Сакура-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Вы ничего не получили в Хангук? — искренне удивляется Акиро.
— Если не считать бесплатного питания в тюрьме, то абсолютно ничего, — отрицательно мотаю я головой. — Но и на него я частично зарабатывала сама, с помощью швейной машинки, и кроме того, кормили меня тогда за другое преступление.
В глазах Харуко вижу отблеск уважения к своей персоне. Наверное, представила, как это было. Акиро же, задумавшись, хмыкает раз, потом другой.
— Сегодня, во второй половине дня, у Агдан–сан запланировано несколько интервью для СМИ, — словно размышляя вслух, говорит он. — Темой должно было стать приглашение в Императорский дворец и награждение. Теперь, в связи с новостями из Кореи, журналисты будут вынуждены просить дать комментарии по этому неприятному вопросу. В такой ситуации следует либо отменять намеченные встречи, что будет выглядеть плохо, словно Агдан–сан и в самом деле есть что скрывать. Либо рассказать всё честно и правдиво, как было на самом деле. И оставить решение на усмотрение людей. На то, как они воспримут ситуацию.
— Правду говорить легко и приятно, — сообщаю я присутствующим.
Судя по выражениям их лиц, со мной они согласны, но как бы, чуточку, не совсем.
— Несомненно, — с лёгким сарказмом в голосе отвечает Акиро и предлагает: — Согласен, но к такому тоже нужно подготовиться. Даже очень хорошо, что вы не получили дома награду, Агдан–сан. На самом деле это не хорошо, но в данный момент, имеющийся факт можно использовать как объяснение тому, почему вас преследуют на родине. Может у вас ещё найдутся аргументы в свою защиту?
— Итак всё понятно, — недовольно поморщившись, отвечаю я. — Банальная зависть. Как говорится, в своём отечестве пророков нет. Никому не нравится услышать, что он идиот, а когда ещё и жизнь подтверждает это, то такое вообще невозможно вынести. Вот они и бесятся…
Акиро удивлённо приподнимает брови.
— Оказывается, я о вас ещё многого не знаю, Агдан–сан, — говорит он.
Если ты узнаешь «всё», ты ахнешь, — думаю я, но только улыбаюсь в ответ, стараясь сделать это как можно жизнерадостней.
— Думаю, вам нужно говорить журналистам всё, как есть, — глубокомысленно произносит «потомок древнего рода», даже не подозревая, на каком офигительно тонком льду он находится, давая подобные советы.
— Вы действительно так считаете, Акиро–сан?
— Иначе придётся аннулировать ваше согласие на все запланированные встречи, — кивает он. — Отказ от участия в открытом разговоре очень плохо скажется на вашей репутации, и, как следствие, на продаже билетов на концертное выступление в «Токио Доум».
«Билеты! — восклицает жаба внутри меня. — Враги посягнули на мои деньги! Смерть им!»
— Совершенно с вами согласна, господин, — вежливо наклонив голову, отвечаю я и задумываюсь о том, чем именно можно будет поделиться с журналистами? И в какой форме.
— Но сначала вы расскажете мне, — подрезает крылья моему полёту фантазии японец. — И я решу, что можно будет приоткрыть из вашего прошлого, а о чём людям будет лучше не знать.
А почему — «я решу»? — удивляюсь я. — Мог бы для приличия сказать — «мы решим».
— Хорошо, — тем не менее соглашаюсь с советчиком, вспомнив о концерте. — Но когда? Времени осталось совсем немного.
— Пусть ваш менеджер закажет нам кофе, — предлагает Акиро. — Пока его доставят, вы успеете изложить мне свою историю. Пока будем пить кофе, я определю объём раскрываемой информации. Согласны?
— Хороший план, — киваю я.
Надёжный, как швейцарские часы! Вот только вспоминая шоу с моим участием — когда в них всё шло по плану?
Время действия: двадцать девятое июля, вторая половина дня
Место действия: телевизионная студия, идёт запись музыкального шоу «Музыкальная ярмарка»
ЮнМи уже успела рассказать, что является «проводником эмпатических энергий», а не какой–то богиней–туристкой, отдыхающей на Земле. Своим категорическим отказом признаться в способности управлять магическими силами, она сильно огорчила ведущую.
…
(ведущая программы) — То есть, вы точно не Мяу–Каннон?
(ЮнМи, энергично крутя головой в стороны) — Абсолютно!
(ведущая программы) — С чем тогда связано ваше нежелание никогда больше не исполнять песню «Прекрасное далёко»?
(ЮнМи) — Мне было тогда очень больно, я едва не умерла. Врачи рассказали, что у меня по всему телу кровь просто вытекала сквозь кожу. Когда я думала о случившемся, то у меня возникла мысль, что именно «Прекрасное далёко» стала той причиной, из–за которой на мне сфокусировалась вся эмоциональная энергия зала. Но не хочу проверять, права я или нет. Боюсь, второй раз просто не выживу. А у меня ещё полно незаконченных дел.
(ведущая программы) — Наверное вы сейчас говорите о приглашении Императора посетить дворец. У вас ведь это будет уже вторая награда за участие в подобном концерте?
(ЮнМи) — Я участвовала всего в одном подобном благотворительном мероприятии, и это произошло в Ниппон. Больше меня нигде не было.
(ведущая программы) — А у себя на родине, в прошлом году? Есть видео с вашими выступлениями.
(ЮнМи) — Это была похожая на меня девочка. Меня там не было. Я — не участвовала.
(ведущая программы) — Но как же так? Вас видело много людей.
(ЮнМи) — Она — не я, и это может подтвердить корейское правительство. Объясню, что я имею в виду. Год назад, получив неожиданный результат от мероприятия, в Хангук все очень обрадовались. Помню, словно сейчас, как дикторы корейского телевиденья хором говорили: «страна сделала рывок вперёд» и «нация решила застарелую проблему». А правительство заявило, что все участники концерта, о котором вы говорите, будут представлены к наградам, что в последствии и произошло. У меня награды нет. Значит, из этого следует простой логический вывод — я не участвовала. Доказательство этому — правительственное решение.
(ведущая программы, удивлённо) — То есть вы ничего не получили?
(ЮнМи, покачав головой) — Ничего. Думаю, всё досталось той, похожей на меня девочке, которую многие видели на сцене.
(ведущая программы, покачав головой) — Невероятная история!
(ЮнМи) — Совершенно с вами согласна. Поэтому я очень благодарна японскому народу, в лице Императора, который заметил и оценил мои
