Сапер. Том III - Алексей Викторович Вязовский
Я так старался не отсвечивать, что и не заметил еще одного вошедшего в комнату.
— Здравствуйте, — произнес у меня из-за правого плеча слышанный уже глуховатый голос. Никакого акцента, кстати.
Вот уж эти уставы! Мне бы повернуться сразу к говорящему, а пришлось вертеться балериной, выполняя команду «кругом».
— Здравствуйте, товарищ…, — начал было я, но договорить мне не дали. Сталин шагнул ближе и обнял меня.
— Спасибо, товарищ Соловьев, — сказал он и отступил назад. Всё, для чего привезли меня сюда, сделано. Дальше уже неважно. — Света, познакомься, это Петр Николаевич, он с Яшей вместе выбирался. И иди пока к себе, мы побеседуем немного, — и уже крепко, по-отцовски, обнял Якова.
Ну, а потом сели обедать втроем. Еда, скажу вам, вкусная, но без изысков. Помнится, в «Метрополе» пошикарнее стол был. Впрочем, что выкаблучиваться, совсем недавно и кусок зайчатины с перловкой за счастье считали. Да и пшенка на воде без ни хрена за милую душу шла. Так что котлеты с картохой — очень даже неплохо. А после мисочки рассольника — совсем праздник.
Ели молча, никаких бесед не вели. Выпили только по бокалу вина, вот и вся пьянка. Даже в голове не зашумело. А уже после обеда начались игры в кошку и мышку. Начали меня на прочность испытывать.
— Я, товарищ Соловьев, не могу даже придумать, какую награду вам предложить, — зашел Сталин с козырей. Хитрый вопрос. Наверное, попроси я квартиру с машиной и прочие радости, даст и не поморщится. Но мне оно надо? Квартира и так есть, жена-красавица, машину сам куплю, если надо будет. И тут, к счастью, вспомнил я одну байку, как вождь задавал такой же вопрос каким-то деятелям. Не то от кино, не то от литературы. И ответ в этом анекдоте был очень хорошим.
— Наград, товарищ Сталин, у меня и так много, Родина не забыла. И звание мне подняли авансом. И квартира есть. Если можно, я бы попросил совместное фото с вами. И с Яковом, конечно. И книгу с вашей подписью. Не за награды воевали. А так — память останется.
Вождь улыбнулся широко, шутя погрозил пальцем.
— Будет вам память, Петр Николаевич, всё сделаем! Николай Сидорович! Принесите фотоаппарат!
Вот тут я и охренел окончательно. Потому что фотографом у меня целый генерал был. Скажи кому — ни за что не поверят. Только и говорить никому нельзя.
А как сфотографировались, Яков молча на отца посмотрел, тот сразу понял.
— Здесь, — говорит, — в Москве.
— Я поеду? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, вышел.
— К семье поехал, — зачем-то объяснил Сталин. — Скучает, конечно.
Думаю, я тоже скучаю, вот только хрена с два мне разрешат вот так встать и уйти. Ничего не поделаешь, будем сидеть, пока не отпустят.
— Расскажите, товарищ Соловьев, как всё было, — предложил Иосиф Виссарионович. — Давайте вот здесь сядем, удобнее будет беседовать.
— Вам, наверное, докладывали…
— Я хочу услышать от непосредственного участника.
А что делать? Я и начал рассказывать — и про то, как мы с Ильязом Гиммлера взрывали, и как в лагерь попал. Ну, и дальше все по порядку. Сталин слушал внимательно, иногда перебивал вопросами, причем вроде и ерундовыми, второстепенными даже. То про Закуску, то про попа встреченного. И фамилию раввина из Новгород-Северского заставил вспомнить.
Но это так, цветочки. Потому что ягодки пошли после рассказа о партизанах. Тут он всю душу вымотал. И про Сабурова узнавал, и про всех помощников, про каждого уточнял, справится ли. Конечно же, я ему и про Якова рассказал, как тот предателя нашел. Кстати, на это Сталин внимания особого не обратил. Зато после доклада про наши подвиги в Локте душу вытряс. Много ли местных поддерживают предателей? А пришлые есть? А то? А это?
Помрачнел вождь после локотских раскладок, папиросу поломал, спичку трясущимися руками зажег. Ему поди докладывают, что вся страна как один человек, а оно вон что. И не западные украинцы с белорусами, у которых еще Польша из мозгов не вылезла, а свои, брянские с орловскими.
И тут я решил, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Почему бы и не влезть со своим рацпредложением?
— Разрешите по службе вопрос, — попер я уже без оглядки.
— Да, — еще больше посерьезнел Сталин. — Слушаю вас.
— В связи с происшедшим в Киеве у меня возникла идея. А что, если мы продолжим точечно выбивать гитлеровское руководство?
— Никто не против таких методов борьбы. И работа в этом направлении ведется, — медленно ответил вождь. — Но в чем именно состоит ваше предложение?
Глава 19
— Посылки с бомбами! — выпалил я и посмотрел на своего собеседника в ожидании, как тот отреагирует на столь дерзкое предложение. А там даже веко не дернулось.
— Интересная идея, — сказал он, глубоко затянувшись напоследок и затушив папиросу в пепельнице. — Вы предлагаете отправлять по почте бомбы настолько маленькие, что они уместятся в небольшую коробку и не вызовут подозрения?
— Да, товарищ Сталин, — кивнул я. — Именно так. Просто подумал — при бомбардировке переправы под Кременчугом мы использовали большие самолеты-бомбы, а тут маленькие посылки. Слышал, что в Германии есть справочники и справочные бюро. Можно легко узнать домашние адреса всей немецкой верухшки — дипломатов, промышленников, карателей из гестапо и СД. Наконец, просто военных и чиновников. Составляем список самых важных и…
Тут я под ироничным взглядом Сталина задумался. Что дальше то?
— Массово рассылаем бомбы-посылки. С территории нейтральной страны.
— У нас действует до сих пор посольство в Швейцарии — Генеральный пыхнул дымом из папиросы — В Швеции тоже. Но мне докладывали, что они под плотным
