День космонавтики - Борис Борисович Батыршин

Честное слово, я ни слова не сказал об отце — за это надо благодарить Юрку-Кащея, в первый же день разболтавшего всё Марку, с которым он соседствовал в нашей спальне. Вот уж действительно, болтун — находка для шпиона...

Сегодня, часа за полтора до подъёма, я проснулся, и услышал, как перешёптывались Марк со Стивом; чуть позже к ним присоединился и Шарль. Разговор шёл на английском — наши гости уже успели усвоить, что знание языков в нашей стране, увы, не в приоритете, а потому не опасались лишних ушей. Я, разумеется, их понимал — по-хорошему, следовало ещё в первый день признаться в своём владении английским, но я решил сперва присмотреться к «варяжским гостям» — присмотреться, и послушать, о чём те говорят между собой, полагая, что окружающие ничего не понимают?

Ничего такого особенно интересного я не услышал, и собирался уже сегодня признаться в знакомство с языком Шекспира — но как раз ранним утром моя коварная затея принесла, наконец, плоды.

Если коротко, то трое наших «иностранцев» собирались устроить ночную вылазку — и не куда-нибудь, а в Пушкинский грот! Подготовились они основательно — расспросили вожатых, прикинули маршрут по мелководью, к основанию скалы, наметили пути отхода — в том числе и вверх, на случай, если их обнаружат. Последнее меня встревожило: ну ладно, попадутся во время нелегальной ночной экспедиции — сами дураки, к тому же, иностранцев из лагеря, скорее всего, не выставят. А вот с каменной кручи можно сверзиться всерьёз, и хорошо, если отделаешься переломами и ушибами.

Полученная информация ставила меня в непростое положение. Одно б хорошо — пока обсуждение носит сугубо теоретический характер и, судя по всему, в течение ближайших недели-двух попыток воплощения в жизнь жать не стоит. Тем не менее, делать что-то надо — ведь даже в наименее экстремальном варианте прогулка по грудь в прибое, по покатым, заросшим склизко склизкой плёнкой водорослей камням может обернуться бедой.

Самым логичным вариантом было бы засветить идею вылазки тому же вожатому Диме — тот парень, вроде, толковый и понимающий, найдёт способ помешать, не поднимая шума. А с другой стороны — всё моё существо протестовало против подобного стукачества. Это тоже было странно — побуждения, понятные и естественные для четырнадцатилетнего пацана не годятся для мужика с шестью десятками за спиной. Может, юношеские гормоны незаметно берут верх над здравым смыслом? То-то вчера, на пляже, я заглядывался на фигурки наших девчонок, из тех, в ком уже начала проявляться подступающая женственность — и в особенности, на «пани Зосю», оказавшейся при внимательном рассмотрении без помех в виде вожатской униформы, сущей фотомоделью? Нет, как хотите, а с этим срочно надо что-то делать.

Почту принесли перед завтраком. Процедура отработана до мелочей многими поколениями артековцев: дежурный по отряду бежит в административный корпус, в холле которого, на стене укреплён фанерный стеллаж с нумерованными ячейками. Из ячейки с соответствующим номером извлекается сегодняшняя почта — обычно это только письма, поскольку посылки не поощряются. Их адресатам приходится получать лично, после вскрытия на предмет запрещённых вложений — по большей части, сладостей. Газировки и прочих продуктов питания.

Забрав сегодняшнюю корреспонденцию, дежурный со всех ног мчится к даче. Там его уже дожидаются, сгрудившись толпой вокруг крыльца. И начинается обязательный ритуал:

— Монахов? Лёша?

— Здесь!

— Тебе два письма!

— Давай сюда!

— Хитренький какой! Не-е-ет, сначала — пляши!..

И — злорадные крики, демонстрирующее полнейшее согласие шайки малолетних упырей, по какому-то недоумению зовущихся «Шестой отряд дружины «Лазурная» Всесоюзного пионеррского лагеря «Артек»: «давай, Лёшка Монахов, пляши, позорься, разыгрывай перед всеми Петрушку — или, учитывая южные широты, Ваньку-Рутютю…»

Как же давно не получал я таких вот писем — бумажных, в конвертах с наклеенными марками и старательно надписанных от руки — разного рода уведомления и реклама, которыми день ото дня забивают почтовый ящик, разумеется, не в счёт. Оно и неудивительно — в мире победившего Интернета. Ощущение… неповторимое. Я чуть ли не обнюхал конверты — оба письма были из дома, от родителей, надписанные маминым почерком , судя по штемпелю, отправлены они с интервалом в один день. Это уже интересно и даже самую малость тревожно: что это там у них стряслось, что потребовалось срочно посылать депешу вдогонку предыдущей с таким вот минимальным интервалом?

Волнения мои оказались напрасны. Со здоровьем у родителей всё было в порядке, с собакой (каюсь, прежде всего я подумал о том, что что-то случилось именно с ней) — тоже. Я ведь никогда за всю её полуторагодовалую жизнь не оставлял Бритьку так надолго — а ведь смена только что началась!Мама, видимо угадывая моё беспокойство, писала, что Бритька чувствует себя хорошо, ест с аппетитом. Дед взял манеру брать её с собой на свои пробежки по выходным, и даже один раз забрал к себе домой на ночь — несмотря на явное неудовольствие бабушки. Нет, бумажные письма — вещь, конечно, замечательная, тёплая, ламповая — вот только даже коротенького видосика к ним не пристегнёшь…

Что касается второго письма — то оно ввергло меня в задумчивость. В нём мать сообщала, что ближе к концу смены они с отцом тоже приедут в Крым. Она — в отпуск, а отец, кроме того, собирается побывать у нас, в Артеке. «От их фирмы прибудет целая делегация, — писала мать, — и отец запретил сообщать о цели этого визита. Одно можно сказать: вас ждёт потрясающий, поистине удивительный сюрприз, о котором ни один участник «космических смен» и помыслить не мог!»

Здесь же содержалась приписка, даже две, сделанные рукой отца. В первой, под грифом P/S он просил пока придержать эту информацию при тебе — «не нужно, чтобы у вас там возник ажиотаж на пустом месте. Вторая же, помеченная уже угрожающим сочетанием букв PP/S содержала нечто, что я воспринял как прямой намёк: «Приложи все усилия к тому, чтобы твой фантпроект занял достойное место, и приготовься к тому, что отстаивать его придётся всерьёз. Большего пока рассказать не могу, сами скоро всё узнаете — но поверь, дело того стоит!..»

Не то, чтобы я не любил сюрпризы. Просто… они бывают разные, и что-то подсказывало