Жизнь во благо Родины - Виктор Сергеевич Мишин
Вообще, самая основная проблема сейчас в СССР именно качество. Уж такие мы люди, кто бы что ни говорил, а косячить у нас в крови. Просто делая что-либо, не заморачиваемся на качестве, считая, что и так сойдет. Естественно, не все и не везде, но большинство делает именно так. Одни просто плюют на требования, другим, видите ли, денег мало платят, причем даже если платят нормально, но человеку всегда мало. Третьи косячат непреднамеренно, просто и не думают, что можно по-другому делать. В общем, нужно бороться, есть некоторые соображения по этому поводу, так сказать, кнут и пряник, будем внедрять, что остается?
– Тебе сколько отдыха дали?
Катя утром в постели озвучила то, о чем, вероятно, думала с самого приезда в деревню. Все разъехались в воскресенье вечером, кроме, конечно, дяди Коли, все же он тут живет, а мы остались. Супруга вообще очень озабочена этим вопросом, буквально через день его озвучивает. Прекрасно понимаю ее.
– Не оговаривали специально, думаю, еще полечусь чуток, но надо и работать.
– Слыхала, тебя освободят от строительства?
– Хотят, чтобы взялся за автопром, это еще хуже, – улыбнулся в ответ я и, сблизившись с женой, чмокнул ее в щеку.
– Вообще не будешь дома бывать, да?
– Почему? Вместе ездить будем, да и работать предполагается в НАМИ, плюс «Москвич», а все они в столице. Изредка командировки в Тольятти и Горький, может, еще Уфу прихватим, там двигатели делают, хреново делают. На УАЗ пока не полезу, к ним будет одно, общее с другими автозаводами требование – качество. Но слишком много нюансов, будем разбираться. Мне Семичастный плюшки обещал, из-за границы, надо сначала узнать, что именно, от этого и будем плясать.
– Ага, а ребенок в поездках учиться будет? Я ее не оставлю, хоть нам и выделили человека…
– Какого человека? – не понял я.
– Пока тебя не было, у нас появилась женщина, помощница, как мне объяснили. Она предложила помощь в уходе за квартирой, присмотр за ребенком. Сначала я была резко против, но позже узнала, что женщина-то очень хорошая. Она учительница бывшая, на пенсии сейчас, очень умная, мне даже стыдно было в некоторых моментах, что знаю меньше, чем она. А уж на кухне… Никогда не думала, что учительница умеет так готовить! Обходительность и тактичность просто недосягаемая. Думала, поставят цербершу, шагу не ступишь, а тут все наоборот. Никакой навязчивости, все предельно вежливо и по-доброму. Аленке она очень понравилась, даже не ожидала.
– Ничего себе номер с фокусниками из Большого цирка, – почесал я затылок. – Если она так хороша, то в чем проблема?
– Она чужой человек, а я пока еще не могу воспринимать окружающее как наш мир и нашу страну.
– Да ладно, родная, ты чего? Мы ж здесь два полных года живем, столько пережили, нам благоволят люди с самого верха, а ты все еще сомневаешься?
– Понимаешь, мне не хватает тебя, – задумчиво и даже как-то жалостливо, что ли, ответила Катерина. – Ты увлекся, тебя понять можно, это твоя заветная мечта. Мне очень здесь нравится, очень, просто мне не с кем поговорить…
– Давай так, – решительно заявил я, взвесив все, – если Аленке будет хорошо с этой твоей учительницей, а я буду пристально за этим наблюдать, то ты начнешь работать со мной. Будем, как и сказал, вместе ездить. Ты в процессе будешь писать, ведь и сейчас умудряешься. Я хоть и стараюсь делать наброски, но, как понимаешь, времени у меня на это совершенно нет. Думаю, когда более или менее разрулю с автопромом, что-нибудь и изменится, куда они меня еще «попросят» влезть? Особо больше я ничего и не знаю, мои дилетантские познания ты знаешь. Кругозор широк, но не глубок. Да, в какие-то моменты я могу подсказать что-либо практически в любой области, но лишь подсказать. Наша ценность не в том, что мы можем как-то воздействовать на экономику и промышленность, развивая ее, а в том, что можем почти с точностью указать, как делать не надо, ибо знаем, как пойдет развитие. Вот поэтому нам нужно работать именно сейчас, когда страна взялась за решительные перемены. Никто не сможет сказать, к чему они приведут, может, станет лишь хуже, но для этого мы и нужны.
– Трудно это, я не ожидала, даже когда ты встретился тогда с Александром Николаевичем, что это настолько коснется всех нас. Думала, будешь «кормить» их информацией из будущего, а дальше сами. Вышло же…
– Местные – умные люди, родная. Я тоже думал, как ты. Рассчитывал даже на жесткие допросы, но не то, что вот лично меня и заставят все это делать. Ха, они не только умные, но и хитрые. Считаешь себя умнее других, знаешь о многом? А вот попробуй примени здесь и теперь, добейся хоть чего-то! А сейчас они к нам уже более лояльны, оценили наш вклад. Строительство удалось раскачать довольно легко, даже не ожидал. Зато теперь жду такого же прогресса от автопрома. Ведь в нем так же должны быть энтузиасты, инженеры, мечтающие творить. Мне нужно их встряхнуть и пустить по верному пути, а дальше… Эх, да кто бы мне сказал, что будет дальше…
Еще пару дней мы развлекались, ну, точнее просто отдыхали предоставленные сами себе. Ездили в «море» на новом баркасе, всем пришлось по вкусу, это уже не лодка, где качает, дует и вообще не очень уютно в долгих походах. Это, блин, уже корабль. Хоть и маленький. А на третий день мне в голову вдруг пришла дерзкая и наглая мысль, и я ее осуществил.
– Да не набирай ты много, Кать, зайдем по пути в любое место и все купим, бери лишь самое необходимое.
А придумал я, побег. Как и говорил ранее, Семичастный предупредил меня о новой охране в виде супружеской четы агентов КГБ, которые будут всегда находиться при нас. Но так получилось, что пока эта парочка не прибыла к нам в деревню, мы были более или менее свободными. Охрану из парней я на рыбалку не брал, да они и не настаивали, получат теперь, кстати, по первое число. Они ведь привыкли, что я на лодке хожу хоть на реку, хоть на водохранилище, всегда один, без них, вот и не обратили внимания, что у нас теперь целый корабль и места, в теории, хватит и для них. Ну, а мы просто воспользовались моментом. Похулиганим немного, правда, нам тоже перепадет потом. Да и плевать, не все же на привязи сидеть.
Ночью Катя заранее все собрала, а я перетаскал на катер, мы тихо отчалили от пирса,
