Андрей Посняков - Крестовый поход
— Два дома, почти, как в Константинополе, — взахлеб пояснил Лука. — Правда, куда безобразнее.
— А у реки парни сидели… одеты чудно, — Леонтий с улыбкой хлопнул себя по коленкам. — Потом купаться стали… Ну, мы с Лукой тут и смекнули — одежда наша грязна, да и тут, видать, по другому одеваться принято. Платье свое от грязи отмыли, искупались… ну и Лука предложил у местных одежку схитить.
— Это не я, это ты предложил! — тут же возразил Лука.
— Хорошо… пускай я. Но ведь мы в этой одежке из того места выбрались, никто на нас и внимания не обратил.
Леонтий вдруг улыбнулся:
— Как это никто? А та красивая женщина верхом на странной двухколесной коляске? Она нам улыбнулась и рукой помахала. Видать, хорошая женщина.
— Ишь, понравилась, — хмыкнул Лука. — Алексей, а каких мы дев в лодке видели?! Ты бы, ежели б такое углядел, наверное, умер бы! Красивые. голые… ну, почти…
— Да тут все почти полуголыми ходят, вот уж не думал, что так принято в Русии! — Леонтий покачал головой и пояснил. — Мы по солнышку шли, к болоту. Думали, может, не туда свернули, может, где-то в другой сторонке Амбросиево?
— Тут, в этой деревне, тетиву нашли, лук изладили, стрелы. Думали дичь подстрелить — изголодались ведь.
— Угу, дичь… Меня чуть не подстрелили!
— Так мы это… Когда сворачивали агроменная самобеглая повозка едва за нами не погналась — ка-ак сверкнет глазищами! Насилу спаслись. А тебя ведь, друже, извини, признать трудно. Мы думали — вот она, погоня! Сейчас и другие набегут, и плохо нам будет… Вот и стреляли. Не, не наповал, так, ранить толок хотели… чтобы за нами не шел. Ну, слава Богу, что так все сладилось! Куда сейчас пойдем, в Амбросиевку, к Епифану?
— Да… — Лешка раскрыл дипломат, вытащил плитку шоколада, развернул и, разломив, протянул ребятам. — Ешьте.
Близнецы принялись жевать…
— У-у-у, вкусно!
— Ну, подкрепились?
— Да еще бы неплохо.
— Ха, Алексей, у нас же лук! Сейчас дичину подстрелим… Вот только соли бы…
— И огнива неплохо б, — в том ему с усмешкой заметил Лешка. — Вы дичь-то, что, сырой есть собрались?
— А-а-а… Да мы не подумали.
— Не подумали… Вот что, сейчас идем в одно место…
— В Амбросиево?!
— Гм… Почти. По дороге вести себя скромно, ни на что глаза не таращить, ни кричать, от самобеглых повозок, буде таковые встретятся, не шарахаться!. Пусть думают, что мы свои, ясно?
Близнецы серьезно кивнули.
— Со всеми встречными-поперечными разговаривать буду я, — строго инструктировал ребят Алексей. — Вы скромно помалкивайте.
— Так мы и речи русской не ведаем. Хотя, она на болгарскую весьма даже похожа.
— Тем более. Ну, все, — Лешка захлопнул дипломат. — Идем.
По пути встретилось пара лесовозов, близнецы держались хорошо, даже не дернулись, лишь побледнели, когда машины проползали мимо с надсадным воем.
— Господи! — Леонтий перекрестился, поморщившись от выхлопных газов. — Так, верно, пахнет в Аду! Ну и Русия! Вот уж не думал, что тут такие чудеся творятся! Самобеглые повозки — надо же! Слышь Лука? Рассказать потом кому — не поверят.
— Расскажите, расскажите, — с ухмылкой подначил Лешка. — Уж точно — прослывете гнуснейшими из лжецов. Думаю, ведь не по всей Руси такое, — он обернулся назад, в сторону скрывшихся за поворотом лесовозов, — а только здесь.
В Касимовку Алексей пошел обходной дорожкою, вдоль ручья, тем более, что именно там, на отшибе, среди дачных домов находилась и изба бабки Федотихи, «одной колдуньи», как было сказано близнецам. Те, правда, никак не могли взять в толк, зачем им колдунья, а Лешка лишь сказал «надо» и больше ничего не пояснял, как парни не выспрашивали. Отмахивался — потом, мол, поймете.
Пройдя мимо аккуратных, затянутых сеткой-рабицей, дачных участков, путники остановились у добротного серого дома, рубленого в лапу и крытого новым шифером. Дом был окружен дощатым забором с табличкой «Осторожно, злая собака», но Алексей знал уже, что на самом-то деле никакой тут собаки нет, а потому, велев близнецам подождать на улице, решительно поднялся на веранду и постучал в дверь. Бабка была дома — ее красная «Таврия» стояла чуть позади веранды.
— Есть кто дома?
Распахнулась дверь.
— Ой… Опять ко мне милиция! Да что ж это такое делается-то?!
Бабка Федотиха — по виду, обычная деревенская старушка с морщинистым продолговатым лицом и остреньким носиком — обдала незванного гостя жгучим пристальным взглядом — чего, мол, пожаловал.
Алексей про себя усмехнулся: ну да, он же в милицейской форме, вот и переживает бабка.
— Посадки мака я все уничтожила, как вы и наказывали, — быстро тараторила Федотиха. — Соседи сказали, что вы невдавности были, на огород мой захаживали… Чего же без меня-то? — старуха уколола взглядом. — Разве ж так можно?
— А я к вам не насчет мака, — не спрашивая разрешения, Лешка присел за стол.
Федотиха сразу подобралась, поджала губы:
— А! Насчет спирта? Так не торгую я им, проклятым, ну, не торгую! А что пьяницы ко мне таскаются — так это по старой памяти, по старой. И соседи про меня все врут, ироды, достатку моему завидуют. А какой у меня достаток? Сами видите, товарищ участковый, машина — и та старая.
— Нет… И не насчет спирта…
— А, тогда за…
— Трясину на Черном болоте знаете?
— Ну… — бабка в который раз уже окатила гостя пристальным взглядом, только на этот раз взгляд оказался еще более пронзительным, жестким. — Кто ж Черное болото не знает? Нехорошее, злое место.
— Вот именно, злое. И что там иногда в грозу происходит — знаете.
— Что?!
— Знаете, знаете… Договор мы ж с вами заключали, помните? И я честно его исполнял.
— Какой еще договор? — похоже, что вполне искренне удивилась старуха. — Я вас, товарищ милиционер, вообще в первый раз вижу. Новенький, что ли? А где ж наш старый участковый, Иван? Выгнали, аль повысили?
— Мне нужно туда! — грубо перебил бабку Алексей. — Туда! Понятно?
— Да куда «туда»-то?
— Туда… откуда можно поиметь кое-какие богатства! Золото, серебро, иконы…
— Ах, вон ты о чем, — Федотиха неожиданно успокоилась и перешла на «ты». — То-то я и чую — исходит от тебя что-то такое, нездешнее… Даже не знаю, что и сказать?
Лешка усмехнулся:
— А ничего не надобно говорить — просто отвези на болото, да отправь нас обратно. Откуда явились.
— «Нас»? — бабка выглянула в окно. — Парнишки эти — тоже оттуда?
— Оттуда.
— Хм… — Федотиха покачал головой и задумалась, время от времени бросая на гостя быстрые цепкие взгляды. — Что ж, — наконец решила она. — Пойдем. С сокровищами — это ты хорошо придумал.
— Я придумал?!
— Ну, а если и решил посмеяться над бедной старушкой — так и пес с тобой!
Бабка замолкла и так долго смотрела на Алексея, что тот даже почувствовал себя неловко:
— Что вы так смотрите?!
— Лицо запоминаю. У меня на лица память цепкая!
Лешка хотел что-то сказать в ответ, да не успел — резко поднявшись со стула, Федотиха решительно махнула рукой:
— Едем!
Ну, слава Богу, сладилось! Честно говоря, Алексей думал, что уговаривать бабку придется куда как дольше.
Выйдя с веранды, он махнул рукой близнецам:
— Забирайтесь в ту красную повозку!
— Это ты по-каковски? — открывая дверцу, удивилась Федотиха.
— По-гречески. Царьград — слышали про такой город?
Бабка подняла переднее сиденье, запуская парней в салон:
— Царьград, говоришь? Эвон, куда тебя занесло-то! Расплачиваться-то как будешь?
— Брошу золотишко в грозу на старый пень. Есть там такой, на болотине.
— Знаю, видала, — выжав сцепление, Федотиха повернула ключ…
Мухой зазудел стартер.
— Вот, диавол! — выругалась бабка. — Давно надо б на машинный двор заехать, чтоб поглядели, да все некогда… Ну-ка, еще раз! Ага!
Двигатель схватился, заурчал, и Федотиха осторожно выехала со двора и неспешно поехала к лесу. Сидевший впереди Алексей обернулся на близнецов — те выдерживали дорогу спокойно, словно бы всю жизнь в автомобилях ездили, лишь в глазах блестело жгучее любопытство, а Леонтий — Лешка заметил — внимательно присматривался ко всем бабкиным действиям, словно хотел запомнить. Старуха ехала не торопясь, больше на второй передаче, лишь иногда переходила на третью, да и там особо не разгонялась — не позволяла дорога. Лишь, выехав на грунтовку, к восторгу близнецов, прибавила ходу…
— Вот, славно! — восторженно воскликнул Лука. — Да ни одна лошадь так быстро не побежит, верно, Леонтий?! Вот так Русия!
— О чем это они? — колдунья скосила глаза.
— Машину твою хвалят.
— Да уж, нашли что хвалить… Они что ж, из Царьграда?
— Оттуда.
— А одежка — ну, как у нас!
Разогнавшись, Федотиха лихо взлетела в горку, вызвав у близнецов целую бурю восторга.
