Александр Антонов - Звёзды против свастики. Часть 2

19-июль-44

База крейсерских подводных лодок

Когда Берсенев увидел, что на причал его пришли встречать две женщины, в сердце к радости примешалась тревога…

Конец церемонии! Традиционный жареный поросёнок пошёл на стол команде, а командиры устремились к встречающим их женщинам и детям. Подойдя к своим, Берсенев чуть замешкался, но мать сделал выбор за него, подтолкнув Нору вперёд, и та повисла у мужа на шее.

Пока они втроём идут к дому, я вкратце расскажу историю появления Элеоноры Болдуин в России.

Любовь и национальные интересы Соединённых Штатов Америки

– Но я не понимаю, Джони, – адмирал Болдуин пребывал в замешательстве, – ведь ты сам стоял у истоков этого брака?

– Не брака, Эд, помолвки! – воздел вверх указательный палец правой руки сенатор. – А это, как говорят, не помню где, две большие разницы!

– У людей порядочных, – сухо заметил адмирал, – такой разницы не существует.

– Ты ещё напомни мне о морали, основы которой я сам некогда внушал одному юному повесе, – поморщился сенатор. – Но есть вещи, братишка, важнее и морали и, если хочешь, порядочности – интересы Соединённых Штатов!

– Но как свадьба моей дочери может навредить интересам нашей страны? – изумился адмирал.

– Сейчас, может, и никак, – согласился сенатор, – а вот в будущем… В будущем, дорогой брат, женитьба сына одного из высокопоставленных чиновников Кремля на племяннице одного из ключевых сотрудников администрации президента США может иметь весьма негативные последствия!

– Погоди… – наморщил лоб адмирал. – При чём тут Кремль, ведь отец Кирилла, адмирал Берсенев, во Владивостоке?

– Скоро будет в Москве. И существует очень авторитетное мнение, что там на него большие виды.

– А на тебя, значит, большие виды в Белом доме?

– Соображаешь, братишка! – рассмеялся сенатор.

– А Президент в курсе?

– Теперешний? Нет. Но какое это имеет значение? Дни Фрэнки сочтены. Доктора дают ему не больше года. А вот его преемник… Да, он в курсе!

– Понятно… Поздравляю, Джони!

– Рано, Эд, рано.

– Но я всё равно не понимаю, о каком негативе идёт речь? Русские ведь наши союзники?

– До конца этой войны, Эд, а она, слава богу, на исходе.

– И что? Мы станем врагами?

– С русскими? Врагами? Разве я так сказал? Нет, Эд, враги – это плохо, враги – это почти война. Воевать с русскими гибельно даже для Соединённых Шатов. А вот в том, что мы станем противниками, и в ближайшем будущем, уверены многие на Капитолийском холме.

– С чего бы это? – усмехнулся адмирал.

– Зря усмехаешься, – заметил сенатор. – Известно ли тебе, что русские весьма усложнили нам жизнь, заблокировав предложение разместить штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке?

– Нет, – честно признался адмирал, – впервые слышу. А сами они предложили, надо полагать, Москву?

– Мальту, – неохотно ответил сенатор.

– Мальту? А что, неплохой вариант.

– Настолько неплохой, – вздохнул сенатор, – что вполне может быть претворён в жизнь.

– И всё-таки я опять не понимаю: в этом-то что плохого?

– Не политик, вот и не понимаешь. Где нам легче прибрать ООН к рукам: в Нью-Йорке или на Мальте?

– А-а…

– Короче, Эд, мне намекнули, что брак между Норой и Кириллом, мягко говоря, неуместен.

– Боюсь, что Нора этого не поймёт, – покачал головой адмирал. – А ты её характер знаешь…

– Не волнуйся, брат, – ухмыльнулся сенатор, – дядя Джон позаботился о племяннице. Скоро она про этого моряка и думать забудет!

Вернувшись со службы, адмирал Берсенев сразу заметил, что жена не в духе. Пройдя в зал, он обнял накрывавшую на стол Любаню:

– Что-то случилось?

– Случилось. – Любаня вывернулась из объятий, подошла к журнальному столику, взяла какой-то журнал и протянула Вадиму. – Читай!

Адмирал взглянул на солидную обложку.

– Ты же знаешь, я в английском не силён, – сказал он смущённо.

– А я так вообще ни в зуб ногой! – сверкнула глазами Любаня. – Там листок с переводом, он же – закладка.

В переведённой статье говорилось о том, что известный голливудский актёр был неоднократно замечен в обществе дочери адмирала Болдуина.

– Это что, наша Нора? – спросил адмирал.

– Нора, Нора, – кивнула Любаня. – Блудь такая!

– Стоп! Откуда журнал?

– Из Москвы. Наташа со спецпочтой прислала. Здесь такой не достать.

– Хорошо, что не достать, – обрадовался адмирал. – Поступим так. Пока с той стороны не поступит официального объяснения – этой статьи мы не видели! И никому ни гугу, особенно Кириллу!

– Но…

– Это приказ!

– Слушаюсь, мой адмирал…

Адмирал Болдуин любовался дочерью. Нора в бешенстве очень походила на покойную мать, когда та пребывала в том же состоянии.

– Нет, ты представляешь, этот плейбой пытался затащить меня в постель!

– А мне казалось, что между вами…

– Что? – перебила отца Нора. – Тебе казалось? А дядя Джон так просто был уверен, мне этот слизняк признался, когда я схватила его за… неважно. Давай-ка, папуля, колись, что за заговор вы тут устроили с дядей Джоном!

– …Как видишь, дочка, всё очень серьёзно.

Этой фразой адмирал закончил рассказ. Нора сидела, обхватив голову руками. Потом вскочила:

– Но это полный бред! И я не собираюсь потакать извращённым желаниям маразматиков с Капитолийского холма, пусть один из них и приходится мне дядей. Папа, или ты мне поможешь, или я…

– Товарищ адмирал, прибыл спецборт из Сан-Франциско.

– И что? – посмотрел на дежурного офицера Берсенев.

– И вот…

Офицер отступил в сторону, и перед Берсеневым предстала молодая женщина, которая с сильным акцентом произнесла:

– Я Нора.

На свадьбе не было гостей со стороны невесты. Не было даже поздравлений. Один адмирал Болдуин прислал телеграмму. Выходка Норы не стоила ему погон, его даже не уволили со службы, но о дальнейшей карьере посоветовали не думать.

Гости интересовались, откуда невеста знает русский язык? Любаня объясняла, что та с помолвки стала учить родной язык жениха.

База крейсерских подводных лодок

Улучив момент, когда они остались в комнате одни, Кирилл спросил у Любани:

– Мама, ты зачем приехала?

– Как это зачем? – изобразила непонимание Любаня. – Вас повидать. Тебя с повышением в звании и высокой наградой поздравить. Я ведь теперь с отцом в Хабаровске, а тут подвернулась сюда оказия, вот и решила воспользоваться. Зря? Ты не рад?

– Ну, конечно, рад, – Кирилл обнял мать. – Только я не об этом спросил, и ты это прекрасно поняла. Впрочем, не хочешь говорить – не говори, потом всё само выясниться.

Ещё в окно заметив, какой походкой Кирилл приближается к дому, Любаня поняла: приказ пришёл, и приготовилась к тому, что разговор с сыном предстоит нелёгкий.

Когда Кирилл вошёл в комнату, Любаня встретила его с самым беззаботным видом. Кирилл достал из внутреннего кармана кителя бумагу, развернул и положил на стол.

– Что это?

Любаня заглянула в бумагу. Да, тот самый приказ. Дальше играть в непонимание не имело смысла.

– Нора! – позвала Любаня невестку, и когда та вошла в комнату, сказала: – Вот список необходимых покупок, ты не сходишь в магазин?

Нора посмотрела на свекровь, перевела взгляд на мужа, молча кивнула, собралась и вышла из квартиры.

– А теперь, сын, присядь и слушай!

Кирилл повиновался, но упрямое выражение так и не сошло с лица. «Господи, какие они в этом возрасте предсказуемые», – подумала Любаня, присаживаясь на стул напротив сына.

– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – начала Любаня. – Дескать, твой перевод в Москву произошёл не естественным путём, а был организован некой могущественной рукой, так? Ещё ты думаешь, что твои товарищи могут этого не принять, и будут с осуждением смотреть тебе вслед. Насчёт перевода ты прав. Его организовала действительно могущественная рука, и не одна. Но ведь помогла она не сопливому лейтенанту, которого испугали трудности службы в отдалённом гарнизоне, а морскому волку, капитану 1 ранга, Герою Союза, или всё это ты не заработал сам, своим потом и кровью? Да, тебе предложили адмиральскую должность в ГКО, но не обольщайся – на вырост. Не будешь соответствовать – вылетишь, это я тебе ответственно заявляю, от имени тех самых «рук». Что до друзей, то они поймут, если друзья настоящие. Об иных и жалеть не стоит. Но и это ещё не всё, сын. Открою тебе самый главный секрет твоего перевода в Москву – это Нора. Пойми, ей не место в этой глуши. Погоди возражать, послушай. Твоя мать много сделала для того, чтобы жёны офицеров в самых отдалённых гарнизонах не чувствовали себя оторванными от жизни, и нам многое удалось. Но Нора, она пришла из другого мира, и в этой почве не приживётся, зачахнет, или, если всё-таки приживётся, то обабится. Так что, если тебе от этого станет легче, можешь считать, что в Москву переводят не тебя, а Нору, а тебе просто подобрали место рядом с женой.