Жизнь во благо Родины - Виктор Сергеевич Мишин
– Пожалуй, я твоих друзей на обед сейчас насобираю, – шепчу я, делая новый заброс.
– Развлекаешься или обед ловишь? – услышал я сзади.
– Одно другому не помеха, – шутливо бросаю в ответ и оборачиваюсь. Моя прекрасная женщина стоит, накинув на плечи плед, и ласково смотрит на мое развлечение. – Ты чего не спишь?
– Так восемь уже, выспалась, – отвечает Катерина и так сладко тянется, что мне почему-то сразу захотелось бросить удочку в сторону. – Но-но, взялся, так доделай. Что на обед, одинокий окунь, что ли?
– Успею! – категорически заявляю и уже хочу положить удочку на палубу, но жест любимой красноречив.
– Аленка уже встала, сейчас сюда выползет, опоздал!
Разочарованно фыркаю и, отвернувшись, делаю новый заброс.
Через час у меня набралось с десяток жирных, под полкило, окуней, мелких выбрасывал подрастать, и я решил, что хватит на сегодня. Тут и на уху есть, и на жарку. Да, на катере стоит электрическая плитка, двойная, вполне удобно. Не знаю только, как у нас с генератором, зарядка-то идет, вон освещение горит и не тускнеет, но вот как будет тянуть плитку… Надеюсь, что все же на катерозаводе все продумали.
– Знаешь, чего не хватает тут? – за завтраком Катя озвучила небольшую проблему.
– Чего именно? – попросил уточнить.
– Холодильника. Уж о стиралке не говорю.
– Не нашли они, я просил, не смогли вовремя купить, слишком поздно вспомнили. Сама понимаешь, здесь пока не так просто это сделать.
– Да ладно, я на корме люк видела, заглянула, он как бы под водой получается.
– Да, там тоже рундук есть, под рыбу, конечно.
– Вот и подумала, если там сухо, то можно там продукты хранить, вода холодная уже, не испортятся.
– Давай сложим, – согласился я. Это действительно подходило, летом, конечно, там будет жарко, солнце и теплая вода не дадут пользоваться как холодильником, но вот сейчас вполне можно.
– А плитка хорошая, яйца жарила сейчас, очень быстро греется.
– Надеюсь, ее мощность не скажется на ресурсе, – промычал я, отправляя кусок яичницы в рот.
– Пап, а мы далеко поплывем?
Дочка сидела рядом за столом, ковыряя маленькой ложкой настоящий деревенский творог. Ну вот не ест она яйца, хоть тресни. А творог Катя в деревне у бабулек покупала, у нас неподалеку, в соседней, сразу двое делали домашний творог, благо коровы имелись. Мы там вообще на всем натуральном живем, чем и нравится. Творог, масло, сметана, молоко и, конечно, хлебушек. Я вообще могу за весь день выдуть пару литров молока с буханкой свежего хлеба, и больше мне ничего и не надо. С девчонками чуть сложнее, но пока все устраивает.
– Пойдем, – машинально поправил я, – а ты как бы хотела?
– Мне понравилось спать в своей комнатке. Она маленькая, но такая уютная, что выходить не хочется. А ты видел, у меня там на стене доска висит, а на ней листы, рисовать можно прямо сидя в кровати!
Я закрепил ей подобие мольберта, да бумаги достал на заводе, это еще в прошлом году было, сейчас вот только сделал, перед выходом.
– А ты мне покажи, – предложил я.
– Ну, пап, дай доесть-то! – тут же в ответ возмутилась дочь.
– Как думаешь, скоро поймают? – задумчиво, глядя в иллюминатор на проходящий мимо «Волго-Балт», спросила Катя. Нас слегка покачивало на длинной волне, но есть нам это не мешало.
– Если не в Ярике, то в Костроме, – пожав плечами, ответил я.
– Жаль, достанется тебе?
– Покричат, конечно, да плевать, убьют, что ли? – поморщившись, бросил я, допивая чай.
– Так могут и этого лишить, посадят на цепь, тогда как?
– А вот хрен они так сделают, тогда точно сбежим. Если, конечно, в какую-нибудь Бутырку не закроют.
– В том-то и дело, – вздохнула жена.
Конечно, я не прав, так делать нельзя, поддался детскому порыву и… Ай, ладно, чего думать, если уже сделал?!
Около двенадцати дня мы, подняв якорь, вышли на судовой ход и дали газу. Мотор хоть и прикатан немного, но все же насиловать его нельзя, это далеко не «Ямаха» будущего. Средним ходом счетчик показывал восемь узлов, мы шли довольно уверенно, проверял утром топливо, почти и не истратили за ночь. Все же солярка хороша. Да, коптит немного и воняет, но тянет… Обороты низкие, а прет как танк. Нас обогнали лишь дважды, «Метеор» из Череповца пролетел, высоко поднявшись на своих крыльях, и вверх, со стороны Ярославля прошла небольшая, но тоже быстрая «Ракета». Кстати, как мне Шелепин рассказывал, производство судов на подводных крыльях сейчас так увеличили, что едва поспевают. Все дело в итальянцах. Одной из сторон договора с «Фиатом» стало условие на поставку в Италию наших «Метеоров» и «Комет». Охренеть, да? Вот предки, ну и торгаши, как будто при капитализме живут, а не в Советском Союзе. Хрен дадут тебе себя провести, еще и сами объегорят.
– Ой, это что, уже Тутаев? Какой он… маленький совсем!
– Да, он еще только начинает развиваться, но, с известными тебе событиями девяностых, так и не успеет полностью расшириться. Сейчас только строится дизельный завод, и то в первое время он будет работать по мелочи, запчасти для Ярославского завода шлепать. Его и задумывали как цех для ЯМЗ. Тут сейчас меньше двадцати тысяч жителей, ничего толкового нет пока.
– А Ярославль?
– А что Ярославль? – не понял я. – Там все хоккей, развивается.
– Может, погуляем там?
– Почему бы и нет, только мы к нему в темноте подойдем, надо будет устраиваться на стоянку. Что-нибудь придумаем.
Да, Тутаев пока совсем непривлекателен, деревня деревней, да и если вспомнить будущее, то не особо и изменится. Да, население вырастет тысяч до пятидесяти, но город падет жертвой девяностых. Тогда вообще были одни жертвы.
Проверив топливо, не очень пока доверяя показаниям приборов, и удовлетворенно покачав головой, решил идти дальше, до Ярославля всего около тридцати километров, часа за три дойдем не спеша.
Пока светло и даже тепло, можно любоваться просторами. Волга ниже рыбинской плотины уже не столь величава, это там, в районе нашей деревни, в местах, подвергшихся затоплению перед созданием водохранилища, река растекается местами километра на три и более, здесь, от Рыбинска и ниже, вполне привычные пятьсот-шестьсот метров, иногда чуть больше. Не сказать однозначно, что мне нравится больше, там выше – простор, здесь уют и красота берегов. Высокий берег с его песчаными обрывами и растущими соснами прекрасен, пологий часто разбавлен полями и лугами, красота!
Дочь, ну точно художница, уже час сидит в кресле на корме и рисует, я даже ход сбросил, чтобы удобнее было. Надо подумать, куда ее пристроить, ведь очевидно, что ей очень нравится рисовать. Это давно уже не каракули,
