Ответный удар - Алекс Шу

ко входу в кафе, привлекая внимание окружающих своими необычными угловатыми формами и длинным клиновидным кузовом. Мощный, похожий на медведя, водитель Витторио, являющийся одновременно телохранителем Печчеи, остановил машину, выпрыгнул из автомобиля и галантно открыл дверь шефу, привычно стрельнув глазами по сторонам. Ничего настораживающего он не заметил. Недалеко проходила парочка оживленно болтающих туристов, пожилой мужчина в длинном пальто до пят увлеченно снимал окружающие достопримечательности, щелкая кнопкой фотоаппарата. У входа в кафе, за одиноким столиком, вынесенным наружу, сидела седая леди, неторопливо смакующая кофе.

«И чего её в январе на улицу понесло?» — озадачился Витторио. — «Когда летом здесь сидят толпы туристов, это понятно. А зимой? Ещё и столик вынесли. Необычно».

Впрочем, старушка никакой опасности не представляла, спокойно сидела, облокотившись на спинку стульчика, пила кофе маленькими глотками, блаженно прикрывая глаза и выдыхая морозное облачко пара, и телохранитель сразу о ней забыл.

Аурелио уже шел ко входу в кафе, чуть замешкавшийся телохранитель двинулся следом, прикрывая шефа со спины и посматривая по сторонам. Печчеи вошел в портик с колоннами, привычно переступил через символ города — бронзовое изображение быка, выбитого на каменной плите, наступив ботинком на копыто животного. Среди коренных жителей Турина существовало поверье: если стать ногой на любую часть тела этого животного за исключением брюха, можно загадать любое желание и оно обязательно сбудется.

Печчеи не особо верил в подобные суеверия, но каждый раз приезжая пообедать или поужинать в любимое место, обязательно «задевал» часть тела быка. На всякий случай, чтобы привлечь удачу. Это уже стало обязательной традицией посещения «Caffè Torino».

Когда основатель Римского клуба и один из самых известных и богатых людей города зашел в кафе, стоящий у стойки мэтр, о чём-то беседующий с барменом, повернулся, увидел гостя, расплылся в широкой улыбке и поспешил навстречу.

— Сеньор Печчеи, счастлив вас видеть, — защебетал он, всем своим видом демонстрируя дружелюбие и радость.

— Привет, Марко, — величественно кивнул миллионер. — Человек, с которым у меня назначена встреча, появился?

— Конечно, пять минут назад, — сразу же ответил метрдотель. — Как вы просили, мы сразу провели его на второй этаж, усадили за ваш любимый столик у окна. Предложили на выбор кофе с круассаном или вино «Бароло» с фруктовой нарезкой.

— Сказали, что за мой счёт? — уточнил Печчеи.

— А как же. В первую очередь.

— И что он выбрал?

— Вино с фруктами. Сидит тихонько потягивает напиток из бокала и ждёт вас.

— Понятно, спасибо, Марко.

— Вас проводить?

— Не нужно, — усмехнулся Аурелио. — Минут через пять пришли официанта, мы сделаем заказ.

— Хорошо, сеньор, — поклонился мэтр.

Печчеи с телохранителем поднялись по широкой винтовой лестнице. Гвишиани, смуглый мужчина с седыми волосами, зачёсанными назад, и щегольскими усиками, сидел у окна, с бокалом в руке, с задумчивым видом обозревая открывшуюся перед ним живописную панораму площади.

Когда Печчеи с водителем зашел на этаж, он повернулся и заметил новоприбывших.

— Mio amico![16] — радушно воскликнул коммерсант, раскинув руки. Ещё мгновение назад мерцавший в его глазах холодный, настороженный блеск исчез, сменившись теплотой и бурно выражаемой радостью. Только опытный психолог за блеском белоснежной улыбки и показным радушием мог уловить еле заметную фальшь.

— Привет! Рад тебя видеть, дружище, — ответил на английском Джермен. Он тоже излучал доброжелательность и счастье от встречи со старым товарищем. Такое же неискреннее, как и у Печчеи. Но два опытных интригана знали правила игры, и абсолютно не обманывались, оценивая эмоции друг друга.

Аурелио и Джермен сердечно обнялись и расцеловались в щеки, как принято между итальянцами при встрече с родственниками и друзьями. Телохранитель, по знаку босса, уселся за соседний столик.

— Как доехал, нормально? Без происшествий? — поинтересовался Печчеи.

— Отлично, — Гвишиани пригубил вино из бокала, и на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь вкусовой палитрой напитка. — Всё, как всегда. Без происшествий и проблем. Ты же знаешь, благодаря Андропову, железного занавеса для меня не существует. Пропускают как дипломата, сразу, даже багаж не досматривают.

— Это хорошо, — кивнул коммерсант. — Я слышал у Андропова возникли небольшие проблемы.

— Небольшие, — подчеркнул Джермен. — Пока всё идет, как задумывалось, за некоторым исключением.

— Как мне сказали, за последний месяц-полтора ГРУ провела большую чистку, — заметил основатель «Римского клуба». — Арестовали много американских и английских агентов в своих рядах. Даже Калугина взяли, а он нам был необходим, для реализации плана.

— Это, конечно, плохо, — поморщившись, признал Гвишиани, — но не критично. Главное, что Олег успел принять яд при задержании. И ГРУшникам уже ничего не расскажет. Ни о сотрудничестве с американцами, ни о работе с нами. Как вы знаете, он был не главной, а второстепенной фигурой. И вывод его из игры в глобальных раскладах ничего не изменит. Что же касается остального, вас проинформировали верно. И тут тоже такая же ситуация. Неприятно, но по большому счёту ни на что серьезно не повлияет. Слишком глубоко зашли все процессы. Нам требуется ещё несколько лет. Сначала, как вы знаете, Андропов должен прийти к власти. Потом планомерно, уничтожить систему управления Союза, окончательно доломать идеологическую машину и разогреть недовольство народа партией до критической точки.

— Правильно, — улыбнулся Печчеи. — Я всегда говорил, и повторю ещё раз. СССР и другие страны соцлагеря надо вскрывать аккуратно и последовательно, как консервы перочинным ножом. И делать это необходимо изнутри. Не забывайте, друг мой, на кону слишком большой куш — треть мировой экономики и ваше вхождение в круг сильных мира сего — международной элиты, стоящей над законами и всеми условностями. Вы можете занять достойное место среди нас — тех, кто управляет этим миром: королей, финансистов, промышленников, потомственных аристократов. В вашем распоряжении будет территория с богатейшими ресурсами на планете. Мешает всему этому СССР. Это камень преткновения, стоящий на нашем пути. И Карфаген должен быть разрушен.

Аурелио замолчал, заметив направляющего к ним официанта.

— Здравствуйте, сеньор Печчеи, — угодливо склонился над столом брюнет в черной безрукавке, безукоризненно отглаженных брюках, белоснежной рубашке, и галстуке-бабочке. — Что будете заказывать?

Молодой человек держал ручку и блокнот, готовясь записывать.

— Привет, Бернардо, — кивнул миллионер. — Давай посмотрим.

Он открыл папку «меню» и задумчиво пробежался глазами по спискам блюд.

— Мой друг, позволите мне сделать заказ за вас? —