Второй шанс — 2 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
— Даже так? — крякнул Козырев. — Хотя да, в своём эссе вы упоминаете эту фамилию.
— Во всяком случае, так виделось с высоты начала XXI века. Из той же когорты Эдуард Шеварднадзе, это вам на заметку. Тут ещё случилось падение цен на нефть в 1986 году, что стало очень тяжёлым ударом по советской экономике. Падение доходов бюджета заставило Горбачева занимать деньги на Западе, и год от года внешний долг страны стремительно увеличивался. А ведь если бы в своё время реализовали экономические реформы Косыгина, его политику хозрасчёта, то страна не зависела бы так сильно от нефтедолларов. Уже сейчас экономика страны держится на плаву во многом благодаря только высокой стоимости нефти. Ну а после 86-го стало ясно, что нужно переходить к рыночной экономике. Только надо было… Вернее, надо будет делать это не такими методами, как предложили Яковлев и Горбачёв. А можно было попробовать сделать то, что делали к тому времени китайцы. В этом году с подачи Дэн Сяопина КНР как раз начнёт строить социалистическую модель рыночной экономики в коммунистическом государстве. И, уверяю вас, через сорок лет экономика Китая станет мощнейшей в мире, даже США останутся позади. Но мы же самые умные, мы избранный народ, и какие-то китайцы нам не указ. Многие экономисты потом считали, что экономику СССР окончательно добило введение законов о кооперации и предприятиях. Получив свободу, директора заводов и фабрик стали сами искать рынки сбыта, что посеяло хаос. Экономика была плановая, а этот закон её разрушил. Кооперативы всё вывезли за рубеж, наши товары стоили в 3–4 раза дешевле, чем в Европе, включая продукты питания. Англия была завалена нашим сливочным маслом, а в СССР за ним стояли огромные очереди. В итоге внутренний рынок обрушился. Вот и пришли к тому, что СССР попросту развалился.
— Как именно это случилось? — с оттенком стали в голосе спросил Козырев.
— В одной республике за другой начинаются массовые демонстрации и протесты. В Москве и Ленинграде люди выходили на улицы с требованием свержения власти. А тут ещё захотели независимости прибалтийские республики, за ними среднеазиатские, начались вооружённые конфликты на национальной почве, тот же Нагорный Карабах. Всё это играло на руку так называемым демократами во главе с бывшим свердловским строителем Борисом Ельциным, который с каждым днем приобретал всё большую популярность и уважение народа. В 90-м и 91 годах по всему СССР прокатился так называемый «парад суверенитетов». В августе 91-го, когда Горбачёв отбыл на отдых, группой политиков был образован ГКЧП — Государственный комитет по чрезвычайному положению. Его возглавил Геннадий Янаев. ГКЧП пытался сделать всё возможное, чтобы предотвратить распад СССР. Ельцин тут же заявил, что действия ГКЧП являются ни чем иным, как госпереворотом. После подавления путча Горбачев подал в отставку, вследствие чего КПСС распалась, а все союзные республики стали независимыми. Перестройка Горбачёва не принесла ожидаемых результатов. Вместо этого в государстве происходил экономический и политический коллапс, а уровень преступности и безработицы превысил все мыслимые нормы. Как оказалось впоследствии, путч послужил катализатором для распада СССР.
То, что сделали со страной в перестроечную эпоху младореформаторы, невообразимо. Да, немцы во время войны разрушали предприятия на захваченных территориях, взрывали их. Но в Великую Отечественную войну, спасая заводы, Сталин эвакуировал их в Среднюю Азию, в Сибирь. А в 90-е пошли под нож сотни крупнейших заводов, которые кормили весь Советский Союз. Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Пётр Авен, Андрей Нечаев, Сергей Глазьев, Александр Шохин… Запомните эти фамилии, при их непосредственном участии проводились практически уничтожившие экономику страны реформы.
На лице Козырева ходили желваки, ноздри раздувались, но вслух он спросил довольно спокойным голосом:
— Что происходило после распада СССР?
— Наступили лихие 90-е. Как их охарактеризовать, не растекаясь особо мыслью по древу? Появляются новые термины. Те же самые «челноки». Челночный бизнес начинался с Польши. Загранпаспорт в начале 90-х на польской границе делали за 20 долларов. Минимум, что можно было провезти — блок сигарет и 2 бутылки водки. Нужно было проехать 10 км на чужую территорию, продать, и за ходку заработать 10–15 долларов. Наиболее расторопные торговали еще и слитым из бензобаков горючим, а из Польши привозили футболки, джинсы, куртки, бытовую технику. Это были китайские товары, реализуемые в Польше. Но со временем наши «челноки» наладили и канал поставки через Поднебесную. В 90-е из Турции и Греции, к примеру, «челноки» везли кожаные куртки, плащи, шубы из натурального меха. В греческом аэропорту за каждый килограмм груза нужно было заплатить 20 долларов, а в Турции — всего 2 доллара. «Челноки» экономили — летели в Турцию, потом на автобусе добирались до Греции, закупались шубами, и на этом же автобусе беспошлинно возвращались в Турцию. Потом летели домой, оплатив по 2 доллара вместо 20 таможенной пошлины. Те, кто не имел возможности мотаться за рубеж, ездили закупаться товаром в Москву, где начали расти такие оптовые рынки, как «Лужники», «Савеловский», «Измайловский» и многие другие.
Тех, кто, по мнению обычных людей добился успеха, называли «новыми русскими». После распада СССР все ограничения на занятие предпринимательской деятельностью были окончательно сняты и разного рода «бизнесы» начали расти как грибы после дождя. Правда, о честном его ведении тогда никто не знал. Закон, в коммерческой деятельности, стоял если не на последнем, то на предпоследнем месте. Капитализм у нас получился определенно диким. Атрибутом «нового русского» непременно должен быть пиджак малинового цвета, надетый на черную футболку, золотая цепь на шее и мобильный телефон, который в те времена был предметом роскоши и о котором простые работяги не могли и мечтать. Зачастую «малиновые пиджаки» были тесно связаны с криминалом. Это была эпоха криминального беспредела. Каждый день в новостях по телевизору сообщали об очередных разборках со стрельбой, заказном убийстве или как минимум покушении.
Буйным цветом расцвела проституция. Но у проституток тех лет не было никаких прав. Это были сексуальные рабыни, которым было некуда бежать. Самое страшное, что часто в сексуальное рабство отдавались дети. Некоторых оставляли «для использования» в российских борделях, многих просто продавали за рубеж. Девушек похищали прямо на улицах, и если это происходило, единственная возможность выкупить их обратно было обращение к криминальным авторитетам, они единственные представляли тогда более-менее действующую власть. Государство в 90-е было «никто и звать его никак». Власти допустили полный провал на международной арене, сдав все завоеванные в СССР позиции. Собственность продавалась за копейки, народ был предан, армия никого не защищала, МВД стало отдельной преступной группировкой. Государство перестало выполнять свои социальные обязательства, выплачивать пенсии и зарплаты бюджетникам, финансировать образование и медицину. Народ ответил государству тем же: налоги никто не платил, тащили все, что не прибито гвоздями, а что было прибито, тащили вместе с гвоздями. Денег не было ни у кого, кроме олигархов и чиновников высокого ранга. Пенсионеры сдавали бутылки, экономили на лекарствах и еде. Студенческой стипендии хватало на два пирожка в столовой и стакан томатного сока. Бюджетники вынужденно уходили торговать на «толпу»: среди новоявленных челноков можно было встретить преподавателей вузов и учителей, врачей и инженеров. Предприятия стояли, денег не было. Уверенности в завтрашнем дне не был ни у кого. Сегодня ты «новый русский», а завтра мог остаться без штанов и тебе даже не на что было купить буханку хлеба. Если у тебя были родственники в деревне, считалось, что тебе уже очень повезло, так как хотя бы можно было рассчитывать на картошку. Реалии тех лет — множество афер, обмана, мошеннических схем, люди зачастую лишались квартир. Несмотря на то, что повсюду декларировалась свобода и новые возможности, большинство жителей страны не жили, а именно выживали. Любой ценой. Страна стояла на грани развала, об отделении после Чечни начали заявлять и другие регионы…
