Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков
— Пока ничего, но… что-то пошло не так?
— Отчего ты так решил?
— Не могу объяснить, но… залпы союзников слышны даже здесь. И они очень плотные. Такое впечатление, что нас ждали и атака не удалась.
— Понятно… Давай-ка пойдем посмотрим, что там?
— Только через мой труп! Не будем понапрасну рисковать и дождемся возвращения Мейснера. Тем более что ему уже пора…
Пока отряд из десяти канонерок под командованием Мейснера пытался атаковать засевшие в заливе Лумпарен основные силы англо-французской эскадры, остальные шесть, преодолев на шестиузловом ходу 15 морских миль, сумели незамеченными прокрасться к Лендзунду, где нашли пристанище корабли с высокой осадкой. И тут выяснилось, что, если Нейпир и Парсеваль-Дешен отнесли к угрозе минных атак всерьез и сумели организовать надежную оборону, то на оставшихся без единого командования, после того как отбыл на лечение адмирал Корри, парусниках решили, что находятся на достаточном удалении от эпицентра событий и потому могут чувствовать себя в полной безопасности.
В самом деле, чего можно опасаться, находясь на закрытой от ветров якорной стоянке, под прикрытием винтовых «Сен-Жан д’Акр» с «Аустерлицем»? Примерно так и рассуждал капитан стодвадцатипушечного парусного линкора «Нептун» Фредерик Хаттон, а также большинство его сослуживцев.
Где-то там, за грядой островов, их соотечественники спешно готовились к высадке на Большой Аланд. Заготавливали фашины и габионы, вступали в перестрелки с местными ополченцами. А здесь время как будто застыло и только прибывший накануне авизо «Милан» с почтой из метрополии смог ненадолго вывести их из состояния апатии.
Отправившийся на юг отряд из шести канонерских лодок «шанцевского типа» прикрывали четыре «константиновки» и шлюп «Бульдог». Задачей последнего, помимо огневой поддержки, было в случае необходимости взять поврежденную в ходе боя канонерку на буксир или, в крайнем случае, снять с нее команду. Командовать этим соединением выпало капитан-лейтенанту Павлу Левицкому.
Пока направляемые местными лоцманами корабли петляли в лабиринте островков, Клокачев тоже готовил свой шлюп для атаки. Так уж случилось, что полученные перед выходом из Або шестовые мины, до сих пор находились на борту «Бульдога». Интенданты о выданном имуществе почему-то не вспомнили, а сам Василий Алексеевич не расстался бы с ними ни за какие коврижки.
В общем, когда показались огоньки дремлющей на якорях эскадры союзников, все необходимые приготовления были окончены. Шесты вытянулись вдоль бортов, батареи подсоединены к зарядам, а люди стояли по местам.
Помня давешнюю беседу с великим князем, Клокачев мог бы без зазрения совести поднять для маскировки британский или даже нейтральный флаг, но в сложившейся обстановке в этом не было надобности. Ночь оказалась темной, а узкий полумесяц Луны вскоре скрылся в облаках.
— Вот и слава тебе Господи! — набожно перекрестился кто-то из матросов. — Спряталось волчье солнышко…
Дальше все случилось как-то на удивление обыденно. Их заметили, но ничуть не встревожились. Тем более, что хитрый аки змий Левицкий распорядился сначала обогнуть остров Ледскар с юга и только затем пойти к стоянке эскадры союзников. Выглядело это так, словно они пришли с запада — со стороны Шведского берега, откуда никто угрозы не ждал.
Каждый наметил себе цель и пошел на сближение, ориентируясь на кормовые огни. Особо выбирать не приходилось, в темноте все кошки одинаково серы… «Бульдог», пользуясь превосходством скорости хода, немного вырвался вперед и первым нанес свой удар. Вышло… очень ярко, громко и совершенно неожиданно для мирно спящей эскадры. Многим даже показалось, что среди ясного, звездного неба вдруг грянул гром. Клокачев отработал разом двумя минами, заведя их глубоко под корму большого корабля и замкнув контакты. Зато в яркой вспышке Василий успел прочесть название доставшейся ему цели: «Монарх».
— Машина, полный назад! Уходим!
«Монарх» — 84-пушечный английский парусник. Не самый крупный приз, но как иногда шутит его высочество Константин Николаевич, на безрыбье и рыбу раком! Убедившись, что цель поражена, Клокачев не стал дожидаться развязки и поскорее увел свой корабль в темноту.
Впрочем, остальным участникам атаки повезло еще меньше. «Туча» лейтенанта Большова подорвала французский фрегат «Семиллант». «Дождь» Эйлера пустил на дно стоявший после высадки десанта пустым линкор «Тридё». Еще одним пострадавшим стал незадачливый авизо «Милан». Кроме того, три мины не сработали, а одна разорвалась слишком далеко от борта винтового «Аустерлица» и не смогла нанести французу серьезных повреждений. даже такая далеко не самая результативная атака имела свои последствия. Поднявшаяся на кораблях противника паника вынудила капитанов спешно сниматься с якоря и уходить кто куда. Некоторым особо резвым удалось добраться к утру до Стокгольма…
Впрочем, об этом мы узнали позже. А пока, я, не веря своим глазам, встречал вернувшиеся из боя канонерки. Многие из них были серьезно повреждены и с трудом добрались до Бомарзунда. Потери среди палубных команд просто ужасающие. Что ж, нужно отдать должное нашим врагам, несмотря на все наши усилия, они смогли отразить ночную атаку. Стало быть, эта карта бита, а с утра начнем все по-новому. Впрочем, на сей раз я не стану изображать из себя Александра Македонского ведущего своих воинов в бой, а положусь на профессионалов. Получивший подкрепления Вендт должен справиться…
Тем временем в лагере союзников также царило оживление. Но в отличие от нас оно было радостным. Заблаговременно принятые меры оказались вполне эффективны, и англо-французский флот сумел щелкнуть по носу зазнавшегося русского Черного Принца. Оставалось только усилить десант и докончить начатое вчера… Но с этим были проблемы.
— Я дал вам достаточно людей, сэр! — наотрез отказался выделить новые силы Нейпир. — И где же они?
— В бою может случиться всякое, месье, — постарался остаться вежливым Барагэ Д´Илье. — Вчера вашим соотечественникам не повезло, но их гибель не была напрасной. А если вы и сегодня найдете возможность усилить нас десантными ротами, мы сможем разгромить московитов. Ручаюсь, ваши люди будут задействованы только на второстепенных участках, чтобы высвободить для боя моих бравых французов.
— Вчера вы говорили ровно то же самое! Но это совершенно не помешало русским головорезам перебить моих матросов! Как прикажете отражать русские атаки, если все мои люди сложат голову на этих проклятых островах!
— Но нам необходимы подкрепления!
— Вот и возьмите их у своего адмирала! Все равно ни на что другое они не годятся!
— Попрошу выбирать выражения! — взвился помалкивавший до сих пор Парсеваль-Дешен.
Говоря, по совести, ему тоже не хотелось давать матросов для участия в столь сомнительном предприятии, как бой с русской пехотой. Максимум небольшое количество артиллерийской прислуги для снятых с
