Дмитрий Хван - Царь с востока

    И правда, в сей же миг в магазин буквально ворвались трое рослых бородачей, насторожив персонал и двух стрельцов, деловито переговаривавшихся у витрины с ремнями и патронными сумками. Впереди, выставив объёмный живот, вышагивал старший среди гостей, оказавшийся дядькой двум родным братьям, едва поспешавшим за родичем.

    - Ты и есть Пётр Ляксеич, что ли? - рокочущим голосом вопросил передний купец, явственно смягчив тон, насколько это было возможно, и принялся теребить в руках свою шапку.

    - Я и есть, - сощурив глаза, Карпинский с интересом оглядел гостя с ног до головы. - А тебя как звать да по батюшке величать и что за дело у тебя такое, что винтовки наши надобны?

    - По батюшке... - хмыкнул удивлённый ярославец и оглянулся, обменявшись взглядом с родичами. - Звать меня Иван, а по батюшке Гурьевич. То племянники мои - Афанасий да Николай, они Михайловичи. А все мы - Назарьевы. Слыхал аль нет?

    - Нет, - улыбнулся Пётр, посмотрев на ставшего важным купца. - Не слыхал. Так какое дело у тебя, Иван Гурьевич?

    - Дело то не для лишних ушей, - чуть ли не зашептал Назарьев, озираясь на стрельцов, подобравшихся ближе к ярославцам да на новых посетителей магазина.

    - Вот как... - протянул ангарец. - Что же, тогда обожди малость, мил человек, я со своими людьми переговорю, а потом милости прошу ко мне на Ангарский двор.

    - Благодарствую! - приложив ладонь к сердцу, пробасил купец с донельзя довольным видом.

    Закончив дела в магазине, Карпинский вышел на крыльцо, где, зажмурившись, задержался ненадолго, обратив лицо к тёплому солнечному свету и слушая весёлый птичий гомон, после чего вдохнул полной грудью свежего воздуха и, подойдя к возку, решил сесть рядом с возницей, а не залезать внутрь. Вскоре небольшой караван повозок отправился дальше, к ангарской миссии, уминая полозьями рыхлый и ноздреватый апрельский снег. Последним ворота Ангарского двора проехал возок ярославцев. Купцам указали на главное здание миссии - основательное двухэтажное строение из камня с деревянной мансардой и двумя флигелями, окна которого яркими бликами сверкали на солнце. Пройдя покрытые искусной ковкой высокие двойные двери, меж которыми на полу лежала грубая ткань, на которую ангарцы сбили с обуви снег, купцы оказались в ярко освещённом холле. Ярославцы немного оторопели от ударившего в глаза света, принявшись осматриваться вокруг. В просторном помещении с выбеленными стенами и высоким потолком, в который упирались два ряда колонн, стояли диваны и низкие столики при них, за которыми сидело с десяток человек. Полы были устланы циновками, а в каждом из углов залы стояли большие кадки с растущими там деревцами. Слышался негромкий гул голосов, приглушённый смех. Немного поодаль, у входа на лестницу с обеих сторон на стенах висели высокие зеркала.

    - Ишь ты, зерцала какие, - хмыкнул один из братьев Назарьевых, потрепав вихры на макушке.

    Ярославцам предложили пройти далее, подведя будто бы к торговой лавке, за которой стоял пожилой, но крепкий мужик. Гостям, к их явному неудовольствию, пришлось сдать старику-гардеробщику свои богатые кафтаны и меховые шапки, только потом их пригласили пройти по широкой лестнице на второй этаж, в комнату для деловых переговоров, где их ожидали ангарцы. Грауль и Карпинский приветствовали гостей, пригласив сесть на диванчик, а сами присели напротив. Вскоре в кабинет принесли чай и пару вазочек со сладостями и орехами. Когда за юношей, принесшим угощение, закрылась дверь, Грауль предложил ярославцам озвучить то важное дело, ради которого они прибыли в Томск за винтовками.

    - Да что Томск! - решительно рубанул рукою Иван. - Мы бы и до Ангары добрались! Верно?

    Племянники молча и степенно кивнули в унисон. Ангарцы молчали, ожидая продолжения.

    - Мы ишшо в Тобольске хотели винтовальных мушкетов купити, всё одно же - нету, говорят. А дело наше - до дальних землиц добраться да выгоду свою взять.

    - Какая ваша выгода? - проговорил Грауль, нахмурившись. - Зверя добывать у местного люда?

    - А то и зверя! - отвечал Назарьев.

    - Где землицу-то присмотрели? - добавил Карпинский, поставив чашку на столик.

    - А путь наш на Алясочку лежит - так ту землицу называют. Нешто не поход? Вот нам мушкеты и надобны, - купец развёл руки в стороны, мол, в праве мы купить. По уговору.

    - Лихо! С Ярославля - на Аляску за мехом, - c невозмутимым видом проговорил Павел. - Неужели ближе охотных мест нету?

    Купец предпочёл отмолчаться.

    - Иван Гурьевич! - широко улыбнулся Карпинский. - Ты не в воеводской избе, и не в приказной. Лишних ушей у нас нет, как нет и говорливых языков. Говори, как есть!

    Иван опустил голову, исподлобья оглядев родичей, а затем и ангарцев:

    - Золотишка хотели поискать на Алясочке, слыхали мы, будто есть там жилы... - проговорил он. - А винтовки нужны от лихих людишек оборонится да от тамошних жителей. Бают, они в бою искусны да доспешны.

    - Сколько у тебя людей, Иван Гурьевич? - сухо спросил Грауль.

    - Сотня да ещё немного, - отвечал Назарьев. - Из них литвы двадцать человек.

    - Нормально, - кивнул Карпинский. - А что дальше хочешь - до Охотска добраться?

    Купец кивнул:

    - А там корабли снарядить да по морю иттить.

    После этих слов в кабинете повисла пауза. Павел и Пётр молчали, каждый что-то обдумывая. Вскоре ангарцы обменялись несколькими тихими фразами, из которых Назарьев смог разобрать лишь нечто вроде 'Лифорнии'. Ярославцы напряжённо ожидали ответа ангарцев. Наконец, Грауль, решившись, чуть подался вперёд:

    - В общем так, Иван Гурьевич, винтовки ты получишь в Енисейске... Но! Предлагаю тебе ехать с нами в Ангарск, чтобы обговорить твоё дело более обстоятельно. Есть у нас предложение, которое, может статься, сулит большие выгоды, как для тебя, так и для нас.

    - Я на то согласный! - довольный купец встал с места, протягивая руки ангарцам. - А ну, Колька, Афанаська! Собирайте людишек!

    - Да уж поспешай, - встал с места и Грауль. - Бог даст, завтра тронемся в путь. Реки скоро вскрываться ото льда начинают. Две недели у нас есть до Красноярска добраться.

    Последующая встреча с воеводами Томска прошла буднично - долгие разговоры, взаимные восхваления да бесконечные здравицы в честь государя Никиты Ивановича и царя Сокола Сибирского - и утро следующего дня вследствие обильного ночного застолья стало весьма тяжким для ангарцев. Однако караван, к которому присоединились ярославцы, ещё затемно ушёл из Томска на восток.

    Это непривычно жаркое лето становилось особенным, решающим для будущего не только Ангарской державы, но и для соседней с нею Руси. Хоть и здоров да крепок телом был русский государь, но не было у него наследников. Многие говорили о скорой борьбе за престол, который окажется пустым после смерти царя. Желающих же занять его становилось всё больше - разные языки шептались и в Москве, и в Вильне об измене Долгоруковых, будто бы Софроний Алексеевич хвалился о том, что займёт место Романова, о каких-то королевичах из Европы - якобы Никита Иванович отдаст трон иноземцам, то ли датскому принцу, то ли ещё кому.

    За Волгой, однако, этих разговоров уже и слыхом не слыхивали - а за Уралом и вовсе темы таковой не поднималось. А вот в Ангарском кремле идея Ордина-Нащёкина сотоварищи наделала немало шума. По прибытию Карпинского с Граулем в столицу было немедленно созвано совещание для обсуждения результатов встречи с Афанасием Лаврентьевичем. Потенциальный наследник московского трона - ангарский школьник Владимир Романов также прибыл в Ангарск из Удинска, где мальчуган проходил военные сборы. До сих пор паренёк и не догадывался о своих монарших перспективах, а вот его матушка - Мария Милославская уже была осведомлена о планах первоангарцев, отчего сильно опечалилась - видимо, тщётно остаток дней своих Мария желала прожить в тишине и покое.

    Ступив на причал Ангарска, Грауль с Карпинским первым делом отправились домой - повидать детей да успокоить своих жёнушек. После в баню, а уж потом в кремль, на совещание. И вот уже битый час дверь в кабинет была крепко закрыта - пятеро первоангарцев обдумывали свои дальнейшие действия, расположившись за широким столом.

    - Значиться так... - расцепив пальцы рук, Соколов устало прикрыл глаза и несколько секунд не спеша массировал лоб. - Мою кандидатуру Афанасий предложил из дипломатической вежливости, это понятно. Да и старый я уже... А наших людей на московский трон сажать нечего - на Руси своя династия.

    - Согласен с тобой, Вячеслав, - кивнул Петренко, прибывший из Владиангарска вместе со своими товарищами. - Ведь, случись что, в Москве первым делом вспомнят, что царь - ненастоящий.

    - Теперь уж в Вильне, - усмехнулся Грауль. - Да и скоро уж не царь править на Руси будет, а - подымай выше, император!