Андрей Круз - На пороге Тьмы

— А вам зачем?

Вопрос конкретный и ответить на него надо. Непонятно только как правильно ответить, потому что до конца ответ я даже для самого себя не сформулировал.

— Чтобы самим в таком-же состоянии не оказаться, — подумав, ответил я. — Потому как начинаем с ее маршрутом пересекаться.

— Какое-то дерьмо чуем в этой истории, не вляпаться бы, — добавил Федька.

Тот лишь хмыкнул скептически, а затем спросил:

— Что знаете о ней?

— Фамилию знаем, Скляр ее фамилия называлась, — сказал Федька. — Недавно перебралась к вам из Углегорска, удостоверение личности, по всей логике, получала там. Погибла эдак дней… не больше десяти назад. Вот и все, что знаем.

Безопасник помолчал, обдумывая что-то, затем сказал:

— Ладно, попробую разузнать что-нибудь. Но Федь, должен будешь, попрошу об услуге.

— Да это понятно, — вздохнул Федька. — Альтруизм тут не в моде.

— Это ты верно заметил, — подтвердил Сергей. — Когда в следующий раз приедешь?

— Ну… сколько тебе времени надо?

— Пара дней.

— Дня через… четыре? — обернулся Федька ко мне.

— Да, так примерно, — кивнул я.

— Дня через четыре заедем, — выдал он окончательное решение.

— Ладно, найдете меня, буду в курсе, — сказал тот. — Но сразу предупреждаю, что если история коснется какой-то закрытой информации, то считайте, что конем скатались, ничего не скажу. С этим тоже все понятно?

— И с этим понятно, — кивнул Федька и спросил: — Ты Горыныча не видел здесь часом?

— Был, ушел минут десять назад.

Ответив, Сергей направился обратно за свой столик, а Федька обернулся к мне:

— О нем и говорил. Мужик конкретный, если обещал, то сделает, но не продешевит, так что считай, что мы на долг попали.

— Денежный?

— Не, с баблом у него порядок, он тут на серьезном потоке сидит, он что-нибудь сделать попросит. Я же говорил, что не очень люблю к нему соваться, хотя контакт полезный, он в городе в авторитете.

— Надеюсь, — хмыкнул я.

Тут подали омлет, вполне приличный, завернутый конвертиком с чуть сыроватым желтком внутри, для которого не пожалели ни сыра, ни сушенных грибов. Федька уплетал так, что за ушами трещало, ну и я ненамного отставал. Чай тоже был крепким, в яблочном пироге яблок хватало тоже, в общем, добротно кормили, по-хозяйски.

Отставив пустой стакан, Федька слез с табурета и сказал:

— Все, пошли Горыныча искать, тут больше ничего полезного не сделаем.

— Что за Горыныч? — поинтересовался я, бросив в тарелку смятую салфетку.

— Да Митька Горюнов, погремуха у него такая просто. — ответил Федька, застегивая овчинную куртку. — Торговец местный, как раз специализируется на всякой мародерке, все что хочешь умеет пристроить, даже то, что никому на первый взгляд и не нужно.

— Он нам зачем?

— Договоримся на товар в обмен на "шнауцера".

— Ага, понял.

Дождь пока не возобновился, поэтому выходить из теплого и сухого помещения на улицу было не очень мерзко. Федька сразу повел меня путанным и непонятным путем между каких-то складов и лабазов, я даже спросил у него, не удержавшись:

— Ты такой маршрут выбираешь чтобы врагов обмануть или меня запутать?

— А так короче всего.

— Слушай, ты мне вот что скажи… — поинтересовался я. — Такая прорва народу на рынке — это все местные, что ли? В городе-то населения всего ни фига, откуда столько?

— Да щас, местные, скажешь тоже! Сальцево по факту и для Углегорска главный рынок, отсюда отгрузка по всему течению реки, ну и сюда товар отовсюду, вместе с продавцами. Тут типа "торговые представительства" чуть не от каждой деревни, поэтому и народу столько.

А, ну так понятней становится, а то очень уж базар выглядел "не по росту" не только для небольшого Сальцево, но и для более крупного Углегорска. А так получается, что тут нечто вроде перевалочной базы.

Петляя по закоулкам, дошли до самого дальнего края рынка, в прошлом явно какого-то заводика или чего-то подобного, в капитальных цехах которого сейчас разместилось сейчас множество хозяев с самым разным товаром, который здесь и складировали, и продавали.

Горыныч оказался невысоким бородатым мужичком лет тридцати с небольшим, одетый в добротный немецкий дождевик с пелериной, и активно распоряжавшийся бригадой грузчиков, переставлявших немалого размера деревянные ящики. Его хозяйство занимало небольшой отдельно стоящий цех и часть немалого двора, отгороженную забором, в которой в рядок выстроилось сразу несколько машин, укутанных сейчас брезентом. В заборе были ворота, сейчас распахнутые настежь, но перегороженные цепью, возле которой прохаживался охранник с собакой на поводке и карабином за спиной. По всему было видно, что упомянутый Горыныч здесь отнюдь не последний человек, раз столько места занимает, да еще и отделившись.

— Здорова, Мить! — поздоровался Федька, протягивая руку.

— И тебе не болеть, — откликнулся Горыныч, пожимая руку сначала Федьке, а потом мне. — Какими ветрами?

— Соображениями личной выгоды, — заоткровенничал Федька. — Есть товар, да нет пока купца.

— Ты конкретней давай, — вроде как заинтересовался собеседник, уставившись на Федьку в упор глубоко посаженными под густыми бровями глазами.

— Есть машина. — подпустил ажитации Федька. — Одна, а может и не одна, в хорошем состоянии.

— Бартер нужен? Светиться в Углегорске не хочешь? — не дал попонтоваться Федьке дальше Горыныч, предугадав развитие разговора.

— Именно так, — вздохнул тот, сбившись с мысли. — Хочу с тебя кабелем или проводами взять, и не сразу, а так примерно на тысячу каждую неделю.

— Ну… нормально, — кивнул тот, подумав. — Подгоняй машину, посмотрим, сторгуемся. Или вон кирпичом возьми, у вас на него спрос есть постоянный, не зависнешь.

— Тоже можно, — подумав, сказал Федька. — Но мне проводом легче, просто за счет погрузки-разгрузки, сами справимся, а кирпич упакованный, тут уже кран или бригада нужна.

— Как знаешь, провод у меня есть, — сказал Горыныч. — Только не вижу смысла мудрить — отдам тебе деньгами, а ты на них покупай, чего там тебе нужно, хоть тот же провод у меня. А то я тебя знаю, сначала так, а потом начнешь скидку выпрашивать, мол ты мне товарный кредит дал, раз забираешь не сразу.

— А что, не так? — выступил Федька.

— Так товар все равно под тебя зарезервирован, я им не пользуюсь, и получается, что должен не я тебе, а ты мне, за его хранение, — усмехнулся тот. — Так что ты задницу-то с пальцем не путай, разные они. А если на деньгах разошлись, так никаких взаимных претензий, голые рыночные отношения.

— Ну… как знаешь, — махнул рукой Федька. — Может оно так и проще. Еще вот что, познакомить хочу с напарником, мы теперь по всем делам вдвоем, так что с ним можешь как ос мной договариваться.

— Вот как? — обернулся ко мне Горыныч, снова протягивая руку. — Ну, будем знакомы, меня Дмитрием зовут, как слышал уже.

— Владимир, — представился я.

Ладонь у торговца была необычно крупной для его небольшого роста и сильной, такой, какой можно подковы гнуть, как мне кажется.

— Мы с Федькой уже давно общаемся к взаимному удовольствию, — пояснил Горыныч. — Так что если какие вопросы, проблемы или товар на руках — милости просим, все решаемо в этой жизни.

— Думаю, что не потребуется, пока и Федька справляется, — польстил я своему товарищу. — Но за предложение спасибо, учту.

— Заходи когда потребуется.

После того, как "деловая часть визита" завершилась, мы с Федькой пошлялись по базару, поразившему своим изобилием. Я даже подумал, что в выходные надо будет приехать сюда с Настей, тут и цены пониже, чем в Углегорске, и выбор побольше. Затем мой спутник решил показать мне все местные достопримечательности, и мы прокатились в порт, удививший меня немалым количеством судов, пришвартованных у дебаркадеров. Потом снова была улица Центральная, на которой обнаружилось еще и что-то вроде местного «Бродвея» — настоящее скопление трактиров, ресторанчиков, магазинов, было даже казино и даже бордель — "Массажный салон «Грезы». Несмотря на ранее время, в ресторанах было людно, да и сама улица выглядела оживленной.

— Как тебе городишко? — спросил Федька, когда мы уже ехали к КПП.

— Если честно, то посимпатичней Углегорска, — честно ответил я. — Тут больше строятся, а там стараются не дать развалиться. Если бы с самого начала можно было место жизни выбирать, то я бы скорее здесь остался, не так пейзаж на нервы давит.

— Это точно, — согласился со мной Федька. — Если бы не металлургический и не угольный разрез, не думаю, что в Углегорске бы народ вообще селился. Но кто контролирует топливо, тот и окрестностями владеет. Сальцево-то на торговле живет, а она, как ни крути, всегда вторична, половина его процветания и есть наш уголь, металл да горючка.