Стивен Кинг - 11/22/63

– Я про школьников, которых учителя отправляют в администрацию школы. Будто у нас нет других дел, кроме как возиться с ними. – И он откусил кусок вилорог-бургера.

– Соус, Дек, – заметила Мими, и он послушно вытер уголок рта бумажной салфеткой, которую взял с подставки.

Она тем временем продолжала осмотр: пиджак спортивного покроя, галстук. Стрижка. Туфли библиотекарь успела изучить, пока я шел к их кабинке.

– У вас есть рекомендации, мистер Амберсон?

– Да, мэм. Я достаточно долго проработал замещающим учителем в округе Сарасота.

– А в Мэне?

– Там – чуть-чуть, но я три года проработал на ставку в Висконсине, прежде чем решил полностью посвятить свое время книге. Вернее, не совсем полностью, насколько позволяют финансовые возможности. – Я действительно мог предъявить рекомендательное письмо из Сент-Винсентской школы в округе Мэдисон. Хорошее письмо – я написал его сам. Разумеется, если бы кто-то решил его проверить, меня уличили бы во лжи. Дек Симмонс этого бы делать не стал, а вот проницательная Мими с дубленой ковбойской кожей вполне могла.

– И о чем ваш роман?

Тут я тоже мог пролететь, но решил ответить честно. Насколько, разумеется, позволяло мое деликатное положение.

– Несколько убийств и их воздействие на город, где они случились.

– Господи, – выдохнул Дек.

Она похлопала его по руке.

– Помолчи. Продолжайте, мистер Амберсон.

– Поначалу местом действия я выбрал вымышленный город в штате Мэн... я назвал его Доусон... но потом решил, что роман получится более реалистичным, если действие будет разворачиваться в настоящем городе. Большом городе. Остановил свой выбор на Тампе, но понял, что ошибся, как только...

Она отмела Тампу взмахом руки.

– Слишком спокойный. Очень много туристов. Подозреваю, вы искали что-то более враждебное людям.

Проницательная дама. Знала о моей книге больше, чем я.

– Совершенно верно. Решил попробовать Даллас. Думаю, это правильный выбор, но...

– Но вы не захотели там жить?

– Именно.

– Понимаю. – Она поковыряла вилкой обжаренную во фритюре рыбу. Дек восторженно смотрел на нее. Мими, похоже, обладала всем, что он хотел найти в женщине, когда жизненный пик пройден и остается лишь не спеша скатываться к естественному финишу. Ничего удивительного. Каждый когда-то в кого-то влюбляется, как мудро заметит Дин Мартин. Но лишь через несколько лет.

– А что вы читаете, когда не пишете, мистер Амберсон?

– Всего понемногу.

– Вы читали «Над пропастью во ржи»?

Приплыли, подумал я.

– Да, мэм.

Она вновь отмахнулась.

– Зовите меня Мими. Даже дети зовут меня Мими, хотя я настаиваю, чтобы они прибавляли «миз», из уважения к моему возрасту. И что вы думаете о cri de coeur[90] мистера Сэлинджера?

Солгать или сказать правду? Несерьезный вопрос. Эта женщина могла распознать ложь с той же легкостью, с какой я мог... ну... прочитать на рекламном щите «ИМПИЧМЕНТ ЭРЛУ УОРРЕНУ».

– Я думаю, эта книга о том, какими ужасными были пятидесятые и какими хорошими могут стать шестидесятые. При условии, что Холдены Колфилды не растеряют свою ярость. И свою храбрость.

– Ммм. Гмм. – Она возила рыбу по тарелке, но не ела. Неудивительно, что из нее получился бы отличный воздушный змей, если прицепить нитку к платью со спины. – Вы считаете, что ей место в школьной библиотеке?

Я вздохнул, думая о том, как бы мне понравилась жизнь в городе Джоди, штат Техас, и работа замещающим учителем в местной школе.

– Если на то пошло, мэм... Мими, да. Хотя я уверен, что выдавать ее можно только определенным ученикам, на усмотрение библиотекаря.

– Библиотекаря? Не родителей?

– Нет, мэм. Это уже тонкий момент.

Мими Коркорэн широко улыбнулась и посмотрела на своего кавалера.

– Дек, этому парню не место в списке замещающих учителей. Он должен получить полную ставку.

– Мими...

– Я знаю, вакансий на кафедре английского языка и литературы нет. Но если он пробудет здесь достаточно долго, мы сможем зачислить его в штат, когда этот идиот Фил Бейтман выйдет на пенсию.

– Мимс, это так бестактно.

– Да. – Тут она мне подмигнула. – Зато чистая правда. Отправьте Деку ваше рекомендательное письмо из Флориды, мистер Амберсон. Этого вполне хватит. А еще лучше, принесите его сами, на следующей неделе. Учебный год уже начался. Незачем терять время.

– Зовите меня Джордж.

– Да, действительно. – Она отодвинула тарелку. – Дек, это ужасно. Почему мы тут едим?

– Потому что я люблю бургеры, а тебе нравится песочный кекс с клубникой.

– Да, – кивнула она. – Песочный кекс с клубникой. Принеси его. Мистер Амберсон, вы сможете сегодня остаться на игру?

– Сегодня нет, – ответил я. – Мне нужно вернуться в Даллас. Может, приду на следующую игру, если вы сочтете возможным взять меня на работу.

– Если вы нравитесь Мими, то нравитесь и мне, – заверил меня Дек Симмонс. – Я не могу гарантировать вам день каждую неделю, но в некоторые недели у вас будут и два, и три дня. Так что в среднем день в неделю обязательно получится.

– Я уверен, что получится.

– Жалованье замещающего учителя, боюсь, невысокое...

– Это я знаю, сэр. Я просто ищу способ чуть увеличить свой доход.

– «Над пропастью во ржи» никогда не появится в нашей библиотеке. – Дек бросил полный сожаления взгляд на свою поджавшую губки даму. – Школьный совет не пропустит. Мими это знает. – И он откусил очередной кусок бургера.

– Времена меняются. – Мими Коркорэн указала сначала на подставку с салфетками, потом на уголок его рта. – Дек. Соус.

На следующей неделе я допустил ошибку. Мне следовало осознавать, что после случившегося о крупных ставках надо забыть. Вы скажете, что осторожность мне бы не помешала.

Я осознавал риск, но тревожился из-за денег. В Техас я привез чуть меньше шестнадцати тысяч долларов. Остатки заначки Эла, а по большей части – мои выигрыши по двум крупным ставкам, одной в Дерри, другой в Тампе. Однако семь недель проживания в «Адольфе» обошлись мне более чем в тысячу долларов, и на обустройство в новом городе предстояло выложить не меньше четырех-пяти сотен. Помимо еды, оплаты аренды и коммунальных услуг мне требовалась одежда – и хорошая, чтобы выглядеть в классе респектабельным. Я намеревался прожить в Джоди два с половиной года, прежде чем поставить точку в этой истории с Ли Харви Освальдом. Четырнадцати тысяч долларов определенно не хватило бы. Жалованье замещающего учителя? Пятнадцать долларов и пятьдесят центов в день? Не смешите.

Ладно, может, я протянул бы на четырнадцать тысяч плюс тридцать, а иной раз и пятьдесят баксов в неделю, которые получал бы в школе. Но при условии, что не заболею и не стану жертвой несчастного случая, а на это я рассчитывать не мог. Потому что прошлое хитро – не только упрямо. Оно сражается. И да, возможно, сработала жадность. Если так, то шла она не от любви к деньгам, а от будоражащего осознания, что я могу побить обычно непобедимого букмекера, когда захочу.

Теперь я думаю: Если бы Эл приглядывался к фондовой бирже так же внимательно, как к бейсбольным и футбольным матчам и скачкам...

Но он не приглядывался.

Теперь я думаю: Если бы Фредди Куинлэн не упомянул, что Мировые серии будут чертовски захватывающими...

Но он упомянул.

И я вновь поехал на Гринвилл-авеню.

Говорил себе, что все эти заядлые игроки в соломенных шляпах и подтяжках, которых я видел перед «Честным платежом» (где доверие – наш девиз), будут делать ставки на Серии и некоторые поставят на кон большие деньги. Я говорил себе, что стану одним из многих и ставка средней величины мистера Джорджа Амберсона – живущего, по его словам, в переделанном в двухэтажную квартиру гараже на Блэкуэлл-стрит здесь, в Далласе, – не привлечет внимания. Черт, я говорил себе, что те, кто держит «Честный платеж», знать не знают сеньора Эдуардо Гутиерреса из Тампы со времен Адама. Или, точнее, со времен Хама, сына Ноева.

Да, я говорил себе много чего, а сводилось все к двум утверждениям: во-первых, такая ставка совершенно безопасна, во-вторых, запастись деньгами – решение здравое, пусть на текущий момент мне их хватало. Я поступал глупо. Но глупость – одна из двух особенностей человеческой натуры, которые хорошо видны, когда оглядываешься назад. Вторая особенность – упущенные шансы.

Двадцать восьмого сентября, за неделю до начала Серий, я вошел в «Честный платеж» и – немного пожавшись для приличия – поставил шестьсот долларов на то, что «Питсбургские пираты» побьют «Янкиз» в семи играх. Согласился на коэффициент два к одному, хотя полагал, что это слишком мало, учитывая, сколь многие ставили на «Янкиз». Через день после того, как Билл Мазероски совершил умопомрачительную круговую пробежку в девятом иннинге, принеся победу «Букасам»[91], я приехал в Даллас на Гринвилл-авеню. Думаю, если бы увидел, что «Честный платеж» пустует, развернулся бы и тут же покатил в Джоди... или, возможно, это я говорю себе сейчас. Точно не знаю.