Марик Лернер - Мусульманская Русь
Не менее глупо и обложение дополнительными налогами компаний, принадлежащих иноверцам. Если очень хочется, есть масса возможностей облегчить жизнь подданным. Начиная от жесткого контроля условий труда и кончая профсоюзами. Введение прогрессивного налога на доходы с целью заставить вкладывать излишнее в производство, а не тратить на личные прихоти. Да мало ли возможностей! Давить деловых людей — это ставить собственную промышленность в крайне неудобное положение. Вот едем мы с вами в Харбин. Что вы знаете о Маньчжурской области и что там творится?
— То есть? — всерьез удивился Равиль. — А чего в ней такого особенного, кроме Вольного войска?
Собеседники переглянулись и дружно рассмеялись.
— А увидите, как приедете, — сказал Казимир. — Не буду портить впечатление. Сюрприз. Пока что поймите простую вещь — ваши мытарства в какой-то мере спровоцированы этим замечательным направлением государственной политики — давлением на иноверцев. Губернатор желает выслужиться. Участки железной дороги, — пояснил он, глядя на недоумевающее лицо Равиля, — строятся отдельными подрядчиками. Для ускорения. Трассу разметили и поделили.
— Я знаю.
— Вот только вы не сподобились заглянуть, какие компании занимаются Восточной железной дорогой. Должны были слышать, — с легкой усмешкой пояснил он, — такое имя — Самуил Поляков.
Банк Полякова был из известнейших в стране, и то, что он вкладывал деньги в железные дороги, ни для кого не было секретом, но раньше Равиль о подобных вещах совершенно не задумывался.
— Наш излишне «умный» губернатор старательно вставляет палки в колеса иноверцам. Выслуживается, в свете современного направления. За Амур ему хода нет, вот и старается здесь, как может, напакостить. В результате довольно неплохая идея построить вторую ветку на Дальневосток, а новый железнодорожный мост для того и требуется, зависла в инстанциях. Плохо даже не то, что Низимов в глазах Кагана выглядит замечательно и облечен изрядными властными полномочиями. Жаловаться на него бесполезно, и помяните мое слово, пойдет высоко и наломает дров еще и там, уже на государственном уровне.
Очень плохо, что тормозится развитие и освоение Дальнего Востока, Маньчжурии, и это на Сибирь тоже влияет. Что толку, если сюда переселят крестьян из Руси, если они будут связаны единственной одноколейной веткой с европейской частью страны? Многие просто загнутся от невзгод. Надо же первые годы их снабжать и кормить, пока не обустроятся. Не забыли еще, с чего началось наше знакомство? С недовольства нашего героического полковника вмешательством во внутренние дела войска со стороны Владимира. Они вовсе не обязаны заботиться о приезжих и следить, чтобы те не перемерли, отдавая собственные земли. А ведь с них спросят! И будут очень ясные намеки в правительственных «Новостях» и ярковыраженной саклавитской «Красной звезде» об их вине, а правительство очень удивится и начнет применять разнообразнейшие неприятные меры. Очередное бессмысленное стравливание, и причем с одним из наиболее боеспособных войск, в немалом количестве поставляющем кавалерийские части. Тут уж недолго и до разгрома собственной армии.
— Я бы попросил не преувеличивать, — наливая очередную рюмку, посоветовал Аврум.
— Поживем — увидим, — миролюбиво сказал Казимир и продолжил: — А имеем мы на сегодня наплевательское отношение и громкие лозунги, приятно ложащиеся на сердца… хм… ответственных лиц в столице. Нельзя этого делать по приказу и рывком. Надо прокладывать дороги, и не только одноколейку. Нельзя зацикливаться на крестьянстве, а если уж так болит за них сердце, передай в вечное пользование Уссурийский и Амурский районы. По закону они принадлежат… хм… Кагану, после того как было создано Маньчжурское Вольное войско и хазаки ушли с бывших границ. Сами власти этого требовали, а теперь давят не пойми зачем, имея уже частично незаселенные угодья.
А важнее — одновременно с переселением из европейской части Руси поддерживать и другие отрасли в Сибири, Вот в Маньчжурии уже нашли запасы каменного угля. Его легко добывать даже открытым способом, без шахт. Уже нет необходимости завозить из Донбасса — бери на месте! Выгодно по цене всем. А бессмысленная переписка идет уже третий год. Не хотят позволить иноверцам еще и этот промысел. А своих и не находится. Прибыль — она потом бывает. А для начала надо серьезно вложиться. Нельзя устраивать «очаговую» модернизацию. Или она «сплошная», или ее нет. Где уголь, там металл, где железные дороги, там не только новые поселки и торговля, но еще и воинские перевозки. Это мы имеем внутри страны, — помолчав, добавил Казимир. Он отодвинул тарелку, достал сигерелу из серебряного портсигара и задымил. — А внешняя политика тоже не слишком блистает. Вроде бы где связь? А прямо на глазах. Не дай бог война — и достаточно в двух-трех местах на тяжелых перегонах и тех же мостах взорвать пути, и будет гигантская пробка до самой Читы или даже Волги.
— Война на Дальнем Востоке? — удивился Равиль. — С Китаем, после того что вы оба говорили о его отсталости?
— Когда Каган испугался заимствования революционных идей и не стал вмешиваться, а Австрия беспрепятственно присоединила Германские государства севера, никто и не подумал, насколько возрастет мощь Империи. Главное — не занести к себе заразу и подрывающие наше исконное благолепие идеи. Сегодня имеем очень серьезного противника. Вот и на Востоке, совсем бод боком у нас, Великобритания, забыв старую дружбу, выкармливает государство Микадо. Для японцев просто напрашивается путь в Китай, к его ресурсам и богатствам.
После нашего присоединения Маньчжурии и опиумных войн Китай нуждается в союзнике. Для Цинской династии это неминуемо плохо кончится, но рано или поздно нам придется серьезно столкнуться с Японией. Если мы к тому времени не заселим и не сумеем прочно встать на Востоке, получим еще одну большую проблему. При страшной упертости русской дипломатии и вечном отказе идти на разумный компромисс, вытекающем из нашего высокомерия, и вере, уж простите меня за неприятные слова, в собственную исключительность, основанной не на фактах, а на молитвах, и сложности переброски войск в наши края — последствия могут быть очень серьезными для всей страны.
— И где выход?
— В полном юридическом равноправии всех граждан, независимо от вероисповедания, — твердо заявил Казимир.
— Ага, — довольно заорал Аврум, размахивая вилкой с куском котлеты. — А я уже устал ждать, пока дойдет до этого. Слово-то какое подобрал! Ю-ри-ди-чес-ки! Нет уж. — Он бросил вилку на стол и показал кукиш: — Я вот и есть одна из групп интересантов общества. Обладающий правом не платить прямых государственных налогов: поземельного, подушного и джизьи. Не жизнь, а малина. Только я за нее двадцать лет с коня не слезал и истоптал всю Сибирь, от Кореи до Тобола. За свой счет приобретая строевого коня, амуницию и снаряжение. И не дай бог хазаку на смотре не продемонстрировать полного набора, вплоть до гвоздей для подковывания копыт, по утвержденному хрен знает когда списку. И при этом столичные хлыщи будут нос воротить и заявлять, что мы — ездящая пехота на беспородных, шерстистых и плохо кормленных скакунах. Даже атакующие не как положено, лавой, а сомкнутым строем. Ему только паркет в столице протирать, чистоплюю! В наших местах только так и можно. Против большой банды вместе, и на местных конях, способных на длинные переходы при минимальной кормежке!
Он явно что-то свое выкладывал, наболевшее.
— Так что не моги даже думать, — уже спокойнее сообщил Аврум, — что ты должен пользоваться правами без обязанностей. Давай, двадцать лет отслужи (а это еще послабление нам изрядное: раньше всю жизнь под погонами ходили), а потом будь юридически равным.
— Иногда я думаю, — задумчиво изрек Казимир, — что если бы жизнь повернулась по-другому и Польша проглотила Русь, ты бы с такой же энергией боролся за равные права, арендуя у меня землю. А я тебя нагайкой, чтоб не возмущался!
Аврум зашелся от хохота, так что слезы выступили на глазах. С трудом успокоившись, помахал обернувшимся на него соседям, что все в порядке.
— Мечты, — сказал он, икая от смеха, — никогда поляки не могли справиться с соседом. Только на Червонную Русь и хватило во времена княжеских усобиц, и даже при мунголах дальше Смоленска не заходили. А мы вам — не те несчастные беженцы, набежавшие с Запада после крестовых походов и шею под сапог подставляющие. Не бьют — уже прекрасно. Мы на Волге и Северном Кавказе еще до Владимирской Руси жили. Было время, и славяне нашим предкам дань платили, когда никаких руссов в проекте не было. Да и потом воевали не раз. Святослав — да, разгромил хазар, но чтобы поляки на нас хвост поднимали?
— А в чем разница? — вкрадчиво спросил Казимир. — Сибирские хазаки, из набежавших столетия назад беженцев, от маньчжурских гордецов чем отличаются? А от тех, что на Руси живут и хазаками не являются?
