Андрей Посняков - Тевтонский Лев

Андрей Посняков

ТЕВТОНСКИЙ ЛЕВ

Глава 1

Лето. Туманный Бор. Галльская война

Беторикс прищурился от солнца — окружающая местность, по крайней мере здесь, названия своего не оправдывала. Бор имелся, но вовсе не туманный, а, наоборот, светлый, почти без подлеска, просматриваемый насквозь. Сейчас видно было, как за соснами блеснули шлемы. Донеслись голоса…

— Там римляне! — Беторикс взмахнул мечом, длинным и тяжелым, совсем не похожим на куцый римский гладиус.

Доброе галльское оружие! Уж сегодня-то сей звенящий клинок вдоволь напьется крови!

— Эпоред, Камулоген, Бривас! — Обернувшись, Беторикс кивнул десятникам. — Нападаем сразу. Главное — не дать им построиться.

— Понял тебя, вождь, — ухмыльнулся Эпоред, кудрявый молодой парень, любимец окрестных женщин. — Тогда поспешим.

Беторикс первым поднялся на ноги и побежал к лесу, таясь за кустами и чувствуя, как за ним, не отставая ни на шаг, несутся славные воины сотни.

Десятники, конечно, впереди — красавчик Эпоред, хитроватый чернявый Камулоген, здоровенный Бривас, вооруженный огромной дубиной. Почти все галльские воины были облачены в серебристые кольчуги, украшенные изображениями священных животных: у Беторикса сиял на груди золоченый трехрогий бык, Эпоред горделиво поглаживал серебристого оленя, здоровяк Бривас вообще не имел кольчуги, идя в бой, как древний герой, с обнаженной грудью. Впрочем, ее тоже украшали татуировки, любимые галлами геометрические узоры: круги, треугольники, свастика — символ животворящего солнца. У всех воинов имелись остроконечные шлемы; в мирное время галльские герои просто зачесывали свои гривы назад и укрепляли известковой водой, чтоб не развалил ветер.

Длинные мечи, короткие копья, у простых воинов — овальные щиты, обтянутые дубленой бычьей кожей. На плечах у вождей — плащи-сагумы, заколотые на груди бронзовой фибулой. Беторикс носил небесно-голубой, Эпоред — мерцающе-зеленый, Камулоген — пунцово-красный. Бривас же особенно гордился своим — солнечно-желтым, богато украшенным вышивкой. Крепкие кожаные башмаки, удобные штаны-браки… Беторикс усмехнулся: голоногих римлян, верно, вовсю жалят комары.

Чу! Вот впереди тревожно зазвучал рог. Заметили!

Что ж, больше нет смысла таиться и можно прибавить шагу — что галлы и сделали со всем своим бесшабашным упорством.

Закричали, заулюлюкали: видели уже, что римская центурия ну никак не успевала выстроиться — мешали деревья. А поляна была далеко, да и та слишком мала и совершенно непригодна для места битвы. Кто же мог предположить, что Беторикс решится дать сражение прямо здесь, в лесу?

Римляне ничего подобного не ожидали, а натиск выскочивших из-за деревьев галлов был страшен! Сохранить строй оказалось невозможно, битва сразу рассыпалась на ряд поединков, а уж в них славные воины галльского племени арвернов не знали себе равных, в отличие от римлян. Впрочем, те тоже старались — куда им было деваться, не бежать же с позором? Тем более что по численности силы были примерно равны.

Опа!

Беторикс схватился с центурионом, которого узнал по шлему, украшенному высоким султаном из перьев, по золоченым бляшкам на пластинчатых латах, называемых «лорика сегментата», по ножнам, висевшим слева, а не справа, как у простых легионеров (тем слева мешал щит, а командиры щитов не носили).

И вот сошлись… Беторикс нанес удар первым, с разбега, махнул с оттяжкой, метя в шлем, — попал. Ах какой звон пошел по всему лесу! Душа радовалась.

А ну-ка, получи!

Еще удар, еще, еще… Обычно римляне не очень-то хорошо бьются вне строя, их почти не учат индивидуальному бою — всякие хитрые закрученные удары и отбивки больше пристали какому-нибудь презренному рабу-гладиатору, нежели римскому гражданину! Легионер должен сражаться в строю, в составе центурии, когорты, чувствуя локоть товарища. Центурия действовала как единый организм, но сейчас, благодаря хитрости Беторикса, у нее такой возможности не было.

Однако центурион оказался бывалым воином и отличным бойцом! Успешно отразив первый натиск, он сам перешел в атаку, и хищное жало меча не раз и не два уже сверкнуло перед самым горлом гордого галла. И это был не гладиус, а длинная кавалерийская спата; гладиусом обычно кололи, спатой же можно было и рубить, что римлянин и делал, однако Беторикс успел подставить щит под удар.

Звон! Снова звон! И скрежет! И искры, такие яркие, что казалось, сейчас загорится весь этот Туманный Бор! И за что его только прозвали туманным?

Снова удар! Ага, вот враг отскочил в сторону, закружил, примериваясь, затем резко ударил. Беторикс пригнулся, и меч врага переломил ветку сосны позади. Резко запахло смолой.

— Легион — миа патриа! — злобно прищурившись, выкрикнул центурион. — Мое Отечество — легион!

Снова рванулся в атаку, ударил…

А это было неправильно! Все! Не нужно больше позволять ему нападать.

— Граннос и Сирона! — Сверкнув мечом, вождь галлов призвал на помощь богов ручьев и озер. — Луксовий и Бриксия! Эпона!!!

Эпона — богиня в облике кобылы, покровительница всадников, а Беторикс был всадником, как и любой галльский аристократ. Правда, этот центурион, скорее всего, тоже, ведь и у галлов, и у римлян всадник — это сословная принадлежность.

Снова удар, и снова… И солнце играло на лезвии — жаль, не кровь! Пока еще не кровь…

О, меч в руках Беторикса сверкал, словно молния! А вот закружил, так что не стало видно и клинка — одно сияющее солнечное колесо… И вот — удар!

Сорванный с головы римлянина шлем полетел наземь, укатился, подпрыгивая на ухабах, куда-то в папоротники. Кто-то из бившихся невдалеке галлов с удовольствием пнул его!

Центурион побледнел и, состроив жуткую гримасу, бросился в контратаку. И вновь скрестились клинки, высекая искры, и сверкнули ненавистью глаза.

Вождь галлов не смотрел в глаза сопернику, а взглядом словно пронизывал того насквозь, угадывая и даже предугадывая любое движение. Вот римлянин дернулся влево — и Беторикс вовремя подставил щит, отразил выпад и тут же ударил сам.

Центурион явно устал — тяжело дышал, темные волосы слиплись, по лбу и щекам обильно лился пот.

Галл ухмыльнулся, краем глаза посматривая на бившихся рядом своих. Римлянам сейчас приходилось туго! Лес наполнился звоном мечей, криками, стонами и проклятиями. Кудрявый Эпоред, справившись с одним врагом, уже бросился на другого, Камулоген рычал, словно разъяренный лев, лихо нанося удары, а вот здоровенный детинушка Бривас, похоже, вообще разогнал всех противников и теперь высматривал новых, помахивая дубиной. Желающих схватиться с ним что-то не находилось.