Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-1
— Во-первых "под орех" – это слишком: десять-шесть – вполне себе пристойный счёт. И я выиграл во многом из-за того, что некоторые мои приёмы вам незнакомы, не так ли?
— Не столько сами приёмы, сколько связки из них. И двигаетесь не совсем обычно…
— Двигаюсь как учили…
— А кто, позвольте узнать?
Итак… Очередная порция вранья про соседа-испанца в Америке, что, разумеется, вызвало тьму вопросов про страну, "где ни разу я не был"… В общем, вечер прошёл в "тёплой, дружественной обстановке" за парой бутылочек вина.
В дальнейшем мы с Засядько многому научили друг друга в плане фехтования и мне во всяком случае парочка вновь узнанных приёмов здорово помогла в будущем.
А в начале лета пришёл приказ о моём назначении в Новгород.
Женюсь, женюсь…
Пожалуй, я волновался больше Насти: а вдруг в самом деле?
Гром среди ясного неба шарахнет или крест с церкви свалится, когда мы подойдём…
Хоть мы с Ленкой и не венчаны, хоть в разных мирах теперь и не встретимся больше никогда, но кто его знает, что за порядки в небесной канцелярии, вдруг решат, что нельзя даже такого "двоежёнства" допускать?
Обошлось, конечно, но нервов я на подходе к храму потратил…
Постоянно пытался напевать про себя, чтобы хоть как-то отвлечься:
Женюсь, женюсь – какие могут быть игрушкиИ буду, счастлив я вполне…
Но помогало мало…
Разумеется, после назначения в Новгород, выпросил себе небольшой отпуск. И разрешение на женитьбу. Благо было по дороге.
То есть я, разумеется, в любом случае подал бы рапорт и о том, и о другом, но раз уж так совпало…
Загодя написал письма Сергею Владимировичу и Насте. Настолько загодя, что успел приехать даже Алексей. Во вымахал!
Ничего удивительного – тот самый возраст, когда мелкий "шпендик" за год вырастает так, что взрослые дяди при разговоре с ним смотрят снизу вверх. А Лёшка и год назад мелким не был.
Кстати сказать, пока я был в усадьбе – он постоянно щеголял в мундире. И настолько вколотили в молодого Сокова "военную косточку", что он и меня пару раз машинально называл "господин штабс-капитан". Учится на инженера. Эрзац, конечно, но в грядущей войне пригодятся и такие.
Гостей на свадьбе было немного – несколько соседских помещичьих семей, как я понял – чисто для галочки. Ну и население усадьбы в качестве "массовки".
Горский приехать не смог, хоть я ему тоже написал. Всё понятно: этот "Штирлиц" сейчас весь в государственных заботах.
Не приехал и Пушняков, но майор хоть прислал вместо себя Храповицкого. Так что шафер у меня имелся.
Настина подружка, Полина Шульгина – довольно милая внешне, но крупноватая на мой вкус девушка, была к тому же очень общительной и смешливой. Сверх всякого терпения смешливой. Я лично был готов придушить её на двадцатой минуте общения. Три дня назад. Даже сказал об этом Насте, но мои поползновения в этом направлении невеста сразу пресекла на самом корню. Да и ладно – подруга так подруга.
А Бороздины приехали, так что с посаженным отцом проблем не возникло. Михаил Михайлович не преминул залучить меня на беседу по поводу нововведений часика этак на полтора – остался весьма доволен моим "докладом".
А ещё состоялся не очень приятный в завязке разговор с Соковым. То есть вначале, после моего приезда, всё шло достаточно традиционно для ситуации, но я терпеть не могу быть кому-то должным. Особенно в финансовом плане…
— Сергей Васильевич, вы одолжили мне немалую сумму на "становление". Теперь я имею возможность вернуть вам деньги…
— Вадим, ты хочешь меня обидеть?
— Да почему же обидеть!? — посмел я перечить будущему тестю. — Вы сделали царские подарки: Тихона, Афину и шпагу, которая не раз уже спасла мне жизнь. И я уже только за это перед вами в долгу… Но деньги… У меня жалование больше, чем у армейского полковника, жил я на протяжении последнего полугода по закрытым гарнизонам, тратить деньги было просто некуда. Так что средств скопилось предостаточно. Позвольте всё-таки вернуть вам ту сумму, которая была дана именно В ДОЛГ, чем премного меня обяжете.
— В самом деле это будет необременительно? — несколько смягчил свою позицию подполковник. — Я ведь тебе дочь отдаю и очень не хочу, чтобы она нуждалась.
— Собственного дома в столице у нас пока не планируется, бриллиантами я Настю тоже не осыплю, но достойную жизнь вашей дочери обеспечу, обещаю!
— Ну и хорошо, если так, — уже совсем добродушно улыбнулся Соков-старший, — моя дочь ведь тоже не бесприданница: даю тебе за нею деревню Пеньки – без малого сотня душ, так что, "приварок" вам будет обеспечен.
Докатился! Становлюсь крепостником. И ведь не отказаться – не поймут-с, обидятся.
— Премного благодарен, Сергей Васильевич, — обозначил я полупоклон, — но позвольте и мне сделать вам подарок?
Я протянул свёрток, без всяких наворотов (ну вот как бы я заявился на беседу к будущему тестю с украшенным цветами и лентами пакетом?).
— Что это?
— Разверните.
Мой походный котелок стал блюдом для фруктов, так что теперь весь "нелегальный" алюминий из двадцатого века оставался только в ружье для подводной охоты. Но уж его я курочить точно не буду.
— Это изделие из открытого мной металла. Во всей Европе только наш государь имеет пуговицы из него. И самый богатый монарх очень нескоро сможет позволить себе что-либо подобное.
— А это удобно? — Соков, рассмотрев ювелирное, на данный момент, изделие, вопросительно посмотрел на меня.
— Что вы имеете в виду, Сергей Васильевич?
— То, что только у самого императора есть нечто подобное…
Да уж! Комплексы – не изобретение двадцатого века: старый служака, суворовский офицер, георгиевский кавалер, ёлки-моталки, начинает разводить "турусы на колёсах" на пустом месте…
— Сергей Васильевич, я вас не понимаю. Мало дворян в России имеют картины, скульптуры и тому подобное, которыми не обладает наш государь?
И вообще: я очень хотел сделать вам приятное. Извините, если не угодил…
Ага, прямой шантаж. А как ещё прикажете действовать?
Вроде подполковник заценил и понял.
— Спасибо Вадим, я представляю, чего это тебе стоило…
В результате, начавшаяся столь напряжённо беседа с моим будущим тестем закончилась с полным взаимным согласием.
Обряды Русской Православной Церкви красивы, торжественны, но крайне утомительны. И продолжительны. Может это и правильно: чтобы прочувствовал – не сигаретку выкурил, а в твоей жизни происходит нечто ключевое…
К моему удивлению, венцы возложили нам с Настей прямо на головы. Вероятно, традиция держать их на весу, над головами венчающихся пошла после того как дамы стали сооружать перед свадьбой замысловатые прически, на которых ничего тяжёлого не удержится. А у моей невесты волосы были просто заплетены в косу, так что стояли мы перед алтарём как царь с царицей – в коронах.
Наконец всё подошло к финалу: выпили по три глоточка церковного кагора, соединил наши руки и трижды обвёл вокруг аналоя. Мы с Настенькой поцеловали иконы: я – Спасителя, она – Богородицы… Свершилось! Всё!! Моя!!! Пока смерть не разлучит нас.
Уже на церковном дворе мы приняли поздравления от гостей и направились в усадьбу.
Никакого привычного для двадцатого века гулянья с пьянкой, криками "Горько!" и непременной дракой не устраивалось – всё было достаточно скромно и умеренно: лёгкий обед, немного выпивки и достаточно сдержанное общение за столом.
И, тем не менее, быть новобрачными даже в это время – крайне утомительно. Пусть и не было длинных и глупых тостов как на нашей с Ленкой свадьбе, дурацких конкурсов, знакомых всем, кто хоть на одном застолье по поводу бракосочетания побывал, идиотских: "Раз! Два! Три!" и так далее во время поцелуев…
Всё равно очень неуютно чувствовать себя центром сосредоточения взглядов нескольких десятков знакомых, малознакомых и совсем незнакомых людей на протяжении нескольких часов.
Но всё когда-нибудь кончается и часиков в девять нас отпустили из-за стола.
— Надеюсь скоро стать дедом, — напутствовал меня и Настю Сергей Васильевич.
Да уж. Вот как раз этого и не хотелось бы. То есть против детей я, разумеется, ничего против не имею, но совсем не греет мысль о том, что мой ребёнок родится перед самой войной – меня рядом не будет и им с Настенькой придётся ох как несладко. А могу и с этой самой войны не вернуться – тоже невесёлая перспектива для молодой вдовы с грудничком на руках.
Хотя… От меня мало что зависит: с контрацепцией здесь, подозреваю, приблизительно как в каменном веке. А если и ошибаюсь, то как я своей молодой жене объясню, почему не хочу ребёнка в ближайшие пару лет?
— Вадик, — прервала мои размышления супруга – мамочки, до сих пор в голове не укладывается, что Анастасия Сергеевна Сокова уже моя жена. — Пойдём скорее отсюда – как они мне все надоели!
