Японская война. 1904 (СИ) - Антон Дмитриевич Емельянов
— Наш полк идет впереди: задача — вытянуть на себя силы врага, окопаться и сдерживать их, пока наш новый генерал не решит, что пришло время для его собственного главного удара.
— Вот же сволочь! — капитан выругался. — Он ведь до последнего будет тянуть! И как бы все ни вышло… Если мы отступим, то мы же и будем виноваты в невыполнении плана. Если выстоим, то он нанесет главный удар и заберет себе все лавры.
— Значит, хоть что-то он да умеет планировать, — я невольно фыркнул.
— Полковник! — хором возмутились все мои офицеры.
— На самом деле все не так плохо, — я собрался и начал прокручивать варианты, как можно выбраться из неприятностей, в которые нас загнали. — Да, нас вроде бы отправляют на убой, но в то же время мы получаем и свободу маневра. Впереди всей армии мы сможем действовать, как сами того захотим, и уже только от нас самих будет зависеть, сумеем ли мы придумать, как добиться победы.
— Одним полком против дивизии? — выдохнул Шереметев.
— Скорее целой армии, но… — я поднял палец. — Но вы ведь помните, что сделали японцы на Ялу? Маневрировали и получили преимущество на нужном участке. Неужели мы не сможем провернуть что-то подобное?
— Одним полком? — снова спросил Шереметев.
— Одним полком, — решительно ответил я. — Кстати, подполковник, а что вы весь вечер ходите словно пришибленный? Ладно в меня пистолетом тыкали, но с вами-то что?
— Княжна… — Шереметев неожиданно смутился.
— Какая княжна?
— Та девушка, которую я не решился защитить, а вы… смогли! Это княжна Гагарина, а я упустил свой шанс.
Значит, вот как зовут Кудряшку. И, кажется, я понял. Когда есть что-то, во что ты почти не верил, но это потом проходит так близко от тебя, а ты не успел ничего сделать… Так и до депрессии с апатией и дофаминовой ямой недалеко.
— Обещаю, — я решительно рубанул рукой. — Если все постараемся и победим японцев, то устрою вам, Степан Сергеевич, свидание с княжной. Но дальше уже сами!
— А я что получу? — сразу же подобрался Мелехов.
— У вас ведь дамы сердца еще нет? Тогда повышение.
— А я? — включился в игру Афанасьев.
— А вы уже сейчас пишите статью про новые реалии того, сколько нужно боеприпасов в современном бою, — решил я. — Обещаю, что ваш труд напечатают и у нас, и за границей. Станете новым гуру артиллерии.
— Кем?
— Специалистом.
— Мне что пообещаете? — Хорунженков ждал продолжения.
— Вам? Отпущу на пенсию!
Капитан после такого аж слов не нашел и только беззвучно открывал рот, напоминая выброшенную на берег рыбу. Накрывшее нас напряжение наконец-то пропало, и все дружно расхохотались. А дальше мы уже нормально обсуждали и новые неприятности, и новые сражения. Да, будет сложнее, чем я думал… Но разве вторая невозможная победа не даст мне ту самую славу и авторитет, которые помогут что-то изменить?
* * *
Сайго Такамори выбрал именно эту ночь, чтобы лично поговорить с полковником. Он думал сначала выяснить планы сестры, но та попросила перенести встречу, и тогда он решил не терять время. Поблагодарить, задать вопросы, которые в последние дни все больше мучали молодого японца, но… Именно в эту ночь полковник Макаров и не подумал ложиться спать. Как вернулся с собрания, так сразу и закрылся со своими офицерами.
Ничего. Сайго решил, что один день ничего не изменит, и тихо прокрался обратно в госпиталь. Его отсутствия опять никто не заметил, русские порой такие наивные… Японец позволил себе еле заметную улыбку, и именно в этот момент обнаружил, что на его кровати кто-то есть. Девушка. Та, что появилась в госпитале после одного из набегов полковника на Корейский полуостров. И вот она сидела на его месте, смотрела ему прямо в глаза и довольно улыбалась.
— Что вы хотите? — Сайго сразу понял, куда свернет этот разговор, и не стал притворяться.
— Убей полковника Макарова, — девушка тоже сказала все в лоб. И такого молодой Такамори точно не ожидал.
Глава 24
— Что ты сказала? — Сайго смотрел на убийцу в халате медсестры.
— Убей Макарова.
— Он спас мне жизнь.
— Он — враг твоего императора. Я помогу!
— Он спас и тебе жизнь, — Сайго ничего не понимал.
— Моя жизнь не так много стоит, — девушка дернула плечом. — А вот то, что он мешает моей Родине — это факт.
— Мешает? Разве он не хороший офицер, который, наоборот, помогает?
— Ты не понимаешь, — девушка вскочила с кровати и начала ходить из стороны в сторону. — Ты же знаешь русский, может быть, читал Тургенева, «Му-Му»?
— История о собаке, которую утопил глухонемой мужик? — Сайго читал, хотя так и не смог понять странную русскую книгу.
— Это не о собаке, а о человеке, — девушка начала говорить быстрее. — О человеке, который готов убить лучшего друга, чтобы выполнить приказ своей хозяйки. Ему больно, ему плохо, но он даже подумать не может о том, чтобы его нарушить. Даже не возразить прямо, а просто увезти собаку куда подальше.
— И к чему это? — Сайго невольно задумался, а похож ли он сам на такого человека, который готов предать себя в самом главном, чтобы не предать хозяина даже в мелочи.
— Это книга, которая когда-то помогла мне понять, в каком состоянии находится русский народ. Он не просит о помощи, потому что не умеет просить. И те, у кого есть сердце, должны сами сделать все, чтобы исправить эту ситуацию. Понимаешь?
Сайго и вправду все понимал. Он уже слышал о русских революционерах, которые готовы были пойти на любые жертвы ради своих идеалов. Они следовали своему кодексу, который лично он не мог понять, но так же другие не могли понять и кодекс его предков, которому, несмотря на все запреты, старался следовать Такамори.
— Вы считаете, что победы полковника дадут царскому режиму новые силы?
— Он еще только начинает свой путь, но он очень опасен. Я чувствую! Опасен и для моего дела, и для дела вашего императора. Поэтому сделайте то, что должны! Убейте Макарова!
Сайго молчал. Он опять думал о человеке, которому приказали убить друга, и тот не смог ослушаться. Полковник не был ему другом, поэтому он в итоге согласился, а девушка с греческим именем Вера через каких-то своих друзей устроила его в обоз 22-го стрелкового полка. Тот как раз готовился к новому выступлению, и Сайго в роли китайца снова пойдет вместе с ними.
* * *
После неудачной вечеринки мне пришлось немало побегать, чтобы наша следующая миссия
