Маленькие Песцовые радости - Инди Видум
— В каком смысле?
— Мне его пообещали в качестве компенсации.
— Дом в Дальграде? Но княжеским семьям запрещено покупать в нем недвижимость.
— Но не иметь?
— Иметь можно, — согласился он. — Но она мало у кого есть, потому что указ появился после последнего княжеского бунта, когда ряд княжеских домов был попросту снесен под ноль. Строить по Указу тоже нельзя, а вот получить в наследство или в приданое — можно.
Про бунт я помнил, ему немало было посвящено в учебнике истории. Как и жестокому подавлению, в результате которого не только некоторые князья остались без домов в Дальграде, но и целые княжества лишались князей. Наверное, тогда императорской семье и пришло в голову, что лучше сосредоточить всю власть в одних руках.
— Но я к княжеской семье не принадлежу, поэтому императору пришлось согласиться с моим выбором. Вторым пунктом шла фабрика. Она на территории Прохоровых, но практически на границе с нами. Можно попробовать получить этот кусок территории за расторжение договора о помолвке. Там совсем небольшой городок.
— Может прокатить, — задумчиво сказал Шелагин. — Потому что если тебя признает император, то у Прохоровых получается на их территории собственность другого князя. Это создаст им серьезные неудобства. Так что вариант, когда они откупаются малым куском земель за разрыв договора, возможен. Но, с другой стороны, если признает, они могут потребовать исполнения обязательств.
— В договоре указан Николай Шелагин, пусть требуют. Я так понимаю, что фамилия останется при нем? Более того, уже вы можете потребовать, чтобы забирали жениха.
Шелагин хохотнул, покрутил головой и посмотрел на Прохорова с явным желанием осчастливить прямо сейчас. Но, разумеется, этого не сделал: в таких вопросах требовалось подтверждение князя.
Тем временем император старательно пытался завершить заседание хоть с каким-то плюсом для себя. Уверен, свою престарелую сообщницу он какими только словами не поносил, но про себя. Вслух он повторял, что требуется расследование, чтобы найти доказательства. И что он возьмет это дело под личный контроль, чтобы все причастные получили наказание.
Глава 26
Через некоторое время нам, находящимся в комнате ожидания, сообщили, что мы можем быть свободны. Приказ шел наверняка от императора, причем отправил он его так, чтобы никто не слышал — через какое-нибудь устройство. Подстраховался на случай, если вдруг кто-то захочет вызвать либо меня, либо Шелагина-младшего. Выступления Прохорова он точно не боялся.
— Мне нужно будет какое-то время погулять одному, — предупредил я Шелагина, когда мы уже отъезжали от дворца. Но защиту от прослушивания я все равно предварительно поставил. Мало ли какие устройства могли сейчас на нас наводиться.
— Не стоит, — предупреждающе бросил он. — Опасно. На тебя теперь пойдет охота, пока ты не в княжеской семье.
Можно было и дальше юлить, но я не стал: слишком многое было поставлено на карту, а с Шелагиными мы точно на одной стороне.
— Мне нужно узнать, о чем будут говорить Живетьева и император, — прямо сказал я. — У меня будет такая возможность, только если я буду рядом с дворцом. За себя постоять я могу, вы знаете. Можно заехать в какой-нибудь крупный торговый центр, и я там «потеряюсь» в слепой зоне камер. Потом сам вернусь в гостиницу.
— Вчера ты тоже слушал? — неожиданно спросил он.
— Да, — не стал я отрицать очевидного. — Но Живетьева императору ничего не рассказала о нашем княжестве. Только посоветовала меня не признавать, если такой вопрос поднимется.
— Так вот откуда твоя уверенность… Было бы лучше, если бы ты делился своими знаниями с нами.
— Чем меньше возможностей я свечу, тем лучше. И чем меньше людей о них знает, тем тоже лучше. В той же гостинице вас постоянно пишут. Камеры там стоят везде.
Мне, чтобы незаметно вытаскивать из пространственного кармана и закладывать обратно целительские записи, пришлось изрядно поднапрячься, потому что даже в душевой стояли две камеры.
— Об этом ты тоже должен был сказать нам сразу.
— Во-первых, говорить об этом прямо в гостинице было нельзя, а во-вторых, вы об этом должны были знать сами.
— Не знали. Проверка проводилась, но, как я теперь понимаю, Трефилов действовал не в наших интересах. Могли сказать лишнего на камеры. И вчера, и раньше.
Ответить я ничего не успел, поскольку зазвонил мой телефон. Номер оказался незнакомым.
— Слушаю.
— Илья, привет. Это Соколов.
— Соколов? — непонимающе повторил я.
— Андрей Соколов, мы с тобой на соревнованиях пересекались, ты меня по артефакторике расспрашивал.
— Ага, вспомнил.
— У нас заинтересовались твоим покрытием. Очень заинтересовались. На редкость устойчивая штука к физическим повреждениям, при этом полностью удовлетворяющее всем требованиям, которые предъявляют для покрытий артефактов. Глава нашего Рода сейчас в Верейске и хотел бы с тобой встретиться.
— К сожалению, я в Дальграде, где еще пару дней пробуду.
Теоретически в Верейск я мог выбраться через Проколы, но светить такую возможность ради не столь уж выгодного контракта не стоит.
— Обидно… — Соколов прикрыл трубку рукой и начал пересказывать суть разговора кому-то рядом. При этом до меня долетали отдельные звуки, но я не особо вслушивался. — У нас к тебе деловое предложение. Но сначала мы бы хотели немного взять на тестирование, посмотреть, как себя поведет. Поточнее сможешь сказать, когда появишься?
— Поточнее, к сожалению, не смогу. Не от меня зависит. Я здесь не сам по себе: княжеские интересы.
— Это связано с тем, что не так давно в княжестве происходило?
— В некотором роде.
— Понятно. Тогда, может, договоримся: когда в Верейске появишься, меня наберешь?
— Хорошо, — согласился я.
Что ж, еще одна закладка сработала. И даже если артефактора из меня не выйдет, свой процент с артефакторики все равно получу.
«Мой создатель все покрытия делал сам, — заметил Песец. — Только так можно быть уверенным в качестве».
«Сейчас, я смотрю, зоны очень четко распределены, — ответил я. — В чужие никто не лезет».
«Это не чужие. Зырянов делал только то, что нужно лично ему».
Я не сразу понял, о ком он говорит, а когда сообразил, задумался, почему для меня фамилия давно почившего мага звучит в точности как фамилия Дашкиного отца.
— Весь в делах? — с улыбкой спросил Шелагин.
— Возможен контракт между родами,
