ибо я полноправная королева Гэлуиддела, и никто, даже мой брат, не имеет права оспаривать мои решения.
Риона перевела эти слова, глаза Даллана удивленно расширились, но он усмехнулся.
— Даллан мак Далриада отдает должное твоей смелости, королева Моргана, и склоняет голову перед твоим умом. У него тоже имеются кое-какие секреты от родни в Эйре, которая изрядно удивится, узнав о замужестве Килин.
— Раз так, мы сходимся в том, что этот союз желательно заключить без лишних свидетелей, а уже затем поставить мир перед свершившимся фактом?
— О да, — последовал ответ. — Мы совершенно с этим согласны. — Он произнес что-то еще, чего Риона переводить не стала, но девушка очаровательно покраснела, что было видно даже в лунном свете, и застенчиво улыбнулась своему жениху.
Моргана никогда еще не видела Медройта таким счастливым и возблагодарила за это Господа — а вместе с ним и Бренну, которой, собственно, и принадлежала эта идея.
— В таком случае давайте же обсудим условия брачного союза и скрепим это своими печатями.
Они поднялись по длинному, пологому склону к камням, где Клири уже разложил свои пергаменты, перья и чернила. Он засветил масляную лампу, укрытую от ветра за камнем, чтобы лучше видеть свою работу. Даллан мак Далриада одобрительно кивнул, увидев все эти приготовления, и негромко сказал что-то своей друидессе, которая повернулась к Моргане.
— Я была бы признательна, если бы вы сделали копию договоренностей, дабы я могла перевести ее на гэльский.
— Ну конечно.
Договорившись на этот счет, они перешли к делу.
Глава четырнадцатая
Укрепления Кэр-Бадоникуса росли с поразительной скоростью. Ковианна Ним еще ни разу не видела столько людей в одном месте — многие сотни, и с каждым днем их становилось все больше по мере того, как все новые отряды их подходили из срединных королевств, неся с собой оружие и доспехи, гоня длинные обозы с припасами и фуражом, которые немедленно укладывались в только что построенные амбары. Скрипели колесами возы, груженные только что вырубленным камнем из окрестных и удаленных каменоломен.
И никогда еще не приходилось ей видеть такой беспрерывной работы. День и ночь без перерыва длилось строительство, только менялись смены каменщиков и грузчиков, поднимавших тяжелые каменные блоки на вершину холма. Пять поясов обороны, пять напоминавших лабиринт стен росли не по дням, а по часам. Перед внешней стеной вырос целый частокол из колючих сучьев боярышника, который рубили внизу женщины и дети, а потом поднимали на вершину на вьючных мулах, пони, даже на свиньях — на любой скотине, способной нести груз этой колючей пакости.
Все пространство между внешней, первой и второй стенами было вымощено камнем, и швы между ними промазали разогретым варом, дабы сделать их водонепроницаемыми. Над цистернами возвели крыши — в результате получилось огромное кольцо, окружавшее по периметру всю вершину. Сами римляне не постеснялись бы такого сооружения. Но еще до того, как их перекрыли, они начали наполняться водой из неглубоких каналов, избороздивших все восемнадцать акров вершины. Где едва заметными струйками, где веселыми потоками, но вода текла и текла в цистерны.
Мёрддин приказал соорудить множество водяных колес, чтобы наполнять цистерны сверху. Небольшая армия мальчишек приводила колеса в движение: прикрепленные к деревянным ободам ведра черпали воду из узких глубоких ям, куда она стекала, и перекидывали ее через вторую стену. Колеса скрипели, дождь не переставал, а мальчишки распевали песни, чтобы не сбиться с ритма.
Колеса галлон за галлоном подавали воду в первую цистерну, откуда она самотеком переливалась в остальные, расположенные ниже цистерны, постепенно заполняя массивные каменные емкости. Когда стало ясно, что цистерны наполняются медленнее, чем это устраивало Мёрддина, он приказал отрыть у подножия холма множество колодцев и построить новые колеса, чтобы поднимать воду на вершину снизу. Эти колеса, гораздо больше верхних, приводились в действие уже лошадями и не останавливались, пока цистерны не наполнились доверху.
Колеса немедленно разобрали, использовав дерево на балки для перекрытий казарм и прочих построек на вершине холма. В стенах виднелись массивные деревянные ворота — правда, было их заметно больше, чем требовалось. Большинство их были ложными, имевшими целью ввести саксов в заблуждение, маскируя одновременно Мёрддинов сюрприз. Ежедневно в крепость прибывали на взмыленных скакунах гонцы с тревожными новостями о стычках и беспорядках на границах с Сассексом и Уэссексом, о боях, заставлявших саксов двигаться на запад, прямо в расставляемую им западню. Эмрис Мёрддин, казалось, успевал находиться в нескольких местах одновременно, присматривая за работами днем и ночью, прерываясь только на еду и изредка — на сон, да и лишь по настоянию Ковианны Ним:
