Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 3
Одновременно — принц никогда не видел столь красивых гор.
Горный Бадахшан…
Его взяли сюда только потому, что одним из его увлечений был альпинизм, он участвовал в покорении Эвереста сборной командой британской аристократии и неплохо чувствовал себя в горах, альпеншток был продолжением его руки. САСовцы чувствовали себя в горах не так хорошо, только двое из них были специалистами по скалолазанью — но и этого было достаточно. Сейчас принц занимался тем, что проводил рекогносцировку на местности, снимая и забивая координаты в глобальную систему GPS-Navstar, а САСовцы, рассредоточившись, и заняв позиции на склоне выше и ниже — прикрывали его.
Горный Бадахшан запоминался ветром. Ветер здесь был всем, началом и концом, альфой и омегой. Ветер дул постоянно, все время, пока они здесь были — он не прекращался. Поэтому-то здесь, на высоте за десять тысяч футов над уровнем моря ни зимой ни летом почти не было снега — его просто сдувало, и склоны гор были наги и черны. То и дело попадались кости — выбеленные ветром осколки, напоминание о том, что смерть в этих горах — на каждом шагу.
Для снятия координат у принца был новейший прибор, который имел что-то типа встроенного лазерного дальномера. Теперь, чтобы составить трехмерную карту местности, не нужно было брать координаты конкретно по каждой точке — теперь это делает лазерный луч, он отметит точку, просканирует рельеф местности, и выдаст данные специальной программе, строящей трехмерную карту местности. Лазерный луч позволял и кое-что другое — построить карту местности и русской пограничной зоны, чем сейчас занимался принц. Он лежал, укрывшись невесть как здесь оказавшимся, источенным ветром валуном, управлял прибором, сканирующим местность — и заодно с любопытством рассматривал ее в видоискатель. Отмеченной границы как таковой здесь не было обозначено, здесь не было ни пограничных столбов, ни КСП,[96] ни вышек. Но граница была — об этом свидетельствовала то тут то там встречающиеся очаги обороны русской пограничной стражи: выбитые взрывами в каменистом теле скал траншеи, выложенные из камня, укрепленные специальной сетью брустверы, натянутые между столбиками тросы — чтобы держаться во время движения, иначе ветер просто собьет с ног и бросит в расщелину, укрепленные, с заваленными землей и камнем крышами блиндажи и огневые точки с бойницами. Русские не держали здесь много сил, пограничных укреплений было гораздо больше, чем пограничников, и дозоры дежурили хорошо если в каждом десятом из существующих. Но наблюдение за границей все-же было — вверху, в мрачно-серой, мутной выси лениво плыл почти сливающийся с небом малозаметный дирижабль — разведчик. Работала и авиационная разведка — но трассы полетов самолетов с разведывательной аппаратурой проходили дальше, в глубине территории Российской Империи.
Принцу было отчетливо понятно — для чего он это делает, для чего проводится эта рекогносцировка. Трехмерная карта местности в этом формате нужна для новейших бомбардировщиков и крылатых ракет, способных автоматически идти в режиме следования местности. Здесь — одно из немногих мест, где Британская и Российская империи, два давних и лютых врага почти соприкасаются, от смертельного контакта их тела отделяет лишь вытянувшаяся длинным языком на восток горная цепь, принадлежащая Афганистану. В этих местах границы проводили британцы — и возможно, они специально оставили между собой и Россией эту преграду, пусть узкую и легко преодолеваемую — но все — же преграду. Возможно, этот горный хребет спасает их от их же самих.
Под рукой запищал мобильный терминал, требуя внимания — принц подвинул к себе клавиатуру и с удовлетворением увидел, что еще один кусок мозаики встал на свое место, еще один квадрат превратился из выстуженной ветром скалы в красивую трехмерную картинку на экране монитора. Осталось еще немного… и можно будет вернуться из пронизывающего до костей холода Бадахшана в пыльную жару Баграма. Еще непонятно — что лучше.
Привычно отсоединив терминал от сканера, принц упаковал и то и другое, сложил в большой, на каркасной раме туристический рюкзак, который и лучше и дешевле армейского — но армия его бабушки упорно не желает его покупать. Потом, закинув рюкзак на плечи, побрел к ожидающим его САСовцам.
— Точка ноль-тридцать семь — сказал он, до нее три проклятых мили по этим горам.
— По крайней мере не замерзнем — сострил Уорхолл.
МакКлюру же как всегда было не до шуток.
— Рыжий — прикроешь нас. Если мы выйдем из зоны огня — меняй позицию.
— Есть… — снайпер полез выше по склону, выбирая позицию для стрельбы, камни шуршали под ногами, угрожая осыпаться вниз, сойти лавиной.
— Кокни, если тебе так весело — идешь первым.
— Есть… — уныло сказал Уорхолл.
— Выдвигаемся. Пошли.
Подобная схема передвижения группы применялась тогда, когда некуда было спешить, и когда позволяла местность — в лесу, к примеру, она не работала. Снайпер постоянно прикрывает группу на маршруте, он не идет с группой — а занимает господствующую над местностью позицию и при необходимости прикрывает группу снайперским огнем. Группа останавливается каждые полкилометра, занимая круговую оборону и давая снайперу возможность сменить позицию. Суть этой схемы в том, что даже если группа попадет в засаду — снайпер будет свободен в своих действиях, он сможет прикрыть точным огнем остальных, дать возможность остальным членам группы вырваться из огневого мешка, не даст прижать их к земле и уничтожить. Даже если о присутствии снайпера противнику станет известно — возможно в результате наблюдения — все равно задача на проведение засады значительно усложнится. Нужно будет наносить скоординированный удар и попытаться одновременно уничтожить как снайпера, так и основную группу, причем они располагаются друг от друга на удалении от трехсот метров — до километра и более, а снайпер еще и маскируется, подбирает безопасную позицию. Если убрать одного снайпера — группа будет готова к бою и утратится эффект внезапности засады, если напасть на группу не обращая внимания на снайпера — кончится это очень и очень плохо.
Они сделали так, уже два прыжка — то есть пятьсот ярдов вперед и стоп, занимается оборона, пока подтягивается снайпер — когда Рыжий подал сигнал опасности. По рации, что само по себе свидетельствовало о чрезвычайности ситуации. МакКлюр моментально продублировал сигнал — и все в том числе принц бросились на землю, замерли, готовые к бою.
Ничего. Только воет голодным волком ветер, облизывая иссеченные временем и ветрами горные склоны, да висит в небе с русской стороны серая, унылая колбаса дирижабля…
Майор подал сигнал «вперед», указав рукой направление — то, откуда они пришли. Прикрывая друг друга двинулись в обратный путь, туда, где их ждал снайпер. Рыжий.
Подошли к нему не сразу — залегли, наблюдая каждый за своим сектором. Только после этого — майор в одиночку, ползком пополз к группе камней, за которыми занял позиции снайпер.
— Что? — спросил он, не подходя близко.
— Чисто, можешь подойти.
Рыжий прикрывался камнями, безмолвными свидетелями эпох и поколений, винтовка лежала рядом. Не было похоже, что он видел противника.
— Что произошло?
Вместо ответа Рыжий постучал по камню, по самому большому камню, сделал приглашающий жест. То же самое сделал и МакКлюр.
Это был не камень… Это было что-то, похожее на камень, прочное — но судя по звуку это был не камень.
— Тут может быть мина.
Рыжий кивнул, соглашаясь. Он бы — точно оставил здесь мину как сюрприз для излишне любопытных.
— Я же не подорвался.
— Как думаешь, что это такое?
— По-моему, это вход куда-то. Наверное, здесь есть тайник или какая-то пещера.
— Сэр…
МакКлюр резко повернулся.
— Какого черта, капрал?!
— Сэр, вас по связи.
Большая рация — она тоже была у принца, запасная у Уорхола. По ней они держали связь с командованием.
— Лидер-девять на связи… — отозвался МакКлюр, и, выслушав то, что ему сказали, ответил коротко — есть, сэр! Принято.
Затем стукнул кулаком по тому, что не было камнем, и затейливо выругался на шотландском диалекте.
— Капрал, вы выполнили работу?
— Примерно на четыре пятых, сэр.
— Остальное придется делать потом, капрал. Срочная эвакуация — разведка отмечает резкую активизацию перемещений боевиков, нас срочно отзывают на базу. Казарменное положение. Вертолет будет через два часа, точка Эхо — четыре километра отсюда.
Это в степи четыре километра можно пробежать меньше чем за час. Здесь, в горах четыре километра можно и за день не пройти.
— Сэр, что это?
От внимания принца не ускользнул странный, камень, который звучит при ударе по нему совсем не как камень.
