А. Авраменко - Смело мы в бой пойдём…
— Прорыватели, вперёд! — Отдал команду адмирал. Его распоряжение уже через мгновение было продублировано сигнальщиком, и вскоре от борта первого обречённого на смерть судна отвалили вельботы с экипажами. Сам рудовоз, подчиняясь намертво закреплённому штурвалу покорно двинулся умирать. Офицеры на палубах «эскадры возмездия» торопливо делали ставки, кто из «прорывателей» за сколько уйдёт на дно и сколько мин каждый из них обезвредит.
Через пятнадцать минут, в 13.34 содрогнулся от взрыва идущий первым старый польский угольщик c символическим названием “Pilsudski”: на какой-то бесконечный миг судно скрылось за сплошной завесой воды и дыма, но когда всё рассеялось, небольшой кораблик упрямо шёл вперёд, постепенно скрывая ранее высоко задранную ватерлинию. Буквально через две минуты угольщик вновь скрылся за фонтаном взрыва. Но на этот раз из него не вышел: лес, набитый в просторный трюм для максимальной плавучести всё же прорвал хлипкую палубу, получив ускорение при помощи тола. Корабль ушёл на дно.
Выдвинулся вперёд второй смертник, настала очередь его команды покинуть свой корабль. Этот продержался ещё меньше: первая же мина проломила днище прямо под машинным отделением и судно потеряв ход долго и мучительно тонуло. Наконец из-под трюмных крышек вырвались огромные пузыри воздуха, затем раздался пронзительный вскрик рвущегося металла и мелькнув на мгновение вздыбленной кормой судёнышко ушло под воду. Третий «прорыватель» продержался дольше всех, почти десять минут, пока не врезался в бараньи лбы сопок вдоль залива. Обогнув остров остальные два смертника прибавили ход — и ничего не произошло! Есть фарватер!
Линкоры и крейсера Гранд-Флита устремились вглубь залива по протраленному фарватеру. На авианосцах начали готовить авиагруппы к повторному взлету — подвешивались бомбы, самолеты заправлялись горючим. В тот момент, когда концевой линкор британцев миновал траверз острова Седловатый произошло одновременно два события. На радиочастоте британской палубной авиации зазвучала песня какой-то русской певички, со словами «Я из пушки в небо уйду…», одновременно с этим берега Кольского залива по всей длине, а также остров Седловатый окрасились многочисленными вспышками орудийных выстрелов. На экранах радаров крейсеров, прикрывавших британские авианосцы, внезапно появилось около двухсот или трехсот целей. Это, подкравшись со стороны солнца, заходили в атаку эскадрильи Северного военного округа. Дежурная эскадрилья «Гладиаторов» висевшая в воздухе, сразу же была растерзана эскадрильей истребителей «Хе-112», поэтому теперь все зависело от мастерства английских зенитчиков. Небо окрасилось облачками разрывов. Эскадрильи «Петляковых» и «Юнкерсов» с воем устремились вниз. Сквозь зенитный огонь сумели прорваться не все — несколько самолетов мелькнули огненными шарами в воздухе, пять или шесть дымя поврежденными моторами пытались вырваться из огненного ада и отчаянно тянули в сторону берега…
— Поднять перископ! Боцмана на горизонтальные рули!
— Есть, командир!
— Аппаратам с первого по третий, товсь! Двигатели — стоп!
— Угол растворения три градуса, очерёдность стрельбы согласно нумерации, интервал между выпуском торпед четыре секунды. Глубина хода торпед — метр двадцать (инструкции русско-германских ВМС рекомендовали атаковать авианосцы в море торпедами с малой глубиной хода, в расчете, что заполнение водой верхних палуб приведет либо к опрокидыванию, либо к крену, делающим невозможным применение авиации). Контроль?
— Есть контроль!
— Коррекция?
— Есть коррекция!
— До залпа?
— Семь секунд, дистанция тысяча сто. Пять, четыре, три, одна. Пуск! Первая пошла! Вторая торпеда из аппарата вышла! Третья торпеда из аппарата вышла!…
Торпеды вышли!
— Слушать в отсеках!…
После того, как лодка успокоилась от близких разрывов, Магомет Гаджиев вновь поднял перископ и не мог налюбоваться на градом сыплющихся за борт британских моряков с тонущего «Индомитебла».
«М- 25» под командованием Фёдора Видяева повезло меньше — после пуска двух торпед в крейсер «Эдинбург» боцман не смог удержать лодку на глубине и ее выбросило на поверхность, как раз под острый форштевень «Шеффилда». Удар, скрежет, растекающееся пятно мазута — все, что осталось от русской субмарины, экипаж которой так и не узнал, что «Эдинбург», получивший два ее гостинца в район машинного отделения, быстро и неуклонно заваливался на борт. Лишенный возможности справиться с поступлением воды внутрь корпуса, так как все водоотливные насосы беспомощно стояли, корабль был уже обречен.
Потери авиации, штурмующей авианосцы, были бы гораздо больше, если бы не один молчавший до начала атаки довод. Довод королей. Британским авианосцам и крейсерам пришлось отражать налет под огнем внезапно проявивших себя береговых батарей. Крейсера с калибром 180 мм не прижились на русском флоте — больше легких, но слабее тяжелых «вашингтонских», они оказались своего рода изгоями. Два построенных корабля в итоге переоборудовали под классические шестидюймовки, а 180 мм артсистемы, которых успели навыпускать аж на всю предполагаемую серию из двадцати крейсеров раскидали по береговым районам всего Союза. Когда же выяснилось, что орудия обладают отвратительной баллистикой, к расследованию по факту саботажа была привлечена госбезопасность и Святая Церковь. Однако всё это мало что значило сейчас: фугасные снаряды с короткой дистанции превратили корабли авианосного соединения в пылающие руины.
Одновременно в глубине Кольского залива, куда втянулись линейные силы, происходили следующие события. Вокруг британских линкоров и крейсеров взметнулись водяные столбы от разрывов снарядов береговых батарей. Адский грохот перекрыл всё вокруг, и тут же идущие концевыми «Энсон» и «Ринаун» вспухли облаками накрытий.
Повинуясь приказам «латунных шляп» британские истребители и бомбардировщики со всех четырёх ударных авианосцев и одного эскортного, имеющего всего пятнадцать «Гладиаторов» срочно ушли на взлёт и выстроившись в колонну бросились к острову. Но никто не ожидал того, что практически весь остров был утыкан сорокамиллиметровыми счетверенными установками «Эрликонов», в течение секунды выбрасывающими в воздух почти пятьдесят килограммов стали и аммотола. И таких установок на острове оказалось семьдесят штук. Причём управляли ими самые отмороженные стрелки из всех государств, имеющие на своём счету не по одному сбитому французу или поляку. А кое-кто и англичанину. Перед винтами бросившихся в атаку самолётами выросла завеса из огня и стали. Мгновенно эфир наполнился воплями и стонами раненых и горящих:
— Bail out, man!
— Got it!!!
— Watch it, pal!
— God, oh God!!!…
Распуская тугие дымные хвосты, теряя по пути плоскости, хвосты и фезюляжи, а главное, лётчиков, тем не менее «лайми» не отворачивали от курса, повинуясь приказу. За мгновение до падения первой сброшенной бомбы внизу раздалась резкая команда и расчёты укрылись в выдолбленных в гранитных сопках убежищах. Если бы англичане только знали, что бомбят орудия без личного состава… В это время массивные башни батареи совершили плавный поворот, вводя поправку, мгновение пошевелили хоботами чудовищных пушек, ловя жирные цели и бахнули. Адский грохот вновь перекрыл всё вокруг…
…Вельзевул внизу довольно потёр руки и крикнул, отдавая команду бесенятам: «Принимайте первую партию! Сковородки готовы?» «Так точно, начальник!» — отрапортовала нечисть, двадцать три британских моряка из носовых башен старых броненосцев покорно улеглись на сияющие медью раскалённые ложа. Апостол Пётр наверху довольно усмехнулся при виде начавшейся в аду суеты. Ему-то приниматься за работу совсем не хотелось…
Доселе скрытая русская береговая батарея, прикрывающая вход в Залив продолжила свою работу. Законченная совсем недавно. Ещё и месяца не прошло, как эта имеющая шесть двухорудийных башен калибром 380 мм производства Круппа надёжно перекрыла фарватер. Самое главное, что о ней англичане не знали. Но чего они не знали ещё, так это того, что внутри остров был пустой! Сотни грешников исправительных монастырей начиная с 1936 года превращали остров в базу подводных лодок. В 1940-м году гигантское, но одновременно тайное строительство было завершено, и внутри острова теперь находился огромный ангар, вмещающий одновременно двадцать подводных лодок со всеми необходимыми службами ремонта и обеспечения. Вход для них представлял приводимую в движение колоссальными механизмами скалу пятиметровой толщины. Сейчас база была забита не лодками, а катерами с реактивными установками, ждущими, когда британцы втянутся в Кольский Залив, представляющий собой огромную ловушку для «Гранд Флита»… И самонадеянные британцы сделали именно то, что от них ожидали — угодили в неё по самое некуда. Классические схемы боя здесь никакой роли уже не играли. Адмиралы Гранд Флита потратили годы на разработку требований к кораблям: сравнивались различные модели боя с различными линкорами противника, защищенность на носовых углах, защищенность на кормовых углах, оптимальная дистанция для боя с «Лютцовым», с «Измаилом», с «Гнейзенау». Но сейчас это было никому не нужно. Четыре километра двести метров — двадцать три кабельтовых — дистанция пистолетного выстрела для корабельных орудий, недостижимая мечта русских адмиралов в русско-японскую войну при Цусиме. Стрельба практически прямой наводкой. Как в тире. Шесть башен произвели три залпа за две минуты. МИНУС ДВА — ярко полыхнул «Энсон», «Ринаун» рассыпал вокруг множество обломков. Перераспределение целей.
