Третий флот - Василий Кленин
Переговоры!
Многочисленные корабли самых разных размеров приближались, обретали всё более реальные очертания, обступали странное в этих морях суденышко… Фитили дрожали в руках устрашённых Псов, но канониры не собирались сдаваться без боя. Однако… Золотой флот не атаковал.
— Я хочу говорить с Чжэн Хэ! — кричал Наполеон с борта, презрев опасность помереть от шальной стрелы. — Но на моем корабле!
Разумеется, идти на «Драгоценность» означало однозначный плен и конец всему. На фрегате можно будет поговорить. Но рискнет ли Чжэн Хэ?
…— Я предупреждал тебя: не трогать Малакку, — устало пробасил адмирал Золотого Флота.
Чжэн Хэ согласился взойти на борт флагмана Ударной Эскадры только с полусотней мечников. Наполеон согласился — пятьдесят даже самых невероятных бойцов фрегат не захватят. А брать в плен адмирала он тоже не планировал.
Евнух пришел на переговоры с лицом, полным скепсиса. Но и злобы, агрессии в нем Наполеон тоже не заметил. Человек просто пришел сделать свою работу.
Уничтожить Сингапур.
— Мы и не собирались ее трогать. Знал бы ты, сколько и чего мне пришлось от них терпеть… Впрочем, я не для оправдания сюда пришел. Нет смысла в тысяче объяснений, если решение уже принято.
Наполеон предложил Чжэн Хэ кресло и сам сел напротив.
— Эта война не станет для тебя легкой, адмирал. Я надеюсь, готовясь к ней, ты изучил врага. И ты знаешь, насколько мы сильны. Хотя бы, примерно. Ты никогда еще не встречался с настолько сильным противником. Возможности нашего оружия ты уже видел. Теперь его у нас намного больше. Наверное, ты даже сможешь победить. Но поверь, от твоей армии и от твоего Золотого флота мало что останется.
— Выглядит так, будто, ты мне угрожаешь, — прогудел Чжэн Хэ, набычившись. За эти годы он заметно сдал, но выглядел всё еще могучим здоровяком.
— Нет. Просто обрисовываю ситуацию. Я не хочу с тобой воевать. Более того, планирую договориться.
Наполеон глубоко вдохнул.
— Дай нам уйти, Чжэн Хэ.
Китайский адмирал коротко хохотнул в удивлении.
— Ты не поверишь, но я и сам собирался это сделать. Уйти со всем флотом и армией. Собирался сделать это через несколько месяцев, но готов через пару недель. Дай нам собраться, отдохни еще немного в Палембанге — и ты займешь Сингапур без единой пролитой капли крови! Поверь, это ценная добыча даже без нас. За эти годы мы возвели на острове целую серию водохранилищ, увеличили производство риса втрое. Построены отличные укрепления, множество мастерских. Но самое главное — это центр торговли! Две гавани, множество причалов, сухие доки, сотни складов, обустроенные рынки. Через остров проходят товары на сотни даней серебра ежемесячно.
Наполеон почувствовал себя торгашом, расхваливающим товар, и стыдливо смолк. Сингапур — это не товар. Это мечта, которую он воплотил с нуля… Но что делать, если мечты меняются?
— А иначе? — сухо бросил евнух-адмирал.
— А иначе — война. Тяжелая, непростая. При самом лучшем исходе, у тебя останутся ошметки твоих нынешних сил. Остров превратится в пепелище. А ты вернешься в империю, чтобы недобитые нами баочуани продолжили догнивать под Южной столицей.
Помрачневший Чжэн Хэ надолго задумался. Наполеон думал, что китаец приценивается, обдумывает выгоды с получения опустевшего Сингапура… А тот вдруг спросил:
— А куда ты собираешься уйти?
— Мир велик, — улыбнулся генерал. — Не знаю, помнишь ли ты нашу прошлую беседу… Но я рассказывал тебе о нем. Что за Индией, Аравией и Африканским Рогом есть еще огромные земли. Есть великий остров Мадагаскар. За черным континентом — новый океан и новые земли…
— Я очень хорошо запомнил твой разговор, генерал Ли, — остановил его Чжэн Хэ и снова смолк, подперев кулаком мясистую щеку.
Потом медленно встал, заставив страдальчески заскрипеть ротанговое кресло.
— Жди, генерал. Мне надо посоветоваться с моими людьми.
Недофрегат все еще стоял без парусов, полуокруженный двумя десятками кораблей. Конечно, не все они были «Драгоценностями». Таковых капитан Ри Чинъён насчитал восемь или девять. Самый огромный из баочуаней — флагман Чжэн Хэ с цветистым наименованием «Вечная Весна Неба» — тяжко перекатывался на волнах прямо по носу. Гигантской тушей быка нависая над собачонкой-фрегатом.
— Надо бы распускать паруса, — Ри Чинъён обратился к генералу со странным смешком. — Пока мы ветер поймаем, пока с места сдвинемся — нас тридцать раз потопят.
— Не надо, — остановил соратника Наполеон. — Главное, пусть канониры фитили держат наготове.
Тягостная тишина висела на корабле. Все ждали, что в недрах Золотого флота вот-вот заиграют воинственные сигналы — и вся эта армада ринется на бедный-несчастный недофрегат. Да и сам генерал этого опасался: все-таки уничтожить главнокомандующего перед сражением — очень заманчивая идея. Но что-то в словах адмирала, а еще больше — в его странном молчании — заставляло Наполеона ждать.
— Лодка!
Вычурная, богато изукрашенная лодка адмирала снова вынырнула из-за жирного бока баочуаня и направилась к недофрегату.
«По крайней мере, это не атака!».
— Я поговорил со своими советниками, — без предисловий начал евнух-адмирал, едва забрался на палубу. — Они все не хотят терять людей и корабли. Им не нужен сгоревший остров. Но еще больше они не хотят возвращаться на верфь Лунцзян, где мои корабли окончательно догниют. Тут ты попал в точку, генерал Ли. То, что тебя окружает — это всё, что осталось от великого Золотого флота: восемь баочуаней, шесть боевых фучуаней и меньше десятка морских грузовозов.
Чжэн Хэ замолчал, расправив массивные плечи и засунув большие пальцы обеих рук за широкий пояс.
— Я не буду вести с вами войну при одном условии: ты возьмешь нас с собой в свой поход. Ты покажешь мне тот мир, про который рассказывал…
…Зал приемов гудел. Никогда он еще не вмещал столько людей, и никогда еще эти люди с такой тревогой не поглядывали друг на друга. Все высшие офицеры Армии Старого Владыки и Ударной Эскадры, плюс специально приглашенные отдельные ротавачаны, Полукровка с двумя помощниками, Толстяк с выводком из шести чиновников, несколько местных старост… Но и это не всё! По правую руку расселись более двадцати китайцев: самолично Чжэн Хэ, командиры-шаоцзяни, капитаны и какие-то чиновники-шэньши. С Чжэн Хэ из империи выехал целый отряд таких чиновников (все — евнухи и, что удивительно, многие — мусульмане). Наполеону даже казалось, что адмирал заранее планировал внезапный «уход со службы» и забрал с собой всех своих.
Недоверчивые взгляды простреливали помещение насквозь. Конечно, в Сингапуре новость о том, что войны не будет, все без исключения встретили с радостью. Но, конечно, сомнения остались. По обе стороны. По счастью, между Армией Старого Владыки и Золотым Флотом не было
