Ант Скаландис - Меч Тристана
— Что значит «вещиц»? — не понял Тристан.
— А то и значит. Кореец-то уверял меня, будто не настоящий это пес, а искусственный, человечьими руками сделанный, и потому кушать его нельзя. А вот кормить почему-то надо. Такая, понимаешь ли, механическая собачка: жрет и гадит, как все обычные звери. Но шерсть!.. Ты только посмотри на эти переливы! А глаза? Бывают такие глаза у живых существ? Да и с колокольчиком Лоло-ци-Ци никогда не расстается. Между прочим, кореец говорил мне, без него она и двигаться не сможет, а колоколец без собаки, в свою очередь, навсегда замолчит. Подтвердили эти опасения и мои местные мудрецы. Я, правда, не уверен, что все это действительно так, но к чему проверки устраивать? Не хочется терять ни этого замечательного зверя, ни эту райскую музыку. Аргументы были наиглупейшие, что, впрочем, неудивительно для мира, подчиненного логике невежества и всевозможных чуждых друг другу магий, и все-таки почему-то Тристану казалось, что есть, есть другое объяснение тайскому чуду, и об этом хорошо знает Жилин, однако сейчас специально говорит неправду. У него, как и у Тристана, была своя легенда, и ни один не хотел уступить другому в виртуозности вранья.
— Спасибо тебе, пан Сигурд, мне в самом деле стало намного лучше. Позволишь иногда общаться с Лоло-ци-Ци?
— Конечно, друг! Какие могут быть вопросы. Ладно, пошли теперь обедать.
* * *«Эх, спросить бы Мырддина, знает ли он о провалившемся в этот мир радиоприемнике! — думал Тристан во время обеда. — Если знает, очевидно, таким образом подает Тристану какой-то знак. Вот только какой? Попробуй пойми их, этих чертовых демиургов с высших уровней бытия, или как он там представлялся! А вот если Мырддин не в курсе, тогда совсем худо. Ведь при таком раскладе получается, что здесь и сейчас химичат одновременно как минимум две банды путешественников во времени, плохо договорившихся между собой. Это резко снижает шансы на возможное возвращение. Да и вообще на спокойную жизнь».
Очень бы хотелось Тристану знать действительную расстановку сил, но — что поделать! — Мырддин по заказу еще ни разу не являлся.
А разговор вдруг зашел на весьма интересную тему.
Пан Крулик, прибывший накануне вечером с севера, то ли из Щецина, то ли из Гданьска, излагал печальные новости, сетовал на тупость и беспомощность всех рыцарей польского двора и предлагал поискать настоящего героя за морем.
И тогда Тристан слегка наклонил голову набок, улыбнулся эдак хитренько и поинтересовался:
— А что за дело такое важное на вашем севере, что для него уже заморские рыцари понадобились? Может, я кого порекомендую.
И Крулик охотно поделился подробностями.
Оказывается, все главные польские порты вот уж второй год подряд терроризирует невесть откуда приплывший непобедимый колосс с очаровательным именем Урхаган. («Имя-то явно кельтское или скандинавское», — отметил про себя Тристан.) Росту в нехристе этом десять локтей, не меньше, а силища такая, что в честном бою одолеть его просто немыслимо. И пользуясь своим физическим превосходством, Урхаган взимает непомерную дань со всех судов, прибывающих в Польское королевство. Алчность его растет теперь с каждым днем. Этак иностранные корабли скоро перестанут заходить в знаменитейшие торговые гавани Варяжского моря, а польские купцы просто будут уходить в море порожняком, так бессовестно обкрадывает их Урхаган.
Сигурд, понятное дело, недоволен появлением такого конкурента, ведь это ему, герцогу Зеленогурскому, долгие годы реально принадлежала вся прибыль с польской торговли. И конечно, Жилин уже пытался, и не однажды, одолеть Урхагана хитростью. Не тут-то было: бандюга-переросток всякий раз требовал поединка. На мечах, на палицах, на кулаках — ему все равно. Герцог вежливо отказывался и обещал подумать, кого из своих рыцарей пришлет вместо себя.
Так и прошло почти два года. И вот теперь Крулик прибыл с печальной вестью о том, что Урхаган, окончательно распоясавшись, идет войной прямо на Зелену Гуру. Корабль его уже поднимается вверх по Одре, и со дня на день великан будет здесь.
— Не надо никого звать, — скромно сказал Тристан. — Друг, неужели я не смогу защитить твоих интересов? Даже удивляюсь, почему раньше не попросил ты меня о помощи. Ведь еще никому никогда ни одного боя не проиграл Тристан Лотианский. Не проиграю и теперь.
— Ох, не зарекайся, Трыщан, не зарекайся, — грустно вздохнул Сигурд. — Думаешь, я мало наслышан о твоих победах? Над Моральтом и Драконом Острова Эрин, над людоедом и коварными баронами Корнуолла, надо всеми рыцарями и чудовищами юга Европы. Но здесь, брат, особый случай, уж ты мне поверь. Более могучего и коварного страшилища, чем этот Урхаган, еще не порождала Земля. Я очень боюсь за тебя, брат Трыщан.
— Спасибо, Сигурд, за меня уже многие в этой жизни боялись, может, поэтому я никогда не боялся за себя сам, — улыбнулся Тристан.
Он уже устал выслушивать всякий раз от всяких людей во всяких странах об уникальности именно того великана, который завелся у них, здесь, которого именно они, можно сказать, на собственных руках вырастили, вынянчили, а теперь вот сами сидят и дрожат от страха. На поверку все великаны оказывались достаточно убогими уродами, борцами-тяжеловесами весьма средней комплекции в своей весовой категории и даже не всегда культуристами на вид. А по части приемов рукопашного боя было у них и того хуже. Про мозги уж никто и не говорил — уровень интеллекта ниже звериного.
Кстати о зверях. Таких, как ирландский дракон, больше не попадалось. Встречались довольно крупные особи среди медведей, львов и крокодилов, но охоту на подобную живность Тристан давно освоил, и даже парочка-другая мутантов или гибридов типа парнокопытных птичек и мохнатых рептилий врасплох его не заставала. Он и не представлял уже, чем его можно теперь удивить. Какой еще, на хрен, особый случай! Тем более что в действительно особом случае на помощь придет — Тристан был уверен — зеленоглазый кудесник Мырддин. Ведь приходил же до этого, ну и теперь подбросит что-нибудь в критический момент — ну там противогаз, дымовую шашку или ружье для подводной охоты. Где наша не пропадала!
— В общем, я не боюсь, и ты за меня не бойся, — посоветовал он Жилину. — Или зря прозвали тебя Сигурдом Отважным?
— Зря никому имен не дают, — философски заметил Жилин.
— Я тоже так думаю. А потому говори лучше, какую награду обещаешь за победу над Урхаганом.
— Любую, брат, — заявил Сигурд с традиционным для всех здешних властителей легкомыслием. — Проси что хочешь, отдам тебе хоть полкоролевства. Уж так он меня допек, вымогатель этот!
«На фиг мне нужна половина твоего королевства, принадлежащего тебе к тому же неформально? — подумал Тристан. — Еще проблемы возникнут с польским королем, с епископами, всякие юридические казусы начнутся. Врагу не пожелаешь такой награды. А к тому же полкоролевства ты мне, хитрюга, и так обещал, предлагая вместе переделом мира заняться. Нет, старина Сигурд, отдашь ты мне за победу кое-что другое!»
Вслух Тристан этого произносить не стал, а только, пристально посмотрев в глаза герцогу, спросил на всякий случай, для очистки совести:
— Ты хорошо подумал, друг мой?
— А я всегда хорошо думаю, — самодовольно улыбнулся Сигурд.
— Что ж, по рукам! — провозгласил Тристан, поднимаясь из-за стола. — Я прямо сейчас кликну Курнебрала и начну готовиться к поединку.
* * *А случай-то оказался и впрямь уникальный. Приходилось признать, что польский герцог Жилин Зеленогурский, он же исландский герой Сигурд Отважный, смыслит в жизни чуточку больше, чем короли Испании, Италии, Ирландии, Фрисландии, Ютландии и всех прочих «ландий». Из трюма небольшого корабля с прямым парусом выбрался на свет Божий человек(?) совершенно несуразных размеров. Десяти локтей росту, может быть, в нем и не было, но десять футов — уж это точно, так что Крулик, будем считать, приврал не сильно. И что особенно ужасно, трехметровый этот мужик сложения оказался идеально атлетического, так что и весу в нем было — дай Боже! Тристан прикинул в уме, и получилось килограммов четыреста как минимум.
А время и место встречи рассчитал наш опытный рыцарь верно. Великан завидел издалека гордого всадника, стоявшего на пустынном высоком берегу, и велел бросить якорь у песчаной отмели. На корабле находились явно не друзья его, а рабы, запуганные насмерть богомерзким хозяином. Использовать эту живую силу в грядущей битве не представлялось возможным. Курнебрала же Тристан попросил до поры посидеть в кустах неподалеку и выходить только по условному сигналу.
Тристан был верхом, но не чувствовал никакого преимущества перед пешим противником. Тот даже оружия не взял. Вот чудак! Может, у него и кожа, как у носорога? Или еще какие-нибудь сказочные штучки использует он для своих побед? Что же ты, Мырддин, так мне ничего и не вручил перед боем, хоть бы простенький пистолет Макарова прислал с нарочным. Тристан затравленно огляделся, ища глазами подъезжающего откуда-нибудь Финна Благородного или другого какого-нибудь Фергуса, а то и Робина Гуда. Впрочем, откуда им взяться в Польше, а к тому же до времен Робина Туда еще дожить надо. А ты, Тристан, похоже, уже и до завтра не доживешь.
