Александр Афанасьев - Подлецы и герои
Смех и говор затихли вдали. Майор приложил палец к губам – тихо! Потом показал что-то условным, принятым в САС жестом.
Они прождали пять минут, потом еще пять. Потом еще. МакКлюр готов был лежать до темноты, но приказ есть приказ, и его надо исполнять.
Далекий разрыв бросил их на землю, когда они подошли к самому гребню перевала (ползти тут было невозможно – не проползешь). Через несколько секунд раздался еще один.
– Миномет. Похоже, Стокса накрыли.
Уорхол согласно кивнул…
– Левее. Вон там смотри. Левее от ориентира метров на пятьсот и чуть выше. Видишь?
– Да… – потрясенно выдохнул принц.
У себя в училище как-то раз он задал вопрос: а зачем нужны авианаводчики? Зачем ползать на брюхе, подставляясь под пули? Сейчас, когда любой ударный самолет, тот же «Харриер», может нести на себе контейнер с аппаратурой наведения и разведки. Не проще ли использовать связку «разведывательный – ударный» или «разведывательный – три ударных»?
Преподавал у них кавалер креста Виктории подполковник Баркхэм. Суровый седой старикан, у которого вместо одной ступни – биомеханический протез и у которого невозможно было получить зачет по его предмету автоматом. Он сурово посмотрел на принца и сказал: молодые люди, вы слишком полагаетесь на технику и слишком мало – на человека. На свете есть истинные мастера маскировки, они могут упрятать все что угодно, и ты не то что с нескольких сотен километров в час это не увидишь. Иногда ты не увидишь это, даже если будешь стоять прямо на нем! Только человек, опытный и надежный, может точно распознать, что и где находится, и дать точную наводку, ибо загадка, загаданная одним человеком, может быть разгадана другим. Не машиной, не автоматом – но человеком.
Теперь принц понял его правоту.
Вход в пещеру невозможно было бы заметить, если бы не восьмидесятикратная оптика и опыт сопровождавших принца бойцов САС. Кто-то потрудился над маскировкой: только очень опытный и зоркий глаз мог разглядеть прямые линии дверного проема в хаотичном нагромождении камней.
– Что там?
– База. Или склад, – ответил МакКлюр. – Ты видишь где-нибудь тех, кто прошел тут с ослами?
– Нет.
– Они там. Они принесли еду. Или что-то еще. Здесь подземные пещеры, их строили веками, и тянутся они на десятки километров. Их не разрушить.
– Но вакуумная…
– Я не раз видел, как долбили такие укрепления. Один полковник из Королевских саперов сказал, что не уйдет, пока все не разрушит. Он привез взрывчатку, ее было на пару железнодорожных вагонов, если не больше. Но и тогда пещеры устояли, а через несколько месяцев база снова работала. Работай, пока здесь не стало жарко.
В стороне от них грохотали взрывы.
– А Фрезер-Стокс?
– Ему сейчас не помочь. Чем быстрее отработаем мы, тем быстрее нас отсюда заберут. Нас и Фрезера-Стокса. Давай!
Чуть подрагивающими руками принц начал устанавливать треногу, на склоне она упорно не желала вставать, и пришлось подкладывать камни. Аппарат ждал своего часа в рюкзаке – нечто среднее между видеокамерой и подзорной трубой.
– Готово!
Уорхол молча протянул ему гарнитуру связи.
– Кинжал, я Переменный, Кинжал, я Переменный, выйдите на связь!
– Переменный, я Кинжал, слышу вас хорошо. Докладывайте.
– Кинжал, я Переменный, вышли на точку зеро, наличие объекта подтверждаем. Горный объект, сильно укрепленный, с замаскированным входом. Сил ПВО не наблюдаю, повторяю – сил ПВО не наблюдаю. Дополнительная информация – Переменный-два подвергается атакам обезьян, ему срочно нужна помощь, как понял? Прием.
– Переменный, вас понял! Направляю ударную группу и группу эвакуации, на подходе обозначьте себя по схеме два, как поняли?
– Понял, схема два, как там насчет поддержки?
– Поддержка будет после прохода ударной группы, после прохода ударной группы.
– Вас понял. РВП ударной группы?
– Шесть-семь минут.
– Вас понял, ждем. Конец связи.
МакКлюр положил руку на руку принца, который уже собирался включить систему лазерного прицеливания, отрицательно покачал головой.
– Сэр?
– Никогда не торопись включать это. Есть датчики облучения цели лазером, ты должен об этом знать. Включай в самую последнюю минуту, когда заслышишь бомбардировщики.
– В этих горах – датчики?
– Здесь есть русские. А значит, здесь может быть все что угодно.
Бомбардировщики были уже близко – горы очень сильно искажают звук, но сейчас они на самом деле были близко. МакДональд одну за другой пустил в сторону цели три ракеты – красную, желтую и опять красную, а принц включил систему лазерного наведения. Невидимый невооруженному глазу лазерный луч замер на двери в бункеры, на одном из фальшивых валунов.
Над головами, так низко, что шевельнулись волосы, оглушая свистом реактивных двигателей, пронеслись горбатые[97]. Опытные летчики, проведшие здесь не один год, перенимали скверные привычки пилотов «Буканиров» – «грызть землю». Тяги двигателей не хватало, чтобы уходить на большие высоты, поэтому приходилось поступать наоборот, летать низко и быстро – так, чтобы зенитчик не поймал тебя в прицел.
Перед самой горой пилоты взяли вверх, обострившимся зрением принц увидел, как две огненные стрелы сорвались с подвесок и устремились к земле. Миг – и там, куда был нацелен луч лазерного прицела, образовался невидимый за столбами дыма и пыли провал, вскрытый управляемыми ракетами.
Следующими были «Буканиры» – они заходили с юга, со стороны ущелья, и виделись сначала черными точками, вырастающими на глазах. Они тоже что-то сбросили, а может быть, принцу просто показалось, что он видел момент сброса. Но как бы то ни было, в следующий момент их накрыла такая взрывная волна, что принц полетел на землю, стремясь схватить разрывающимися легкими хоть толику внезапно исчезнувшего воздуха, а сверху на него упал сбитый взрывной волной прибор наведения, едва не выбив из него сознание…
Он не знал, сколько прошло времени, может, несколько секунд, а может, и полжизни. На том месте, где была цель – а это не близко, – поднималось большое грибовидное облако, от одного вида которого становилось тошно.
Слева с земли, кашляя и хрипя, как старик, начал подниматься МакКлюр, справа застонал Уорхол…
– Все целы?
– Сэр… – в кровь разбитыми губами проговорил принц.
– Ублюдки… Мак, ты цел?
У МакДональда было в кровь разбито лицо: падая, он приложился о камень.
– Кажется… я сломал нос…
– Сэр, там…
– Это вакуумная бомба. Могли бы предупредить, суки, там же безопасная зона имеется. О, ты там где?
О’Доннел отозвался откуда-то снизу:
– Боже, сэр, я лишился всех мозгов.
– Ты и без них проживешь…
Такова была сила вакуумной бомбы – лучшего средства для уничтожения пещер и укреплений противника. В отличие от обычной бомбы, эта сначала выпускала облако горючего газа, а потом поджигала его. Газ заползал во все укрытия, температура взрыва была такова, что выгорал воздух, и те, кто не погиб от взрывной волны, погибали от разрыва легких, от тяжелой контузии внутренних органов.
– Мак, надо сваливать отсюда…
Заработала рация.
– Переменный, я Кинжал, выйдите на связь. Прошу оценку результатов удара, как поняли?
Принц перехватил гарнитуру у МакКлюра, в глазах мутилось.
– Кинжал, вы нас чуть не убили, долбаные козлы! – выдал он в трубку.
Рация на несколько мгновений замолчала.
– Переменный, я Кинжал, у вас там все о’кей?
– У нас все о’кей. Вытаскивайте нас отсюда ко всем чертям, вашу мать! Цель поражена, прямое попадание подтверждаю.
Немного пришедшие в себя САСовцы переглянулись – принц быстро становился не мальчиком, но мужем.
– Вас понял, поднимаю группу эвакуации. Контрольная точка один.
– Есть контрольная точка один, опознаемся по схеме.
Принц со злостью врезал кулаком по рации.
– Осторожнее, Ваше Высочество. Поздравляем! – от лица всех сказал Уорхол.
– С чем? С тем, что нас чуть не размазали по камням?
– С тем, что теперь вы один из нас, сэр.
– Давайте убираться отсюда, – решил Мак-Клюр, – переберемся вон туда, повыше. Оттуда отсигналим.
Через двадцать минут их сняли с вершины два вертолета. Визуально оценивать, что осталось в пещерах, не стали, чтобы не рисковать. У Фрезера-Стокса, прикрывавшего их высадку, двое были убиты. Вечером, на поминках, принц напился до бесчувствия вместе с остальными САСовцами, несмотря на запрет фельдшера. Он стал «одним из них», солдатом армии Ее Величества, и не из худших.
17 июня 2002 года
Нью-Йорк
Бардак…
Этим и только этим словом можно было описать то, что произошло после десятого сентября, после того проклятого дня, когда Североамериканские Соединенные Штаты изменились. Бесповоротно…
Лейтенант Мантино помнил этот день. Если в Нью-Йорке в этот день была идеальная погода – ни облачка, только синее, чистое небо, то в Вашингтоне тучи были. Но немного. С утра, как всегда, у детективов прошел брифинг, главное внимание на нем было уделено делу Кана – хитрого сукина сына, адвоката. Он подозревался в убийстве, убийстве из-за денежных разногласий с партнером – и это было очень сложно доказать, потому что адвокаты есть адвокаты. Пришлось прикрепить к группе детективов юрисконсульта из управления полиции, потому что каждый неверный шаг был чреват тем, что дело снимут с рассмотрения в суде из-за порочных доказательств или нарушения прав подозреваемого. Это было бы позором для всего полицейского управления – убийца ушел от ответственности из-за полицейских ошибок при расследовании.
