Кризис доверия - Светлана Кузнецова
— При этом взвести его легче легкого. Выстрел производится легким надавливанием на во-от этот, — эксперт потыкал пальцем, — рычажок или, как в данном случае, колебанием проволоки, которую ваш напарник, Кирилл, зацепил.
— Вот как?
Поскольку выстрел осуществился автоматически, Ард не уловил угрозы и не успел уйти или уклониться. Единственное, что ему удалось — поплатиться ключицей, а не животом или сердцем (вряд ли в этом случае он сохранил бы сознание и сумел быстро восстановиться). Беспилотники, автоматика всякого рода, роботы-минеры — во время конфликта против фангов шло все. И, надо заметить, было эффективным.
— Очень интересный металл, коллега. Держу пари, какой-то очень редкий сплав.
— Из тех, над которыми ломают головы. Помните железный валун без малейших примесей, откопанный археологами в прошлом году где-то в Коми?
— Уж не думаете ли вы, коллега…
— Посмотрите на кромку. Стрела в доме идентичная этой. Только осторожно, можно порезаться.
— Да… после слияния и не такое находится. Вара пусть и поразительно похожа на Землю, а минералогия иная, и металлы получше.
«Отдельный вопрос на засыпку — чего теперь ждать? — вздохнул Кир. — Только вряд ли эксперты сумеют ответить. Означает ли оставление оружия намерение преступника затаиться и лечь на дно или он решил перейти к чему-нибудь менее громоздкому, но столь же убийственному? И, в конце концов, не склад же у него этих арбалетов с полным боекомплектом и парком грузовиков, которые никто и никогда не останавливает?»
— Скажите, Кирилл, господин Ард гранд Ферн, сильно пострадал?
— Достаточно сильно.
— Я замечу, коллега, вот эти шипы вызывают постоянное раздражение и не позволяют ранам закрываться, даже учитывая ускоренную регенерацию фангов. Пожалуй, стоило бы…
— Об этом не стоит беспокоиться, — перебил его Кир.
— Дело, конечно, ваше, но голодный фанг в одном с вами помещении… — эксперт не говорил и покачал головой. — Вас, Кирилл, начальство ставит в пример. Не хотелось бы, чтобы пострадали.
Забавный комплимент. Киру сильно захотелось съязвить, но он сдержался.
— Я прекрасно помню, кем является мой напарник, — заверил он. — А гранд Ферн не менее прекрасно осведомлен о том, что ему следует и чего не следует допускать. Если вопросов ко мне больше нет, я, пожалуй, пойду.
— Идите, конечно.
— Отчеты в двух экземплярах, пожалуйста: мне и Вадиму.
А то они не догадались бы, впрочем, лишний раз сказать не мешало никогда.
К «Ниссану» Кир возвращался, переставляя ноги благодаря одному лишь упрямству, раз за разом прокручивая в голове интересную мысль о том, что вести дело Димана ему не позволят, у него вообще-то есть своя работа, а Синица за гуманитарную помощь коллегам не премирует даже грамотой. И вот по этой мысли судя, устал он просто-таки очень.
Ард сидел на месте водителя и предавался меланхолии.
— Не понял… — воззрился на него Кир.
— Позволь, я поведу.
— А ты умеешь? — с сомнением спросил Кир.
Ард пожал плечами.
— Эль водит, я не хуже.
— Не хочу в столб, — предупредил Кир.
— Я тоже, потому и говорю: давай ключи.
Сопротивляться не хотелось. Чувство собственника, восстающее всякий раз, когда кто-нибудь просил дать порулить, пасовало перед усталостью. И, само собой, заснуть и вылететь с трассы очень не хотелось.
— Учти: поцарапаешь — убью.
Ард лишь фыркнул.
— Закрою доступ в автомобиль, — скорректировал угрозу Кир. — Я думал, тебя заберут свои.
— Я похож на лежачего? — поинтересовался Ард.
— Ты — нет.
— Вот потому забирайся в кабину и получай удовольствие.
— Лучше посплю.
— Тоже хорошо. Вряд ли скоро такое роскошество, как спать часто и долго, станет тебе доступно.
Кажется, он пошутил, а может, намекнул на предстоящий вал работы — Киру совершенно не хотелось вникать в смысл, потому он сел рядом с Ардом, опустил спинку и заснул почти мгновенно, еще до того, как принял полулежащее положение.
* * *— Виктор Викентьевич? — Кир постучал и, чтобы не дать себе времени передумать, сразу же открыл дверь.
— Заходи.
Он специально выбрал время хорошо после десяти. Ему самому задерживаться на работе было не внове, а начальник СБ дневал и ночевал в своем кабинете. К тому же к девяти вечера здание покидало процентов восемьдесят сотрудников: одни расходились по домам, другие выезжали на патрулирование. Глаз и ушей становилось в разы меньше и даже Желторотик сбежала с работы.
Кир вошел, аккуратно и по возможности тихо прикрыл дверь.
— Елизавета Эдуардовна Браун, амбициозная дочь владельца телеканала «Москва-Вариоса», в определенных кругах считается перспективной журналисткой и в них же невестой с хорошим приданным, — не поворачиваясь к нему, сообщил Виктор Викентьевич.
— Это намек? — Кир усмехнулся.
— Почти шутка, — в голосе Виктора Викентьевича не проскользнуло и тени веселья. — О-очень хочет, просто-таки мечтает взять у тебя интервью.
— О-очень хочу, просто-таки мечтаю, — сказал Кир с похожей интонацией, — чтобы эта гражданка забыла о моем существовании.
Виктор Викентьевич хмыкнул, поинтересовавшись:
— А что, совсем не в твоем вкусе девушка?
— Овал лица подкачал.
Разговаривать с затылком было непривычно, но точно легче. Высказывать свои обиды и подозрения всегда проще, не видя лица того, кому они адресованы. Кира посещала подленькая мысль не идти сюда воочию, а передать голосовым сообщением все, что собирался. Вот только он слишком уважал Виктора Викентьевича, к тому же тот вызвал бы на разговор все равно, если не в тот же самый день, то на следующий.
— Ты, Кирилл, ее отца не видел. Вот уж у кого лошадиная физиономия. Однако речь не о нем.
Виктор Викентьевич стоял у окна к нему спиной, наблюдая за сумерками, устелившими любимый город, в котором прожил почти сотню лет, оставаясь при этом человеком, яростным защитником закона, а еще больше — справедливости. И пусть Москва уже не являлась прежней, стала Москвой-Вариосой, это ничего не изменило. Часто Киру казалось, будто Виктор Викентьевич и не видел различий, как не придавал значения фанг ли пострадал, человек ли, как и тому,
