Андрей Посняков - Золото галлов
– Идемте, идемте, – обернувшись, жрец призывно махнул рукой неспешно идущим по тропинке гостям и осклабился.
– Ну и рожа, – шепотом пробормотал Летагон. – До чего же гнусная!
– Вот и славно, – Беторикс негромко хохотнул, нацепив на лицо самую радушную и почтительную улыбку. – Если Веснушка всю правду про него рассказал… значит, мы возьмем быка за рога сразу!
– Какого еще быка?
– Ладно, не парься.
– Париться? Но… мне вовсе не жарко.
Опустившись на колени перед источниками, путники долго молились, потом – опять же, со всем почтением – слушали жреца, к которому и напросились на ночлег и на ужин. Ушлый социолог Виталий так ловко беседу повернул, что молодому друиду ничего другого и не оставалось.
– Ты, уважаемый, не переживай, – успокаивал по пути к хижине Беторикс. – Мы за постой заплатим – серебро у нас есть, да и золотишко найдется.
Да уж, и золото, и серебро у беглецов еще оставалось… Но о-очень и о-очень мало. Кстати, довольно крупную сумму дала на дорогу Луция. Не только ведь попрощаться приезжала.
– А хоромы-то у тебя не царские! – едва не стукнувшись лбом о притолочину, ехидно промолвил гость.
– Ась? – тут же обернулся друид.
– Говорю – места маловато! Да и вообще, не пристало столь уважаемому человеку, как ты, о, славный друид, жить в такой убогой хижине. Это ж не тебе позор, а – самим богам. Страшно подумать!
– Ты словно мои мысли читаешь, уважаемый Кардомог. Чистый позор принимать в такой хижине столь благороднейшего человека. Вот, садись на лавку… Сейчас покличу служанку. Эй, Гребия! Где ты запропастилась… Ах, бездельница старая… выгнать бы тебя.
– Так выгони, благороднейший, – усаживаясь, посоветовал Галльский Вепрь. – И возьми помоложе да покрасивше.
– Ага, возьми… Где только взять-то? Пленных, ты сам знаешь, принято богам отдавать, а купить… – Гарданий вздохнул. – Может, и куплю. Чуть позже. Тем более, Гребия – кухарка отличная.
– А, ну если так… В сарай, слуге моему, пусть тоже поесть принесет.
– Принесет, не переживай, благороднейший. Так, говоришь, конь твой в болоте утоп?
– Там… богам остался.
Стараясь не замазаться сажей от очага, Виталий развязал заплечный мешок, вытащив оттуда целую горсть сестерциев.
– Вот тебе, уважаемый, за постой… Римскими монетами, надеюсь, не брезгуешь?
– От благородного человека – любые деньги приму, – смиренно произнес друид. – Ты не думай, уважаемый, я ведь не так просто у тебя серебришко это беру. В долг. Сейчас и расписку напишу. Сейчас…
– Да уж не надо!
– Нет, все-таки… Так уж положено среди нас, благородных.
Проворно достав откуда-то небольшой кусочек пергамента, гусиное перо и чернильницу с разведенной сажей, жрец ловко – видать, сказывался большой в подобных делах опыт – накидал греческими буквицами расписку, которую, приосанившись, торжественно вручил гостю:
– Вот!
Наверное, сейчас следовало поклониться, хотя бы слегка. Что Беторикс и проделал, стараясь не засмеяться – больно уж забавным оказался сей документ:
«Благородный Гарданий, сын Синемерга, друид, взял в долг у благородного всадника Кардомога, сына Аффигея, эдуя, сорок девять серебряных римских монет – сестерциев – кои обязуется вернуть на том свете по первому же требованию благороднейшего Кардомога».
Сию расписку следовало на собственных похоронах иметь при себе – иначе ж как потом на том свете денег допросишься?
– Ничего, благородный друид, сошло бы и так, без расписки… А кухарка твоя – славная! – гость уже с аппетитом уплетал зажаренного с дикими яблоками гуся – жирного и сладкого, заедая ковригой свежего пшеничного хлеба и запивая обильную трапезу изрядным количеством свежайшего пива. Все-таки умели галлы себя порадовать.
– У тебя что ж, уважаемый, кроме кухарки, никаких слуг совсем нет?
– Да приходят иногда, как позову… Не мои – вергобрета местного, Аркалиса – он сейчас из Алезии важных гостей встречает.
– Из Алезии?! – гладиатор всплеснул жирными руками. – Неужто самого?
– Его, – важно кивнул Гарданий. – Скажу тебе, возрождение Илексов – важное дело! И наш великий вождь – ты знаешь, о ком я – это хорошо понимает, хоть и из арвернов, а не эдуй, как мы.
– Эдуи, арверны… все мы – галлы.
– Ой, не скажи, друг мой, не скажи!
После третьей кружки – деревянной, тяжелой, голову такой пробить! – друид изрядно захмелел, что, впрочем, не являлось проступком у галлов, а скорее даже наоборот, являло собой некую удаль, как в любой российской деревне или быдловатом городе, стоит только местную молодежь у клуба послушать: а мы, мля, вчера, мля, пили, мля, все что горит… ого. Кароче, патом пашли такие бухие, идем такие, а тут менты, ну а мы… а я… а Леха, ну чо, видим, как бы – две козы, ничего такие козы, короче, как бы сняли их, потом еще выпили… че пили не помню, все, что горит…
Вот тут так же примерно. Чистые подростки.
Что и хорошо!
– Давай-ка еще выпьем, друид мой! Во славу богов и за нашу дружбу… Ты ведь мне друг?
– Друг, – Гарданий без лишних проволочек подставил кружку, куда Беторикс и плеснул из принесенного кухаркой бочонка, коими так славились галлы – даже в Риме ничего подобного делать не умели, а пользовались своими дурацкими и неудобными в перевозке амфорами.
– А раз друг, так меня слушай – я тебе плохого не пожелаю, не-ет! – Виталий уже перешел непосредственно к тому, что называл – брать быка за рога. – Тебе надо дом, усадьбу… не тебе даже – богам, Илексам, а то – стыд просто.
– С-согласен с тобой полностью, друг! Ты с-словно мои мысли…
– А на это людишки нужны, твои собственные людишки – рабы! Понимаешь, о чем я? Хотя… ты ж благородных кровей – где твои родовые амбакты?
– Старший брат, гад… ммххх!!!
– Понятно – пустил родительское имение по ветру. А тебе, как младшему, и вообще один кот достался…
– Какой… Какой еще кот, друже?
– Который в сапогах. Ладно, не о коте речь – рабах. О твоих личных рабах, между прочим. Давай-ка еще пивка… Ага… Ум-м, вкусное! Так вот, о рабах. Есть у меня в Бибракте – не в самой крепости, в поселочке рядом, один старый товарищ… он когда-то занимался торговлей с римлянами… многие ведь с ними торгуют и ничего. Что в этом зазорного?
– Э-э-э…
– Вот и я говорю – ничего. Так вот, у него осталось полдюжины крепких и работящих парней и девок. Уже клейменые, запуганные – работать любят, все сделают, только скажи… Он мне их предлагал, да я пока в странствиях, а приятель содержать своих невольников уже больше не хочет. Их же кормить надо!
Друид понятливо кивнул:
– Ну, ясно, кормить. Но ведь не мясом же!
– Да уж не мясом. Ну, так вот – этот мой приятель додумался всех своих рабов подарить. И ты знаешь, кому?
– Кому?
– Нет, ты не знаешь – кому! – гладиатор пафосно выпрямился, больно ударившись головой о стропило. – Блин… крыша у тебя… Ни за что не угадаешь? Он подарил их Алезии! Той самой деве, что…
– Что скоро уйдет… – разочарованно покивал Гарданий. – Что ж, рабы и на том свете понадобятся. Она ведь наверняка их с собой заберет, как и положено знатной женщине. Никто прекословить не будет.
Гость с силой прихлопнул ладонью по столу:
– Да не нужны ей эти рабы, голову даю на отгрызение! У нее и так невольников видимо-невидимо – это всем известно. Вот, почему мир столь несправедливо устроен – у одних все, у других ничего?!
– Потому что так захотели боги! – грохнул кулаком друид.
– Правильно! А мой приятель захотел, чтобы его рабы служили богам. Но ведь, ты, о, благородный друид мой, и есть тот самый человек, через которого невольники могут служить богам… Илексам! О, если б я повстречал тебя чуть раньше, я бы сказал приятелю… Ах, какие у него рабы! М-м-м! Парни – трудолюбивые, беспрекословные и очень мало едят. А девки! Ух, какие, я еще скажу, девки! Грудь – во! Колесом! Бедра – во! Шире, чем твои двери… Ох… Забирай-ка их всех, благороднейший Гарданий! А как рад будет приятель – мечта-то его исполнится. Его невольники самим Илексам служить будут! Ах, какие бедра у этих девок, у римских гетер нет таких бедер, ай! Забирай их, друг мой! Бери!
– Я бы взял… – тихо промолвил жрец. – Но ты же сам сказал – их уже отдали!
– Ну и что же, что отдали? Они, рабы и рабыни, сейчас все равно у моего приятеля в доме… в амбаре заперты, их только потом, когда в жертву… ну, ты знаешь.
– И что? – Гарданий плотоядно сглотнул слюну – расхваленные гостем рабыни так перед ним и стояли, со всеми своими прелестями.
– Да ничего. Надо просто пойти к Алезии и попросить ее отказаться от этих рабов. Заранее напишем расписку – ей только приложить руку.
– Хм… пойти. Там же стража!
– И у тебя нет никого знакомых? Никто из стражников никогда не приходил к Илексам? Никогда у них ничего не просил?
