Александр Антонов - Звёзды против свастики. Часть 2
Флот ушёл на рассвете. Ещё вечером жители Владивостока любовались кораблями, а поутру рейд опустел. Из числа лиц гражданских лишь жёны моряков с уверенностью знали, что так оно и будет…
Куда идут женщины, проводившие ушедших в поход моряков? Домой, куда же ещё? А вот я не был бы столь категоричен…
Как всегда, этот забег выиграли ребятишки. Они уже добрались до места, тогда как запыхавшиеся от быстрой ходьбы матери только подходили к вершине сопки.
– Показались, показались! – долетело сверху, и женщины прибавили шаг.
А вот и вершина. Отсюда не видно ни бухту, ни базу подводных лодок, ни посёлок, зато хорошо виден океан. И там, внизу, вытянувшиеся в цепочку, называемую у моряков кильватерным строем, шесть крейсерских подводных лодок, идущих в надводном положении курсом на Владивосток. Ни номеров, ни названий прочесть отсюда невозможно – а бинокля с собой никто не захватил – но совершившие не одно восхождение на сопку, названную Поклонной по установленному на ней огромному кресту, женщины прекрасно знали, какое место в строю занимает лодка её мужа или отца. А новеньким, когда таковые среди них случались, подсказывали:
– Смотри, Нюра, первая лодка – это «Уссурийский тигр», там твой Кирилл, понимаешь?
– Да, понимай, – старательно кивала Нюра.
Странная она какая-то, эта Нюра, и акцент у неё странный. А лицом так вылитая Элеонора Болдуин, наречённая невеста командира «Уссурийского тигра», капитана 2 ранга Берсенева. Но если это она, то как она из Норы стала Нюрой – понятно, тут и пояснять ничего не надо, а вот как дочь трёхзвёздного адмирала и племянница сенатора США оказалась в одном из самых отдалённых уголков России – требует отдельного рассмотрения, и мы к этому обязательно вернёмся, но чуть позже.
* * *Флот к бегам Северной Кореи подошёл весьма внушительный. Только из крупных кораблей: два линкора, два тяжёлых авианосца, четыре тяжёлых крейсера и пять многоцелевых авианосцев, в данном случае, выполняющих роль десантных кораблей. Ни в одном из портов, являющихся базами снабжения Квантунской армии, их не ждали. Японцы по инерции полагали, что от такого нашествия их надёжно защищает Императорский военно-морской флот, хотя последняя серьёзная группировка этого некогда и вправду могучего флота – так называемое Северное соединение – уже несколько дней, как перестало существовать.
Находящихся вдали от развернувшихся на всей территории Маньчжурии боевых действий и потому чуть сонных от осознания собственной безопасности японцев пробудили залпы главного калибра линкоров и крейсеров. Огонь вёлся по береговым укреплениям и кораблям – всему тому, что могло мешать высадке десанта. Передовые отряды морпехов высадились на берег сразу, как отгремели последние залпы, и не встретили практически никакого сопротивления. Вскоре был расчищен плацдарм, достаточный для начала высадки основных сил десанта. Десятки вертолётов поднимались с палуб пяти авианосцев, почти такое же количество вспомогательных судов отходили от бортов, доставляя на берег роту за ротой, батальон за батальоном. Всего на берег с авианосцев и других десантных кораблей высадились две бригады из состава Особой Тихоокеанской армии. Потом конвой, оставив морское прикрытие, лёг на обратный курс, чтобы через несколько дней доставить сюда же ещё две бригады во главе с самим командармом Кошкиным.
* * *– «Ямато» вышел в море!
Это сообщение застало Берсенева и Абрамова, когда они при участии группы штабных офицеров обсуждали ход боевых действий. Абрамов заметил, как заиграли скулы на лице адмирала, когда он, резко повернувшись, потребовал от дежурного офицера:
– Повторите!
– Линкор «Ямато» вышел в море, с ним один лёгкий крейсер и восемь эсминцев. Эскадра идёт курсом на Расин!
– Это серьёзно? – встревожился Абрамов.
– Серьёзно, – кивнул командующий, – а вот насколько, сейчас будем определяться… – Берсенев старался говорить спокойно. – Даю справку. Встреча кораблей Тихоокеанского флота с крупнейшим линкором современности «Ямато» в наши планы не входила. Как известно, одновременно с началом высадки десанта у Расина, союзники должны начать высадку на Окинаву. Когда откладывать высадку нашего десанта стало просто невозможно, стало известно, что американцы свой десант отложили из-за погодных условий…
– А при чём тут «Ямато»? – спросил Абрамов.
Берсенев посмотрел на него взглядом школьного учителя – чего, мол, суетишься, сейчас расскажу – и продолжил:
– «Ямато» – последняя серьёзная боевая единица в составе военно-морского флота Японии. Именно с его помощью японское командование собиралось прикрывать Окинаву от высадки десанта. Его судьбу должны были решить американские авианосцы, вернее, их палубная авиация. Но теперь «Ямато» идёт к берегам Кореи…
– И что, весь наш флот не в силах одолеть этот, пусть и самый мощный, но единственный линкор? – удивился Абрамов.
– Флот раздроблен, – пояснил Берсенев. – Большая часть кораблей, включая оба наших линкора, находятся на пути к нашим берегам, чтобы забрать остаток десанта. У берегов Кореи остались два тяжёлых авианосца, авиация которых поддерживает десант, и группа кораблей прикрытия во главе с тяжёлым крейсером «Варяг».
– А почему так мало кораблей сталось в прикрытии? – спросил Абрамов.
– Честно говоря, слегка подстраховались, – признался Берсенев. – Всё-таки на десантных судах, в общей сложности, будет находиться порядка десяти тысяч морпехов.
– Какие есть варианты?
– Можно повернуть часть кораблей из состава основных сил, – ответил Берсенев, – но ещё не факт, что они успеют к началу сражения. Даже, скорее всего, не успеют! Можно переоснастить палубные самолёты на авианосцах противокорабельными торпедами и атаковать «Ямато» с воздуха. – Берсенев помял подбородок. – Вариант, конечно, но при этом мы наверняка потеряем несколько самолётов и – что ещё хуже – оставим десант без поддержки с воздуха. Если японцы сумеют собрать достаточно сил, а такая возможность у них есть, и атакуют наш десант, то вполне могут иметь успех.
– Хорошо, – кивнул Абрамов, – а если обойтись без авианосцев?
– Без авианосцев? – переспросил Берсенев. – Сейчас прикинем… Вступать в артиллерийскую дуэль с «Ямато» не вариант. Остаются крылатые ракеты, которые поражают цель на большем расстоянии, чем главный калибр линкора. На «Варяге» таких ракет шесть. Да, маловато… Стоп! Дежурный, срочно свяжитесь со штабом Тихоокеанского флота, и уточните, оснащены ли для этого похода крылатыми ракетами крейсерские подводные лодки!
Те шесть минут, что ждали ответа из Владивостока, в зале царило напряжённое молчание. Наконец ответ пришёл.
– Что? – уточнил Берсенев, Один дивизион? Это значит: девять штук. Должно хватить! Если и не потопят, то повредить должны основательно. Радио на «Варяг» и копию в штаб флота!
* * *Командир отряда кораблей вице-адмирал Согайдачный, спросил, обращаясь к командиру «Варяга».
– Волнуешься?
Тот кивнул:
– Волнуюсь, товарищ вице-адмирал. Всё-таки первые боевые стрельбы крылатыми ракетами!
– Да, это тебе не в мишенях дырки ковырять, – согласился Согайдачный. – Ну, будем надеяться, что из пятнадцати ракет штук пять да попадут, может, супостату и хватит. Помни про манёвр: ни ты, ни эсминцы не должны попасть под главный калибр «Ямато»!
– Помню, – поёжился кап-раз.
К чести японского командующего, когда в сторону линкора полетели крылатые ракеты, он разобрался в обстановке довольно быстро. «Ямато» устремился к «Варягу», пытаясь сократить расстояние до убойного, а крейсер и эсминцы сопровождения кинулись к подводным лодкам, которые вели стрельбу ракетами в надводном положении.
То ли из-за того, что приходилось постоянно маневрировать, то ли просто с непривычки, но кроме первого удачного выстрела, когда ракета попала в цель, вызвав на «Ямато» пожар, все последующие выпущенные с «Варяга» ракеты летели мимо цели. Не лучше обстояли дела и у подводников. Стрелять по одиночной, хотя и довольно крупной цели, которая к тому же постоянно маневрировала, оказалось много сложнее, чем атаковать сбившиеся в кучу в бухтах корабли. Но вот одна из ракет разорвалась где-то в районе кормы «Ямато» и линкор сразу потерял и в скорости, и в манёвренности, видимо, один из гребных винтов получил повреждение.
Японский адмирал с мостика линкора мрачно наблюдал за происходящим на море. О крылатых ракетах он и раньше слышал от других японских командиров, которые сталкивались с этим оружием в сражениях с американским флотом. Они отзывались о нём довольно пренебрежительно, как о грозном, но очень уж неточном оружии. Атака русскими баз на Хоккайдо показала: там, где точность имеет второстепенное значение, крылатые ракеты могут нанести непоправимый урон. «Ямато» с уроном, можно сказать, повезло. Несмотря на то, что эти бестии летели к линкору со всех сторон, непосредственно в корабль попали только три ракеты, остальные разорвались за бортом. Правда, с десяток настолько близко, что могучий корабль всякий раз вздрагивал, а вырванная взрывом из тела океана солёная вода обрушивалась на палубу и надстройки. Ударная волна оставила последствия – в некоторых местах засочились швы. Но реальный урон принесло попадание ракеты в корму, и как итог: рваная дыра выше ватерлинии и серьёзное повреждение одного из гребных валов, что привело к потере хода и манёвренности. Ещё одна ракета повредила поворотный механизм одной из носовых орудийных башен. Эту неисправность пытались сейчас устранить, а вот ремонт гребного вала требовал докования. Уничтожение камбуза ещё одной ракетой на этом фоне казалось сущим пустяком, хотя команда до конца похода лишилась горячей пищи.
