Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
— А завтра нас на этом месте не будет. Все. Закончили пустые разговоры. Надо делом заниматься. Людей спасать, — прервал всех Уваров. — Николай! Бери своих разведчиков, и попробуйте спуститься вниз, дорогу прощупайте. Рацию возьми обязательно. Мы следом за вами.
— Надо поменять порядок движения, — уточнил Бондарев. — Автомобили разбивают дорогу, подводам и людям тяжело после них идти. Необходимо, чтобы автотранспорт шел сзади.
— Принимается. Но пусть первым идет бронетранспортер лейтенанта Григорова. По нему узнаем, выдержит ли ледник, — закончил разговор Уваров. — Сейчас необходимо собрать всех командиров и поставить задачу на марш. Начало движения через полчаса. Пока светит солнце, нельзя терять ни минуты.
Наскоро перекусив, Николай Антоненко взял с собой пятерых: охотника-бурята Будаева, пулеметчика Нефедова, младшего сержанта Юрченко, радиста Хворостова и, по совету ротмистра Новицкого, терского казака-пластуна Емельяна Трепачко, лучшего среди казаков следопыта.
На протесты Максима, ссылавшегося на ранее данное обещание, отец ответил отказом:
— А УАЗ с пушкой вести кто будет? Тетя Глаша? Кроме меня и тебя, Макс, никто с ним не справится. Так что, боец Антоненко, выполняйте приказ. Двигайся со всей колонной! Все! И без соплей!
В душе Николай понимал, что, отдавая это распоряжение своему сыну, он берег его от тех неприятностей, которые могли ожидать их впереди. «А так хоть под присмотром Олега и Левченко будет», — успокаивал он себя.
Поднявшись на небольшую скалу, возвышавшуюся над ледником, и осмотрев через бинокль открывшуюся панораму, решили идти вдоль левой кромки, где и находилось их временное убежище. Здесь, между ледником и высокой боковой мореной, образовалась наносная полоса из щебня, песка и глины, шириною позволяющая проехать даже автомобилям, не говоря уже о подводах с лошадьми. Только необходимо было подровнять ее в некоторых местах лопатами, так как был небольшой уклон. Сообщив об этом по рации, разведка направилась дальше.
Вслед за ними во главе с капитаном Бондаревым и подпоручиком Костроминым шла большая группа красноармейцев и солдат, вооруженных лопатами и ломами. Они выравнивали дорогу, разбивали лед, засыпали ямы, убирали небольшие уклоны и камни, мешавшие движению. Вокруг людей плотной цепью возвышались заснеженные молчаливые скалы, и казалось, что конца и края им нет.
Солнце снова спряталось за облака, а ледник стал опускаться в серый туман.
Шел уже пятый час медленного, но упорного спуска.
Вдруг идущие впереди Трепачко и Будаев остановились.
— Ваш благородь! — крикнул по привычке Трепачко. — А ледник-то, того, кончился, мать его так!
— Как кончился?! — недоуменно спросил Антоненко, догоняя их.
— А вона, глядитя сами, — произнес казак и протянул руку, показывая направление. — Здеся лед кончается, а тама один песок да камни. Вон и ручьи с ледника текут.
— Там озеро, однако, должно быть, — уверенно добавил Будаев. — У нас в Саянах всегда так бывало.
— Ну раз бывало, тогда вперед, — скомандовал Антоненко. И, обернувшись, приказал: — Юрченко и Хворостов, задержитесь. Передайте по рации, что ледник закончился. Будет крутой спуск к озеру. Пускай приготовятся. Нефедов, за мной.
Группа уверенно пошла вниз по ставшей непривычной земле. Ноги уже не скользили, а утопали в каменистом песке, оставляя в нем неглубокие следы. Быть может, это были первые за все время существования этих мест следы человека.
Спустившись вниз и оказавшись на более-менее ровной поверхности, разведчики остановились. Перед ними лежала небольшая долина неправильной формы. Вокруг нее боковые морены образовали мощные широкие подковообразные пояса. Эти каменистые гряды тянулись на несколько километров.
С десяток мелких ручейков, берущих начало на леднике, организовали большой ручей, несущий свои воды вниз, в центр долины, где в западине образовалось, примерно с полкилометра в диаметре, озеро с кристально чистой водой, в которой отражалось голубое небо с плывущими по нему серыми облаками.
Сбоку, на каменистых грядах, да и прямо под ногами людей рос мох. Берег узкой полоской вокруг озера был покрыт коричневато-зеленой травой, а на дальнем берегу даже росли небольшие деревца и кустарники. Пейзаж поражал воображение. Величественные скалы, грозно нависающие со всех сторон, чистые и холодные воды озера, вызывающие непреодолимое желание окунуться в них с головой.
— Мать честная! Вот это да! — не сдержал своего восхищения Юрченко. — Это какая красотища-то! Что нас дальше ждет, командир, а?
— Прямо как на горном курорте! — сказал Антоненко.
— У нас в Саянах не хуже, однако, бывало, — сдержанно произнес Будаев, но затем мечтательно добавил: — Как дома…
— А здесь теплее. Хоть и ветерок неслабый дует. Можно и шинельку расстегнуть, — обрадовался Нефедов. Поставив свой немецкий пулемет на камни, он снял пилотку и принялся расстегивать шинель.
— Николай Тимофеич, надоть дальше вдоль берега пройти, путь разведать, да и место для стана определить, — привел всех в чувство Трепачко.
— Правильно, казак! Главное — дело, а расслабляться потом будем, — поддержал его Антоненко. Осмотрев озеро в бинокль, он приказал: — На правом берегу места больше, и ровнее оно. Там лесочек есть и кустарник. Юрченко, Будаев, остаетесь тут. Будете направлять всех на правый берег озера. Здесь ручей пока еще не глубокий и переход хороший. Все остальные, за мной.
Спуск каравана с ледника к озеру занял времени не меньше, чем от вчерашнего их пристанища под скалой. В связи с тем что он оказался крутым, пришлось подводам и автомобилям съезжать по одному, со всеми необходимыми предосторожностями.
Не обошлось без неприятностей. Одна из лошадок, видно, испугалась, занервничала и, вместо того чтобы медленно сойти вниз, сделала большой скачок. Красноармеец не смог ее удержать. Лошадь оступилась, упала и переломала себе передние ноги, после чего была тут же придавлена подводой, которая развалилась, ударившись о камни. Лошадь пришлось пристрелить, а вещи переложить на другие подводы. Из сломанной телеги решили сделать двухколесную повозку и запрягли в нее вторую лошадь, чудом оставшуюся невредимой. Все это заняло много времени и задержало остальных.
Снова «отличился» молодой водитель полуторки. Он не справился с управлением, и машина встала на два колеса. Паренька спасло только то, что хозяин груза Дрынько, сидевший рядом с ним, от страха или по другой причине схватился за руль и дернул его в свою сторону. Машина сначала зависла в воздухе, но затем медленно встала на все колеса. Наблюдавшие эту картину вздохнули с облегчением. Никому не хотелось хоронить своих товарищей.
За исключением мелких синяков и царапин спуск прошел нормально.
Новый лагерь решили расположить на правом берегу озера, выбранном разведгруппой. Место всех устраивало. Радости хозяев животных не было границ, вокруг было много зеленой травы. Лошади, коровы и козы жадно хватали ее на ходу.
Вымотанные длительным переходом люди, увидев чистое голубое озеро, немного приободрились. Застучали котелки, кто-то даже начал умываться, несмотря на обжигающую холодом воду.
Снова послышались команды на организацию лагеря, установку палаток и приготовление к ужину. Расположенный невдалеке лесок моментально был вырублен и пошел на топливо для костров.
Совершая обход по новому лагерю, Олег встретил возвратившегося из разведки друга.
— Ну что там, Коля? Чем порадуешь? Наметил для нас дальнейший маршрут движения?
— Да нет пока. Так только, осмотрелся малость. Мы тут благодаря Нефедову кое-что с ребятами нашли. Хочу тебе показать, да и профессору нашему.
— Что? — Уваров насторожился. — Новый привет из будущего или прошлого?
— А хрен его знает откуда! Но тебе это надо обязательно увидеть. — Антоненко поправил на плече немецкий карабин. — Я сам-то не видел, а вот Нефедов разглядел, даже топтался там. Пошли в санчасть к Баюлису, у него мой боец свои раны зализывает.
— Что за раны? Боестолкновение было, что ли?
— Да нет. «Асфальтная болезнь» у него. Мы когда на гряду над озером поднимались, он оступился и сорвался вниз. Вот кожу на лице и руках содрал. Сейчас его девчата Яниса йодом мажут и перевязку делают.
— А короче можешь сказать, что нашли-то?
— Короче. Могу. Искусственное сооружение из больших плит. Типа водозаборника или входа в подземный док. Что-то подобное во время войны немцы для своих подлодок делали в прибрежных скалах. Но откуда здесь, в горах, подлодки, ума не приложу!
